Наталья Шегало - Больше, чем власть

Огласив свое решение, Магистр, вероятно, решил, что у него еще будет время, чтобы накомандоваться и, собравшись уходить, жестом пригласил с собой Зория. Тот неохотно поднялся и с надеждой бросил взгляд на Сову, но она и не думала просить его остаться.

— Мы продолжим завтра, — сообщил Магистр и добавил: — До завтра вам приказано пределы госпиталя не покидать.

— Я могу поговорить с тобой? — спросил, наконец, Зорий, обращаясь к Сове.

— Нет, — ответил за нее Лорис. — По крайней мере, не сегодня.

Сова не возражала.

Когда дверь за визитерами закрылась, она позволила себе устало потереть глаза и тихонько застонать, не столько от усталости, сколько ради сочувствия окружающих. Лорис скорбно покачал головой и попросил:

— Командор, в соседней палате есть кресло с антигравом. Тащи его сюда. Самостоятельно Сова до кровати не дойдет.

— Почему это? — тут же возмутилась она.

— Потому что я запрещаю, — мягко сообщил ей Лорис.

— Что сегодня за день, а? — пожаловалась она Командору. — Все мне что-то запрещают. Все мне приказывают. Одна я все время прошу. Вот, кстати, если я попрошу, кто-нибудь мне расскажет, что у меня с ногами?

Командор и Лорис переглянулись.

— Ну, как тебе сказать... — уклончиво протянул Командор. — Просто это не совсем твои ноги.

— Это что, протезы? — ужаснулась Сова.

— Нет, зачем протезы? — обиделся Лорис. — Я провел первую в своей жизни операцию по скульптурному восстановлению конечностей. Твое счастье, что у тебя ускоренная регенерация. Так что это самые настоящие ноги. Только новые.

— А где старые? — придирчиво поинтересовалась она.

— Понятия не имею, — недовольно пробурчал Лорис. — Ты с ними плохо обращалась, и они тебя покинули.

— А почему я ими ничего не чувствую?

— Ты радуйся, что пока ты ими ничего не чувствуешь. Это временное онемение. Когда оно пройдет, ощущений тебе хватит на несколько месяцев, а возможно даже лет.

— Что ты хочешь сказать? — опасливо спросила она.

— Что фантомные боли у большинства сохраняются даже после скульптурного восстановления конечностей. И это может быть очень больно. Хотя со временем приступы станут реже.

— А нельзя чтобы... — с надеждой начала она.

— Сова, — оборвал ее Лорис. — Ты хочешь потерять обе ноги, потом восстановить их и при этом не получить никаких последствий? За такие подвиги придется расплачиваться.

— Ладно, — миролюбиво согласилась она. — Будешь колоть мне обезболивающее.

— Непременно, — заверил ее Лорис. — Если это доставит тебе дополнительное удовольствие. Но предупреждаю, что твой организм нейтрализует любые лекарства, в том числе и обезболивающее. Так что не жалуйся.

Сова с отвращением посмотрела на инвалидное кресло с антигравом.

— А нельзя как-нибудь...

— Нет. Нельзя, — отрезал Лорис и приказал: — В кровать, и немедленно. Понятия не имею, как тебя лечить, но по крайней мере спать тебе не вредно.

Тогда Командор просто поднял Сову из кресла и перекинул через плечо.

— Поехали, — шутливо прокомментировал он, неся ее в палату.

— Слушай, а у тебя-то все цело? — спросила Сова, когда ее сгрузили на кровать.

— У меня все цело, — подтвердил Командор, присаживаясь рядом. — Если бы ты не упиралась, а бежала быстрее, все было бы цело и у тебя. Зорий успел накрыть нас защитным полем.

Сова еще раз посмотрела на свои ноги и словно для того чтобы убедиться, что они на месте, весело пошевелила всеми десятью пальчиками.

Зорий твердо решил вернуться. Но возвращаться сразу он не рискнул, а заставил себя выждать около получаса, чтобы дать Сове время хоть немного отдохнуть и успокоиться. Будить Сову ему не придется: она никогда не засыпает быстро, а значит, еще около часа будет ворочаться с боку на бок, читать и грызть свои любимые яблоки. Дар никогда не мог понять, почему именно такой способ был избран Совой для борьбы с бессонницей.

Он проводил Магистра и принялся мерить шагами длинный коридор, ведущий к отсеку, где располагался госпиталь. Пятьдесят шесть в одну сторону и пятьдесят шесть в другую. Туда и обратно. И снова туда. Он нес свою добровольную вахту словно курсант, сосланный в медотсек на штрафные работы.

Зорий взглянул на часы. Рано. Но как заставить себя отложить разговор до завтра? Ему позволили присутствовать на переговорах при одном условии: не вмешиваться ни единым словом. Магистр понимал, что его угрозы способны испугать разве что троих новичков, а не опытного офицера разведки, поэтому он просто не позволил себя опередить. Теперь же, когда запланированное запугивание уже состоялось, Зорию, наконец, разрешили свидание. И он не хотел медлить, по собственному опыту зная, как обессиливает и изматывает страх. Он видел: Сова отлично держалась, но это ничего не значит. На самом деле она напугана и от страха подозревает во враждебности всех, даже его. Но Магистр обещал, Магистр дал слово: волос не упадет с ее головы. И без того Орден получил больше, чем рассчитывал. За один день завербовать на службу сразу трех телепатов — такой удачи в Ордене не случалось за всю его историю. Но даже не будь этого, Магистр никогда не рискнул бы открыто признать перед Капитулом провал эксперимента, на котором сам настоял несколько месяцев назад. «Девочка моя, — думал Зорий. — Не бойся. Не думай, что на карте стоит твоя жизнь. Я расскажу тебе, что на кон была поставлена всего лишь блестящая карьера Магистра, и счастье наше, что глава Ордена не готов расстаться со своей властью. Это означает, что он до последнего будет отстаивать правоту единожды принятого решения и сохранит тебе жизнь. Счастье наше, что Магистр не трус. Другой на его месте давно бы уступил мнению большинства в Капитуле и переложил ответственность на чужие плечи. Тебе ведь кажется, что вокруг тебя только враги. Девочка моя, не бойся. Я расскажу тебе, что это не так. Я помогу понять, как надо действовать. Я должен был сделать это раньше, но я хотел уберечь тебя от всего этого. Я так хотел успеть...»

Зорий вернулся к дверям госпиталя.

Магистр не стал настаивать на строгой изоляции Лаэрты Эвери, но охрану у дверей все же выставили, так что у Дара не было шанса проскользнуть незамеченным. Впрочем, его узнали и пропустили без задержки.

Он наделся, что Лорис и Командор к этому времени уже ушли, но охрана сообщила, что они еще не выходили. Что ж, значит, придется их поторопить.

Когда он вошел, вся троица мило болтала, расположившись в палате, вероятно, навсегда. Командор сидел поперек кровати. Сова лежала вдоль, при этом ее ноги располагались на коленях у Командора. Именно эти ноги оба с удовольствием разглядывали. Лорис стоял рядом. Когда Дар появился в дверях, ни один из них даже не сделал попытку отстраниться. Наоборот, они замерли, оборвав разговор, и слегка придвинулись друг к другу, воспринимая его как внешнюю опасность. Внешнюю для всех троих.