Адриан Чайковски - Чернь и золото

— Треклятые рельсы! — плюнул Скуто. — Что же нам делать, шеф?

— Уничтожить локомотив, — тяжело вздохнул Стенвольд.

Воцарилось молчание. Если враг узнает, что это сделали геллеронцы, репрессии неминуемы.

Скуто переводил взгляд с одного лица на другое.

— Полагаю, ты хорошо все обдумал, шеф, — сказал он, получив неохотное согласие всех бойцов до единого. — Вряд ли кому-то из нас это нравится, но Коллегиуму мы все чем-нибудь да обязаны, кое-кто и в Коллегии поучился. Пришло время расплачиваться.

— Теперь я понял, зачем ты отправляешь меня домой, — вставил Ахей.

— Да. Скажи торнским Провидцам, что Стенвольд Вершитель хочет взорвать железную дорогу вместе с локомотивом и просит их помощи. Улетай немедленно и жди нас со своими людьми к югу от депо, как стемнеет.

Ахей поклонился Стенвольду, пожал руку Чи.

— Если никого не будет, я прилечу один, — сказал он и вылетел в потолочный люк.

Сумерки застали всех в тяжелом расположении духа. У запасливого Скуто нашлось и оружие, и доспехи. Стенвольд, облачившись в кожаную робу механика, повесил за спину арбалет, а на пояс — мешочек с гранатами. Скуто, все в тех же искореженных латах, вооружился новеньким репетиром; на его колючках болтались запасные обоймы.

Тизамон остался в своем дублете, почти не пострадавшем за долгую боевую историю. Танисе он подобрал такой же и теперь протыкал шилом дырки, подгоняя его по фигуре. «Она больше не моя, — думал Стенвольд, глядя на приемную дочь, — но и Тизамон ее не получит. Отныне она следует собственным курсом».

И Чируэлл, родная его кровь, тоже повзрослела за время своего плена. На ней такой же кожаный костюм, как на дяде, на поясе комплект инструментов и меч. В шлеме, с защитными очками на лбу, ее и узнать-то трудно.

Остальные тоже приготовились к вылазке. Балкус, довольно хорошо знакомый Стенвольду, был скорее солдатом-наемником, чем агентом разведки, но Скуто он почитал и к своим обязанностям относился серьезно. Ракка всегда помнил о том, что правой руки его лишило имперское правосудие. Сперра помимо арбалета прихватила и санитарную сумку. Позади в разномастных доспехах стояли жуканы, мушиды, муравины и один полукровка — все, что осталось от городской армии Скуто. Самопал в руках одного жукана был заряжен шрапнелью, его соплеменник разжился почти полными доспехами и боевым топором городского стражника. Военными навыками они владели ничуть не хуже любого солдата-осоида.

— Кажись, все готово, шеф, — сказал Скуто.

Вся дальнейшая судьба Коллегиума зависела от их сегодняшнего успеха.

— Вперед! — скомандовал Стенвольд.

Вблизи от полотна железной дороги стал слышен грохот машин, неустанно сокращающих прогал между двумя участками, коллегиумским и геллеронским. Похоже, им осталось совсем немного: «Гордость» могла отправиться в путь уже через пару дней.

Первый рейс локомотива стал бы поистине революционным событием, чреватым всеми благами и пороками технического прогресса — но он не состоится, если отряд Стенвольда сумеет ему помешать. К этому решению Стенвольда привела непогрешимая логика.

«Гордость» стояла на запасном пути под навесом, защищавшем ее от осадков. Локомотив чуть меньших размеров мог бы поместиться в депо, но чистить и обслуживать «Гордость» было допустимо лишь на открытом пространстве. Громадная, с серебряным орнаментом, она походила на грандиозную пушку. Двигателя новейшей модели под названием «молния» Стенвольд ни разу не видел и ничего об его устройстве не знал; взорвать его должен был чуть более сведущий Скуто. Вся машина, двадцати футов в длину, была оплетена трубами, на крыше поблескивал пятифутовый громоотвод. Кабина машиниста помещалась позади двигателя, и Стенвольд даже не представлял себе, какими приборами она снабжена.

Никакой охраны не было видно, но на машинном дворе, то есть в широченной ямине двадцатифутовой глубины, забитой кучами шлака, времянками и разными механизмами, вполне могло укрыться с дюжину часовых.

Стенвольд знал, что без его команды никто не двинется с места, но после этой команды он ничего уже не сможет остановить или изменить. Операция станет подобна летательной машине в руках неопытного пилота, и не его, Стенвольда, воля будет определять, упадет она или удержится в воздухе.

Он просто не мог себя заставить произнести эти решающие слова, а миг спустя Сперра предупредила:

— Воздух!

Отряд рассредоточился, целя из арбалетов в небо.

— Спокойно! — крикнула Чи. — Это Ахей.

Стенвольд даже при свете месяца и станционных огней с большим трудом разглядел молодого нома, вслед за которым снижались другие. На миг он испугался, не измена ли это, но страх тут же сменился надеждой.

Шестерых номов-лучников сопровождала пара мушидов в таких же, как у них, мантиях с капюшонами. Были также мантиды — мужчина и женщина Тизамонова калибра, в доспехах, — стрекозидка с большим луком, цикадон с длинными кинжалами в обоих руках. Серая с пятнами одежда делала их почти невидимыми в лунном свете.

— Молот и клещи! — Часть бремени свалилась с плеч Стенвольда. — Стало быть, вашим Провидцам все же открылся свет — или, так сказать, тьма?

Чи, отпихнув его, обняла Ахея и виновато оглянулась на дядю.

— Эти люди уже ждали меня, когда я прилетел, — с некоторым трепетом сообщил Ахей, держа Чи за талию. — Я назначен их командиром… но свою позицию по отношению к Империи Торн пока не определил.

— А эти кто же? Арканум? — брякнул, не удержавшись, Стенвольд.

Ахей оглянулся на свое воинство.

— На этот счет мне ничего не было сказано, мастер. Кто-то из Провидцев, как видно, принял собственное решение и обратился к своим агентам. Да, это Арканум, который один раз в виде исключения примет участие в твоей операции.

— Так чего делать-то? — осведомился Скуто.

— В этом месте мы уже проводили разведку, — сказал Ахей. — Раньше оно всегда охранялось, а теперь стражу сняли.

— Ну, сняли, и хорошо, — вставил Балкус.

— Нет. Это значит, что им известно о нашем рейде.

Стенвольд согласился с Ахеем.

— Стражников перебили, подкупили или отозвали по приказу подкупленного магната. А осоиды где затаились, Ахей?

— Там, в машине. В яме мы тоже видели четырех караульных. Это скорее всего ловушка — на самом деле их больше.

— Ничего. Как бы они сами теперь не попались в свою западню.

— Наш отряд дал присягу повиноваться тебе. — Ахей крепко прижал Чи к себе и отпустил. — Будет бой, мастер. С полсотни осоидов здесь, поблизости, ждут, безусловно, сигнала от часовых, и лагерь их тоже недалеко. Сколько времени нужно, чтобы взорвать машину?