Владислав Выставной - Кремль 2222. Запад

А нео все волок его, как беспомощного щенка, прямо через кирпичные завалы, через какие-то извилистые проходы в руинах, сквозь заросли растений-мутантов, норовящих ухватить цепким ростком-щупальцем, вцепиться в живую плоть.

— Глупый хомо, один из Кремля вылез. Да еще и хилый такой, — благодушно вещал мутант, протаскивая вяло сопротивляющегося пленника через очередную расщелину в руинах. — Чего дома не сиделось? Хорошо, что к Рыгу попал, — у Рыга-то мясо не пропадет почем зря… Рарги умные, не то что Крагги, в одиночку на чужую территорию не лезут. Вот вы, кремлевские, взяли — да и убили Крагга.[2] И не просто убили — с позором. А чего ж не убить — когда он один к вам попер да умнее всех себя ставил. Глупо вышло, смешно, да? А наш Рарг молодец, хитрый воин, в прошлую луну на Кремль не пошел — и сам живой, и клану хорошо. А Краггам теперь нового вождя выбирать! Вот драка будет — полклана перекалечится! То-то Рарги смеются!

Из смысла сказанного Книжник понял лишь то, что нео считает его одиночкой, а значит, понятия не имеет про веста. А чужеземец тоже хорош — сбежал при первой опасности, бросил товарища, скотина! Кремлевский ему, видите ли, не товарищ — слуга! Да чтоб он подох, вражий потрох!

Между тем вокруг стало темно — его явно волокли в какое-то подземелье.

— Эй, Рыг, что это у тебя? — приглушенно донеслось из-за камней.

— Это мое! — немедленно прорычал нео, еще сильнее вцепившись в добычу. — Рыг делить будет!

— О, хомо! — радостно воскликнул тот же голос, только уже ближе. Отчетливо потянуло отвратительным звериным смрадом. — Только хилый какой-то.

— Какой есть. А ну пропусти, хромой, не то ногу вырву!

Вонь между тем нарастала, становилось все жарче, и вскоре темноту рассеял свет открытого огня. Здесь палили костер, в котором явно сгорало что-то химическое. Зловоние становилось просто невыносимым.

Пленный кубарем полетел в дальний угол обширного подземелья. С трудом встал на четвереньки, огляделся. Новый приступ страха сжал сердце, лишая способности нормально соображать: здесь было полно этих чертовых мутов — и все они разом уставились на него. Довольно пялились, предвкушающе. Как на еду. Несмотря на этот отупляющий страх, мозг быстро отметил: здесь не только крупные самцы — воины. Здесь были и самки, и даже детеныши. Что характерно, маленькие муты, при всем своем уродстве, не выглядели столь устрашающе. Напротив, в других обстоятельствах можно было бы даже умилиться этим забавным мохнатым крохам, которые сейчас с любопытством пялились на пленника.

— Еда! — рассматривая бледного пленника, радостно воскликнула маленькая тощая девочка, поросшая бледной шерсткой. И вдруг подбежала поближе, дернула за волосы, вырвав небольшой клок. Отскочила назад. Среди юных мутов тут же началась драка за «трофей», которую парой крепких ударов прервала хмурая, жирная «мамаша».

Книжник, сжав зубы, молча стерпел боль. Похоже, ему «повезло» оказаться в самом натуральном вражьем логове. Краем сознания Книжник ощутил даже особый интерес исследователя — ведь никому из кремлевских еще не удавалось описать настоящее логово нео. Наверное, просто потому, что никому не довелось вернуться из него живым.

Тем временем знакомый нео, почесываясь, важно стоял у костра, посередине логова: добытчик, несомненно, автоматически становился героем дня. Хотя, черт его разберет, может, это был другой мут — все-таки все они были на одно лицо — жуткое подобие человеческого.

— Рыг его добыл! — заявил нео, постучав себя в плоскую серую грудь. — Это мое!

Теперь он потрясал отобранной у семинариста сумой. Правда, недолго — пока к нему не приблизился здоровенный верзила — раза в полтора массивнее первого. Не говоря ни слова, забрал суму и отодвинул обиженного сородича в сторону. Книжник успел отметить очевидную иерархию в логове мутов. Этот здоровяк, похоже, здесь главный. Ближе к костру сидели другие самцы-воины. Во втором круге, за их спинами — самки с детьми, чуть дальше — немногочисленные седые нео. Судя по кислым минам стариков, их доля была ненамного лучшей, чем у пленного врага: говорят, у мутов принято пожирать старшее поколение. Но, конечно же, сейчас они предпочтут молодое мясо.

Главарь тем временем вытряхивал содержимое сумы. Недоуменно повертел в руках и отложил в сторону толстый берестяной блокнот. Тугой сверток с целебными травами обнюхал — и брезгливо отбросил. Куда больше его заинтересовала краюха хлеба и припасенный на первое время кусок сала. Недолго думая, главарь принялся жрать под завистливыми взглядами соплеменников, продолжая копаться в нехитрых трофеях. А вот остро отточенные стилосы его заинтересовали.

Книжник завороженно следил за тем, как нео вертит в непослушных пальцах сверкающие острые предметы, и вздрогнул, когда мут вдруг зашипел, уколовшись. Главарь поглядел на скрюченный, узловатый палец, на котором вспухала капля темной крови, перестал вдруг жевать — и с застывшим недоумением на морде повалился на спину. Некоторое время муты с тупым любопытством наблюдали, как трясется в судорогах и обильно пускает ртом пену их непрошибаемый с виду вожак. И когда тело застыло окончательно — наступила зловещая тишина.

Яд тайницкой цикуты — травы-мутанта из Тайницкого сада — вещь убийственная и страшная. Выделить его было непросто — пришлось из подручных материалов по старинным чертежам соорудить дистиллятор и перегонный куб — предмет насмешек со стороны сверстников и недоумения наставников. И вот надо же — сработало. Правда, с совершенно непредсказуемыми последствиями.

Трудно было даже предположить — насколько. Никому из мутов и в голову не пришло связать неожиданную смерть главаря с пленником. Про него, похоже, вообще забыли — в связи с более актуальной проблемой.

— Рваг помер! — с радостным удивлением воскликнул коренастый мут с уродливым шрамом через всю морду. Обвел сородичей хитрым, с прищуром, взглядом и заявил: — Теперь я главный! И его баба — моя!

В одну секунду в подвале стало тесно. Муты бросились друг на друга, словно по отмашке невидимого судьи, воздух наполнился свирепым рычанием. Одновременно с воинами в драку пустились самки: похоже, им тоже было что делить.

Книжник лихорадочно шарил глазами в поисках выхода. Темный провал двери мелькал за спинами дерущихся, прорваться туда не было никакой возможности. Зато удалось осторожно подползти и дотянуться до рассыпавшейся охапки ядовитых стилов — как раз под застывшей рукой сдохшего главаря. Книжник успел схватить несколько опасных металлических предметов, когда почувствовал, что его настойчиво тянут за ноги. Обернувшись, увидел, что это «детишки», решившие, очевидно, взяться за него «под шумок». Книжник принялся отчаянно отбрыкиваться, но без толку: муты-подростки были куда сильнее его.