Вероника Иванова - (На)следственные мероприятия
Помощь проекту
(На)следственные мероприятия читать книгу онлайн
Интересно, а каким меня можно было бы представить по результатам наблюдений? Думаю, пазл получился бы весьма кривенький и уродливый.
– Мне все эти годы казалось, что я хорошо знаю Амано. Что могу предугадать его поступки, реакции, ощущения. Но человек, лицом к лицу с которым я оказался…
– Вас удивил.
– И весьма! – согласился дед. – Он оказался… живым.
– Ну не восковую же куклу вы планировали найти здесь?
Он усмехнулся:
– Хорошее сравнение! Только скорее фарфоровую. Из тех, что одевают в нарядные платья и рассаживают на самые почетные места, чтобы любоваться, смахивать пыль, время от времени передвигать и не бояться, что кукла вдруг проявит характер.
Забавно же дедушка думал о собственном внуке! Наверное, имел основания. В конце концов, я ничего не знаю о том Амано, что был до меня. Зато о теперешнем…
– Я увидел перед собой человека. Нелогичного, вспыльчивого, непоследовательного, дерзкого, уверенного в себе, несмотря ни на какие разумные доводы.
Не самая блестящая характеристика. Вроде бы. Но и слепому стало бы ясно: господин Ишикава доволен, как кот, добравшийся до ведра со сливками.
– То, что я увидел, разительно отличалось от всех прошлых сведений. От информации годичной давности например.
О, кажется, разговор приобретает нежелательный наклон…
– Неизменным можно сохраняться только в пустоте, а человек должен находиться среди людей, чтобы оставаться человеком. Хотим мы того или нет, окружение формует нас под себя. Не всегда получается хорошо и красиво, надо признать, а в случае с моим внуком…
– У гончара рука дрогнула?
Господин Ишикава улыбнулся:
– Вот чего не было, того не было. Я бы даже сказал, что мастер, приложивший свой труд к Амано, знал, что хочет получить на выходе.
– Неужели?
– Или просто действовал по наитию. Не имеет значения. Теперь уже не имеет.
Вы слишком хорошего мнения обо мне, Тору-сама. А я вот до сих пор нахожусь в неведении относительно того, что натворил. Оно, творение это самое, сейчас наверняка самостоятельно глупостями занимается. С огромным успехом.
– Пожалуй, впервые вижу такую быструю и тем не менее восхитительно тонкую работу.
Да какую работу? Он что, обвиняет меня в манипуляциях своим внуком? Выходит, да. Но я же ни капли…
Нет, себе врать не буду. Иногда поддавался соблазну. Но только для того, чтобы немного облегчить жизнь окружающим! И чуть-чуть – себе. А едва понял, к чему мои «опыты» могут привести, остановился. Ну да, вот просто взял и встал как вкопанный. Не должен Амано меняться! Не позволю. Никому.
– Что, если он не хотел меняться? И тот, кто… Совершил насилие над его личностью?
Господин Ишикава задумался. Может, показательно, может, по-настоящему. А потом признал:
– Это надо спрашивать у самого измененного.
Ага. Справедливо. Только рисковать не хочется.
– Но если он уже стал человеком… Он поймет. Не меняются ведь только куклы.
Его бы слова да богу в уши! Неважно какому. Например тому, что сейчас следит за поединком великовозрастных мальчишек.
Почему из нас двоих я всегда вынужден быть старшим? Возраст обязывает? Ничуть. Значит, есть что-то другое. Необходимость трезво и скучно смотреть на некоторые вещи например. Азарт, романтика, рыцарские порывы души – это прекрасно. Просто замечательно. Но, если все люди в мире вдруг станут рыцарями на белых конях, героями без страха и упрека…
Не будет мира. Вернее, у этого мира не будет будущего. Герою для подвигов нужно что? Вызов. И желательно, воплощенный во вполне материальном противнике. Трудно бороться с символами и образами. Почти невозможно. А если враг – вот он, гнусный, мерзкий, небритый, задевающий тебя плечом, когда проходит мимо, – совсем другое дело! Одна только беда во всем этом есть: со злодеями приходится, в конце концов, сражаться их же методами. Или, по крайней мере, отдавать себе отчет, что в итоге ты сам будешь выглядеть ничуть не лучше человека, совершившего преступление. В своих собственных глазах прежде всего.
Он победит. Амано. Потому что видел обе стороны силы. Но главное, чтобы он победил, зная, что именно делает и зачем.
– Уже закончили? – спросил дедуля у Катсу, вошедшего на кухню.
– Думаю, да, – сказал тот, рассматривая снятый нагрудник.
По сыромятной коже змеились царапины, прочерченные чем-то не слишком острым, но приложенным с явным старанием и усилием.
Я понятия не имел, что все это означает, но, судя по взаимному молчанию двух людей, намного лучше меня разбирающихся в традициях и условностях, поединок и правда был окончен. Вот только в чью пользу он завершился?
Амано лежал в траве, заложив руки за голову, и смотрел в небо. А небо смотрело ему прямо в глаза, такие же голубые и ясные. Рядом с капитаном Сэна валялось нечто, больше всего напоминающее скелет зонтика. Бамбукового.
– Откуда ты знал, что без защиты будет намного легче?
– Так она сама по себе весит немало…
– При чем тут вес? Ты ведь понял, о чем я говорю.
Защита, пусть даже самая призрачная, дала бы тебе зыбкую надежду на второй, третий, двадцать пятый шанс. И ты бы непременно отступил, обещая попробовать снова, как только накопишь силы, подготовишься, соберешься с мыслями и сделаешь кучу других неотложных дел. Значит, не попробуешь никогда.
– Чтобы идти вперед, нужно чувствовать, что за спиной – обрыв.
– Злой ты, – сказал Амано. – И жестокий.
– Я знаю. Сам-то не пострадал?
Капитан Сэна задумчиво помахал в воздухе рукой:
– Задело легонько, но ничего. Даже занозу не посадил.
– А что сделал-то?
– Надругался над святыней.
– Мм?
– Распотрошил собственную душу, чтобы добраться до чужой.
– Загадками говоришь.
– Меч самурая – душа самурая, – пояснил Амано, садясь и довольно потягиваясь. – Его надо хранить, беречь, холить и прочая. А я раздолбал.
– Ну, это как раз в твоем духе. Раздолбайском.
– Зато достал противника.
– И это тоже… Вполне твое. В смысле «доставание».
Он подобрал останки своего синая и многозначительно хлопнул бамбуковыми плашками по ладони:
– А еще тем, что получилось, очень удобно знаешь что делать?
– Даже не думай!
Глава 11
25 августа
Амано Сэна
Это было лучшее утро на свете. Нет, правда. Я не помнил во всей своей прошлой жизни такого же безмятежного, беспечного, пронзительно радостного времени. Даже минуты. А тут, начиная с самого рассвета… Красота!
И тишина. Вот ведь повезло Рэнди: за наш общий счет получил вдоволь времени на устройство личной жизни. И Паркер, похоже, тоже, если днюет и ночует в Коммцентре. А пора бы им обоим возвращаться к нормальной рабочей жизни, нэ? И меня не столько удручает отсутствие признаков жизни в комнате, сколько… Может, стоило все-таки отгул взять? Уважительная причина опять же имеется. Так с какого перепуга я приперся на работу, да еще самым первым?