Олег Кулагин - Московский лабиринт

Я всё-таки погубила их. И ничего уже не изменить. Умереть в бою – всё, что им осталось…

– Слушайте, а если пойдёт дождик? – вдруг вмешался Артём, рассматривая два прозрачных облачка в бирюзовом небе.

Молчание. И жалость в ответных взглядах. Неужели ты до сих пор не наигрался, дружище? Неужели не осознал, что теперь всё будет только всерьёз? До самого конца…

Но физик будто не заметил наших взглядов. И деловито спросил у Чингиза:

– Прототип – в багажнике?

Король молча кивнул. Судя по выражению лица, он не больше остальных понимал, что на уме у Артёма.

Физик открыл багажник, извлёк металлический кейс и водрузил на капот «хаммера»:

– Чинга, говори код.

Король назвал, и Артём быстро справился с замком. Внутри оказался серовато-стальной цилиндр. Диаметром сантиметров десять, длиной чуть больше полметра.

Физик извлёк из кейса штатив и уверенными движениями принялся закреплять на нём цилиндр.

Неужели это и есть загадочный нуль-генератор? Даже не верится. Похоже на любительский телескоп. В Воронеже у соседского мальчика такой стоял на балконе…

Артём сосредоточен и уверен в себе. Что-то ковыряет отвёрткой. Но бог ты мой, как же несерьёзно это выглядит… Столько людей погибло из-за этой штуковины, такие хитроумные комбинации выстраивали, чтобы её заполучить. А она… Разве она похожа на супероружие?

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Артём? – хмуро спрашивает Чингиз.

– Ага, знаю. В общих чертах, конечно… – успокаивает физик. Он снял крышечку на боку цилиндра и сейчас выдирает оттуда какую-то ярко-алую пирамидку.

Наконец это удаётся. Он вертит пирамидку в руке и сует в карман. Поясняет:

– Снял ограничитель.

– Зачем?

– Чтоб хватило мощности. Сейчас соединю всё напрямую…

– Насколько я помню, без ограничителя оно взрывается? – осторожно уточняет Чингиз.

– У тебя хорошая память, – радуется физик. – Но мы будем аккуратными и обойдёмся короткими импульсами. Очень короткими… – пыхтит Артём, что-то подгибая и скручивая между собой концы проводков.

– Изолента есть? – оглядывается на Чингиза.

Король торопливо роется в багажнике. А Грэй извлекает пластырь из аптечки:

– Подойдёт?

Физик кивает:

– Сгодится.

Наматывает лейкопластырь вокруг проводков. Чингиз разыскал-таки изоленту, по Артём отмахивается: уже не надо. И ставит крышечку на место.

– Теперь убираем фокусирующую линзу, – бормочет физик. Отвинчивает заглушку на торце цилиндра и достаёт металлический октаэдр, вовсе не похожий на линзу. Устанавливает заглушку назад.

Переносит генератор на открытое место, шагов за пятнадцать от «хаммера». Присоединяет рукоятку с гашеткой. Ставит рядом на траву пластиковую коробку с тумблерами. Кажется, блок питания. Втыкает в нижнюю часть цилиндра разъём кабеля, тянущегося от блока питания. И выдыхает:

– Уф-ф… Готово! – Окидывает нас рассеянным взглядом и улыбается чуть нервно. – Надеюсь сработает. Но всё-таки лучше отойдите подальше…

«Стилет» нацелен прямо в небо. Рука Артёма касается тумблера.

– Что ты собираешься делать? – недоумевает Чингиз.

– Увидите.

Мы отступаем за «хаммер». Я гляжу в светлеющую бирюзу, пытаясь отыскать врага, против которого все эти приготовления. Но небо чистое. Ни группа Алана, ни импланты пока не успели сюда добраться.

Что задумал физик? Сбивать спутники-шпионы? Чепуха, До них – сотни километров. Никакой генератор не достанет.

Артём поворачивает тумблер. Ничего не происходит. Так и должно быть? Физик берётся за рукоять и жмёт гашетку.

Тишина. Ни лучей, бьющих в небо, ни рёва огненных протуберанцев. Всё ясно. «Стилет» испорчен. Артём какие-то не те проводки соединил. Или чересчур много выкинул деталей…

Дрожь. Почва под нами вибрирует. Землетрясение? Но почему неслышная дрожь отдаётся в барабанных перепонках, проникает внутрь тела? И сердце замирает, будто сдавленное в тисках…

Артём давно убрал палец с гашетки. Пристально смотрит вверх. Что он хочет увидеть?

Порыв ледяного ветра бьёт в лицо. Но воздух над нами колеблется, будто в полдень над горячим асфальтом. И облачко искажается, словно в кривом зеркале. А потом исчезает, растворяется в дымке. Мгла густеет, и низкие свинцовые языки вращаются там, где лишь пару секунд до этого была ясная голубизна. Тёмная туча вырастает на полнеба.

И первые тяжёлые капли холодят кожу.

Мы стоим, моргая, как завороженные. А физик уже выключил тумблер. Снимает «Стилет» со штатива.

Чингиз, будто очнувшись, командует:

– Бегом в машину!

Артём даже не прячет генератор в кейс. Так и устраивается с ним в обнимку на заднем сиденье. Грэй распахивает дверцу.

Вот и всё. Прощайте, ребята… У вас получится.

– Таня! Чего ты ждёшь?!

Вздрагиваю. И поднимаю глаза. Чингиз и Грэй стоят у машины.

Разве они не поняли? Только я во всём виновата! Иван с самого начала был прав… Кукла с гигабайтами программ вместо мозгов. Смертоносная тварь в человеческой оболочке.

– Таня!

– Тани давно нет, Грэй…

Раньше я мучилась, терзалась сомнениями. Теперь я знаю. И от этой ясности на душе легко.

– Мы тебя не бросим! – Артём тоже вылезает из машины. Бледный, решительный.

Что же вы делаете, ребята… На что тратите драгоценные минуты… Искусственная туча вот-вот развеется, и десятки электронных зрачков пустят убийц по вашему следу… Ради чего вы рискуете? Эта подлая тварь не стоит ваших жизней…

Я не допущу, чтобы опять из-за неё гибли…

Пальцы ложатся на рукоятку ГШ в кармане. Иван смог. И я смогу. Теперь это уже нетрудно. Будто поставить точку в конце давным-давно написанной книги.

Капли текут по моим щекам. Это не слёзы. Просто дождь.

Не успеваю вытащить руку из кармана.

Грэй вдруг оказывается рядом и перехватывает её. Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Потом он наотмашь бьёт меня по лицу.

Звонкая пощёчина, как в кино.

– За что?… – непонимающе хлопаю ресницами. Больно и обидно. Пулю в лоб я заслужила. А это – нет.

– За то, что сдалась, – сердито бормочет он. И выдирает ГШ из моих пальцев. – Живо в машину. Или прикажешь силком тебя тащить?

– Я опасна, Грэй… Я – хуже зомби. Мной управляют…

– Если б так – сам бы тебя пристрелил. Из жалости.

– Но ведь это правда…

– Правда в том, что ты раскисла, как сопливая первоклассница… – Он трясёт меня за плечи, будто хочет разбудить. И говорит, приблизив лицо, так что в его зрачкax отражаются мои: – Неужели думаешь, что смогла бы вырваться, если бы им удалось сделать это с тобой? Если бы ты и в самом деле превратилась в послушную марионетку?