Владимир Поселягин - Наемник

На сегодня у меня было запланировано два дела. Это сестра, которая должна выйти из медсекции, и вечернее интервью с Первым каналом. Бот за журналистами был уже послан и «Илья» переведен на орбиту Земли.

Встречали Аню мы ввосьмером. Я, мама с сестрой, Жорин с мамой, оба старичка и Маллик. Ему тоже было интересно познакомиться с моей родственницей. А что? Ремонт линкора, наконец, был полностью завешен, скучно. Ни мама, ни Ольга не знали, что с Аней было. Я же выдал версию о попадании Ани под машину и пребывании в коме в одной из больниц, где я ее и обнаружил. Именно такое воспоминание, как на нее несется черный джип Алексия и записала в память сестры. Бордель мы полностью удалили из ее памяти.

Астахов и Крапивин, после принятия препарата вместо положенной недели отдыха, стали изучать корабли. За эти два дня они облазили все, включая вернувшийся с разведки «Стерегущий». Имена для кораблей, что я дал, они конечно не одобрили, кроме фрегата, поэтому на мое предложение изменить их, энергично закивали, но ответа пока не было. Они еще обсуждали, какому кораблю, представиться честь нести нового имени, и какое оно будет. Я их только предупредил, что «Илья» и «Волька» останутся неизменными, над остальными думайте мол сами.

— Ты чего задумался? Вот, Анька уже идет, — толкнула меня Ольга.

Из медсекции действительно показалась Аня, в сопровождении Алексии и Ривз. Вид ее был вполне здоровым. Даже некий загар присутствовал. Видимо, сестрёнку провели через процедуры и нанесли загар специальным аппаратом. Как это ни странно, но кожа не может долгое время быть без солнечного света, поэтому на многих кораблях были установки искусственного света для нанесения загара. В медбоксе такой аппарат был.

Мы поприветствовали немного растерянную сестренку. Ее последнее воспоминание было несущийся на большой скорости джип, темнота и незнакомые женщины просящие покинуть капсулу, в которой она лежала. Хорошо, что хоть когда она увидела нас, а особенно меня, то быстро пришла в себя.

После объятий и других проявлений радости мы направились в кают-компанию, где был накрыт стол для празднования восстановления нашей семьи. Он прошел в довольно общительной и доброжелательной обстановке.

Я иногда выпадал из общения, задумываясь. Для этого были серьезные причины. Ривз по секрету сообщила, что Алексис приводила Жорин в медсекцию «Ильи», все-таки тут самое совершенное оборудование, и провела полное обследование дочки. Теперь я точно знал, что Жорин на четвертой неделе беременности. Вот теперь я и раздумывал что делать. Как честный мужчина я должен был предложить ей руку и сердце, но вспоминая момент зачатия и мое в нем участие, это решение как-то быстро пропадает. Вот из-за этого, я уже который час мучаюсь, раздумывая.

Когда сестренка отсела немного в сторону, приходя в себя, они с Малликом только что танцевали медленный танец, я подсел к ней.

— Я видел, с Ольгой вы уже плотно пообщались? Все теперь знаешь?

— Ага, немного в курсе.

— Хорошо. Тебе ведь уже восемнадцать, значит можно ставить нейросеть. В общем, подумай, какую хочешь иметь специальность.

— Я еще не во всём разобралась, так все неожиданно, но я подумаю, кем буду.

— Медиком? — предположил я с улыбкой.

— И это тоже. Но я хочу водить космические корабли, — с мечтательной улыбкой ответила она.

Невольно залюбовавшись сестренкой, я откинулся на спинку диванчика, и ответил:

— Так в чем проблема? Изучи список баз, они есть в корабельной сети. Выносным терминалом тебя Ольга научит пользоваться. Она там постоянно зависает, и смотри, что тебе понравится.

— Хорошо.

После празднования, я направился на летную палубу, вот-вот должен был подойти бот с журналистами и оператором, который будет снимать нас в прямом эфире. Передачу сигнала на станцию будет вести Холк, он уже был предупрежден и настроил оборудование на нужные параметры.

Бот забрал журналистов с планеты часа два назад, но вместо того чтобы сразу отвезти их на крейсер он покатал их вокруг луны, крейсера, показывая космос. Нужно сказать, что журналисты восприняли это с восторгом, особенно оператор восхищался больше всех.

В данный момент бот на медленной скорости подходил к открытой летной палубе.

Два десятка мальчишек и девчонок, что были приставлены к техникам и пилотам, брызнули в стороны, прижимаясь к переборкам. Опытные, видимо не в первый раз видят посадку ботов или челноков.

Как только открылись створки бота, наружу вышли двое журналистов и оператор с камерой на плече. Именно их мы выбрали для интервью. Оператор был один, но журналистов двое, один из них был гражданином Германии неплохо говорившим по-русски. Да, я собирался вести разговор в прямом эфире в России и Германии. А куда их там будут дублировать дальше, уже мне было не интересно.

— Приветствую вас на борту сверхтяжелого крейсера рейдерского типа «Илья Муромец». Прежде чем пройти к столикам, — я показал на открытие створки с противоположного борта, где стояли столики и кресла, а сзади была видна Земля. Красивое наверное будет зрелище, давать интервью с Землей на заднем фоне: — Можете прогуляться по летной палубе.

— Можно осмотреться? — переспросил представитель немецкой прессы.

— Конечно, — широко указал я на летную палубу: — Только во внутренние помещения путь вам закрыт. Безопасность.

Журналисты с оператором разошлись по палубе, расспрашивая членов экипажа и воспитанников. Пока они занимались своей работой, я прошел к столику, и занял удобное кресло.

Когда журналисты закончили, они постарались быстро, всего за десять минут управились, то подошли к столику и заняли свои места. Оператор на штативе устанавливал свою камеру.

Запись шла на носитель, прямого эфира еще не было. После отмашки, Холк начнет передавать на антенну канала сигнал, сейчас же они с оператором обговаривали возможность подключения к нашему шнуру.

Пока они готовились, я посмотрел на обоих представителей прессы, и решил представится:

— Антон Кремнев, командир и владелец наемной эскадры.

— Эрик Хенсен. Главный канал Берлина.

— Михаил Прохоров, Первый канал, — кивнул второй.

Они оба были не особо известны, тот же Прохоров работал в основном по горячим точкам. Хенсен же, штатный корреспондент Германии в России.

— Хорошо. У вас подготовленные вопросы, или будем вести разговор экспромтом? — спросил я.

— Большая часть подготовлена, остальные могут возникнуть по мере интервью. Вы не теряетесь перед камерой? — спросил Прохоров

— Нет, не волнуйтесь. И язык хорошо подвешен.