Сергей Вольнов - Зона Посещения. Плата за выход

Зрелище этого «яйцеголового», поглощенного работой, выглядело как издевательство над бывшими сталкерами. Они переглянулись снова и глазами сказали друг другу, с каким удовольствием прикончили бы этого долбаного научника. Там, внутри периметра.

По эту сторону границы они просто опустились около двери на двойное сиденье. Изможденные, угрюмые, будто только что с похорон близкого человека. Впрочем, так и есть – для Григория умер сталкер по прозвищу Че Гевара, а для Валентина, то есть Владислава, – Тигр. Но если первый уже начал вспоминать родной город, дом, подъезд, этаж, квартиру, семью, то второй ничего не вспоминал. Его голова была пуста, как полый шар. Он не знал, что будет делать дальше. И пока что не хотел даже думать об этом. Ему теперь все равно.

Сталкер по прозвищу Тигр умер, оставив тело в полном распоряжении человека с вымышленным именем. Но человек пока еще не вышел из комы, затянувшейся на долгие годы.

– Куда отправишься из буфера? – спросил Григорий, глядя строго перед собой, в пол, устланный грязными резиновыми ковриками.

– Для начала поеду в ближайший большой город, – ответил Владислав, отвернувший лицо к водительскому месту, будто с нетерпением ждал, чтобы то наконец-то было занято. – Там по обстоятельствам.

– Значит, нам вместе до этого города… – сказал Григорий и осекся. Он и сам не совсем понимал, к чему произнес эту фразу.

Пришел водитель, занял свое место, включил негромко радио, автобус тронулся… и Владислав повернулся вдруг, пристально посмотрел в окно. Туда, где вал периметра.

«Зона… Я вижу тебя в последний раз. И ты меня тоже…» – говорили его глаза, тоскующие по безвозвратно убегающему назад прошлому.

…Григорий закрыл глаза, привалился к дрожащей стенке автобуса и задремал…

Зона собственной сущностью смотрела вслед уходящему автобусу. Ее красивые, но такие коварно-манящие глаза налились печалью и слезами. Она была раздосадована тем, что уходит сталкер по прозвищу Тигр. Он никогда не стремился стать героем, но, так или иначе, именно он останется в ее памяти. Зона была благодарна ему за все.

Когда автобус скроется за поворотом, Зона потеряет связь. Нить инородной энергии с каждым проеханным метром ослабевает, становится все тоньше и в конце концов оборвется. Зона редко печалится о тех, кто ее покидал, но бывший Сом – особый случай… Он был для нее первым после того, как она себя ощутила сущностью. А теперь она его теряет. Да, придут другие. Много других. Но среди них не будет его, самого первого, кто оказался способен видеть сны о чем-то большем… Как жаль, что он уже давно не хотел погружаться в сон, и она не может с ним увидеться, хотя сама когда-то первая отказалась приходить к нему в сновидениях… Необходимо найти какой-нибудь способ и дальше быть рядом, не оставить его без своей любви… Не подкидывать же снова фотографию с изображением «Эйли», как в прошл…

Григорий встрепенулся, распахнул глаза, выпрямился и со страхом посмотрел в заднее стекло автобуса, на убегающую дорогу. Что за наваждение, черт побери?! Ну и сон ему приснился! Зона, как обычная женщина, провожающая мужчину, стоит, смотрит вслед автобусу и причитает! Не-не-не, нельзя засыпать, пока не уберется подальше от Трота. Приснится же такое, бр-р-р-р!..

…Теряя близких, мы теряем себя… Порой такие потери наносят нам тяжелейший нокаут, после которого можно и не подняться. Но жизнь продолжается, несмотря ни на что. Нужно двигаться дальше, бороться, показывая миру силу своего духа, стремление идти вперед, пусть и не так уверенно, как раньше, пусть и с опущенной головой. Всегда следует продолжать этот нелегкий, а порой смертельно опасный путь…

Валентин, повернув голову вправо, смотрел на капли только что начавшегося дождя, которые без страха, будто камикадзе, разбивались о грязное стекло автобуса. Дождь… Он уже не такой… Он уже совсем обычный. Странно, раньше разница как-то не улавливалась. Оказывается, очень сильно отличается этот дождь от дождей Зоны…

Вот он, мир, который в Зоне зовут «большой землей».

Ему здесь жить. Стоит ли? Жить здесь…

Валентин испытывал твердую уверенность, что не вернется в эту Зону. Ни за что. При необходимости он отпилит себе ноги, которые, несомненно, сами поведут его обратно в Трот. Сталкер Тигр ушел не по своей воле, но это не значит, что нужно возвращаться. Сталкер Сом тоже не по своей воле уходил, но возможности вернуться был лишен, значит, его путь здесь и сейчас. И ведет он прочь от Зоны. Когда-то он заснул, чтобы увидеть ее и прийти к ней, теперь он вернулся в большой мир, чтобы вновь на-учиться спать, но не видеть сны о НЕЙ…

– Ты куда потом? – вопрос Григория прервал раздумья Валентина-Сома-Тигра-Владислава.

– Туда, где родился, наверно. Больше некуда, – сказал он с обреченностью. – Меня там как раз официально мертвым объявили. Пора рождаться снова.

– И правильно. Возвращайся в родной город. – Гриша улыбался и теперь выглядел совсем как нормальный человек, в жизни не стрелявший в мутантов и человеков, не проходивший лабиринты измененок и не добывший ни единого зонника.

Все-таки бывший Че рад, что ушел из Зоны. Он попал туда вынужденно, и хотя пришелся ко двору и стал своим, все-таки неспроста же время от времени всерьез заговаривал о возможности вернуться обратно.

– Да. Найду себе укромный уголок и буду потихоньку СУЩЕСТВОВАТЬ, – сказал Валентин, голосом выделив последнее слово.

Гриша сочувственно посмотрел на Валентина. Ему наверняка не нравится, что у спутника такой пессимистичный настрой.

– Она вернется в Москву, я уверен, – решился Гриша затронуть тему.

– Только попробуй еще раз упомянуть о ней, – процедил Валентин сквозь зубы. – Точка. Все.

– Ладно-ладно! – пошел Гриша на попятный. – Как скажешь.

Они замолчали. Гриша, конечно, ожидал от него такой реакции, но все равно сильно расстроился, по лицу видно. Однако Зону нельзя смешивать с остальным миром. Здесь, за периметром, нужно перестраиваться, забыть все сталкерские принципы и вспомнить себя прежнего. Гриша точно сможет вернуться, а вот он, Валентин… или Влади-слав все же… сможет, а?

– Ты смотри там, не вляпайся опять в историю, – после долгого молчания сказал он Грише.

Валентин пытался вспомнить дом, где жил раньше. Увы, в голове возникали только размытые образы. Аналогичная ситуация и с родителями, друзьями, просто знакомыми. Валентин никогда не думал, что и вправду забудет свое прошлое. От осознания того, что ему удалось стереть из памяти все воспоминания о жизни на Земле, его бросило в холодный пот и пробила мелкая дрожь. Валентину стало страшно. Такого страха он не испытывал даже в ночной Зоне… И тут человек впервые понял, что человеком-то уже и не является. Валентин шел к этому долгие годы – он хотел быть исключительно сталкером, а не сталкером-человеком, как Че.