Дж. Уорд - Темный любовник

Да уж, он красиво с этим разобрался. Гладко, как по маслу.

В то мгновение, как он оказался внутри, ее объял ужас, и чтобы успокоить девушку, ему пришлось стереть ей память и ввести в легкий транс. Уложив ее на кровать, он намеревался сразу же уйти, но не смог. Он стоял над ней, любуясь туманным контрастом между ее черными волосами и белой наволочкой, вдыхая ее аромат.

Чувствуя сексуальное возбуждение в паху.

Перед уходом он удостоверился, что все окна и двери заперты. А потом оглянулся на нее еще раз. Он подумал о ее отце.

Роф сосредоточился на боли, которая уже занималась у него в бедрах.

Пока его кровь окрашивала мрамор в красный цвет, он видел лицо своего мертвого воина и чувствовал связь, которую они разделяли в жизни.

Он должен выполнить последнюю просьбу своего брата. Он обязан мужчине, по крайней мере, за все те годы, что они вместе служили расе.

Получеловек или нет, дочь Дариуса больше никогда не будет гулять ночью без охраны. И не пройдет свое превращение в одиночестве.

Да поможет ей Бог.

Приблизительно к шести утра Батч закончил с оформлением Билли Риддла. Парень был оскорблен тем, что его разместили в камере предварительного заключения рядом с группой наркодилеров и бандитов, так что Батч самым тщательным образом наделал в своих отчетах как можно больше опечаток. И знаете что, головной компьютер продолжал путаться, какую конкретно форму необходимо заполнить.

А затем сломались принтеры. Все двадцать три штуки.

Однако Риддл в участке надолго не задержался. Его отец действительно оказался важной шишкой, ни много ни мало американским сенатором. Так что какой-нибудь модный адвокат добьётся того, что Билли выскочит быстрее пули из обоймы. Вероятно, в течение следующего часа.

Вот вам и система уголовного судопроизводства. Всем правят деньги.

Не то что бы Батча это беспокоило или что-то в этом духе.

Выйдя в вестибюль, он столкнулся с их регулярной ночной гостьей. Черри Пай-«Вишневый Пирожок», очевидно, только что выпустили из женской камеры. На самом деле ее звали Мэри Мулкахи и, насколько знал Батч, она работала на улице около двух лет.

— Привет, Детектив, — промурлыкала она. Ее красная помада смазалась в уголке губ, а черная подводка для глаз растеклась. Пожалуй, она была бы симпатична, подумал он, если бы слезла с крэка и проспала где-то с месяц кряду. — Идешь домой в одиночестве?

— Как всегда. — Он придержал для нее дверь, и они вышли наружу.

— Разве на твоей руке еще не появились мозоли?

Батч рассмеялся, когда они оба приостановились и подняли глаза к небу.

— Ну как дела, Черри?

— У меня всегда все хорошо.

Не сводя с него пристального взгляда, она всунула между зубами сигарету и зажгла.

— Знаешь, если ладони когда-нибудь станут слишком волосатыми, можешь мне позвонить. Я обслужила бы тебя за так, потому что ты, определенно, красивый сукин сын. Но не говори Большому Папочке, что я это сказала.

Она выпустила облачко дыма и рассеянно потерла свое порванное левое ухо. Верхняя половина отсутствовала.

Блин, этот ее сутенер просто бешеная собака.

Они зашагали по бетону.

— Ты проверила ту программу, о которой я тебе говорил? — спросил Батч, когда они дошли до тротуара. Он помогал другу открыть группу поддержки для проституток, где женщин убеждали бросить сутенеров и начать новую жизнь.

— О, да, конечно. Там неплохо. — Она сверкнула ему улыбкой. — Увидимся позже.

— Береги себя.

Она отвернулась и шлепнула себя ладонью по правой ягодице.

— Только подумай, это могло бы быть твоим.

Некоторое время Батч смотрел, как она плавной походкой удаляется по улице. А затем сел в свою машину и неожиданно решил поехать через весь город, назад к окрестностям «Скримера». Он остановился перед «МакГридером». Спустя примерно пятнадцать минут из заведения вышла женщина в тесных синих джинсах и черном топе. Она близоруко сощурилась в предрассветных лучах. Заметив его машину, она поправила свои темно-рыжие волосы и пошла к нему. Он опустил окно. Она наклонилась, засунула внутрь голову и поцеловала его в губы.

— Давно тебя не видела. Тебе одиноко, Батч? — шепнула она ему в губы.

От нее пахло засохшим пивом и вишнями в ликере — амбре каждого бармена к концу долгой ночи.

— Залезай, — пригласил он.

Она обошла машину спереди и скользнула на сиденье рядом с ним. Пока он вел машину к реке, они болтали о том, как прошла ее ночь. Она снова была разочарована суммой чаевых. К концу смены она едва держалась на ногах из-за беготни от клиента к клиенту.

Он припарковался под пролетом моста, пересекающего реку Гудзон и связывающего две половины Колдвелла. Он позаботился, чтобы они оказались достаточно далеко от бездомных, лежащих в своих постелях из тряпья. К чему им зрители?

И он должен отдать Эбби должное: она справилась быстро. Расстегнув его брюки, пробудила его эрекцию одним умелым движением до того, как он выключил двигатель. Он откинулся на сидении, а она, разведя ноги, устроилась у него на коленях и уткнулась ему в шею. Сквозь ее волнистые вьющиеся волосы он различил поверхность воды.

Как красив солнечный свет, играющий на речной глади, подумалось ему.

— Ты любишь меня, детка? — прошептала она ему на ухо.

— Да, конечно. — Он пригладил ей волосы и всмотрелся в глаза. Они были пусты. На его месте мог оказаться любой мужчина, и именно поэтому удавались их отношения.

Его сердце было столь же пусто, как и ее взгляд.

Мистер Х пересек парковку, направляясь к Колдвеллской Академии Боевых Искусств, когда на него пахнуло слабым ароматом из располагающегося через улицу «Dunkin' Donuts».[18] Этот запах, этот великолепный, густой запах муки, сахара и горячего масла прекрасно ощущался в утреннем воздухе. Он оглянулся, наблюдая за вышедшим мужчиной, несущим под мышкой две бело-розовые коробки. Во второй руке его была огромная кружка-термос с кофе.

«Это стало бы прекрасным началом дня», — подумал мистер Х.

Переступив через бордюр, Мистер Х поднялся на тротуар, проходящий под красно-золотым навесом академии. Затем, приостановившись, нагнулся и поднял брошенную пластиковую чашку. Ее прежний хозяин заботливо оставил на донышке дюйм газировки, и сейчас его или ее окурки наслаждались, купаясь в ней. Очевидно, дожидаясь того, кто их выбросит. Он выкинул мерзкие помои в мусорку и отпер двери академии.

Вчера Общество Lessening изменило расклад сил в войне, и именно он ответственен за это. Дариус был движущей силой вампиров, член Братства Черного Кинжала. Превосходный трофей.