Александр Тихонов - Кремль 2222. Легенды выживших (сборник)
Помощь проекту
Кремль 2222. Легенды выживших (сборник) читать книгу онлайн
Тот день вспомнился, как будто это было вчера. Вернее, утро после того дня. На следующий день после той тренировки я проснулся от адской боли в квадрицепсах и еще пару дней ходил на полусогнутых. Но на самой тренировке всю свою горечь и злобу я от души выместил на платформе. И это, действительно, было в кайф.
– Ну допустим.
– А представь, если б такие тренировки были бы каждый день.
– Да я бы сдох давно!
– И если бы такого тестостерона в твоей крови становилось все больше и больше? Больше, чем твой организм способен выработать. Причем натурального. Человеческого.
До меня потихоньку начало доходить.
– Ты хочешь сказать…
– Именно.
– Так… Ты мне колол…
– Правильно. Чужую сперму. Только химически адаптированную под твой состав крови и твой обмен веществ до твоего натурального тестостерона.
Меня начало слегка подташнивать.
– Но… Где ж ты брал доноров? Причем с кучей таких переживаний?
– А вот это довесок к твоему «я тебе плачу…». Знаешь, какого экстерьера нужна баба, чтобы ублажить бойца Периметра после боя с мутантами? И при этом умудриться собрать в пробирку плод его агрессии? И сколько все это вместе может стоить?
Тошнота несколько улеглась, но на желудке все равно было тоскливо.
– Ты конченый урод, – сказал я. – И извращенец к тому же.
– Я исследователь, – усмехнулся он. – И, как любой нормальный исследователь, ради своих экспериментов я способен на многое…
Я скривился, как от зубной боли.
– …так же, как и ты – ради своих, – добавил Саймон. – Цель у нас одна – результат, причем любой ценой. Разница только в ярлыках, которые мы навешиваем на средства его достижения.
Все это было очень мудрено, но, надо признать, справедливо. Иначе какого дьявола я сюда приперся? Можно, конечно, покривляться перед самим собой, мол, пришел выяснить правду и наказать урода, чтоб другим неповадно было… Но особо кривляться было некогда. И я перешел к делу.
– Мне нужно еще.
Саймон рассмеялся и вытянул свои мосластые ноги на всю длину стола, пихнув при этом стоптанной подошвой набитую доверху пепельницу. Верхний окурок упал на стол, прокатился до края, помедлил мгновение и свалился мне на штанину. Этого я тоже не заметил.
– И побольше.
– Лавочка закрывается, – грустно сказал Саймон, закончив смеяться. – Мне на хвост села полиция Объединенных поселков. У них ничего нет на меня, но они что-то подозревают. Работа у них такая. Своя сперма у этих служебных крысопсов наверняка давно кончилась, и теперь они присматривают за чужой…
Он говорил что-то еще, но я не слушал.
Это был конец. Конец всему. Жизнь потеряла смысл. Зачем жить, если путь вперед окончен? Мне никогда не стать первым… Скоро мои мышцы начнут сдуваться, как проколотые воздушные шары, и восхищенные взгляды моих почитательниц постепенно превратятся в презрительные. Больно быть просто толстым, но таких много среди гражданских на Побережье, и на них никто не обращает внимания. Во много раз больнее снова становится таким, как раньше. Этого не прощают. И, прежде всего, я сам не прощу себе этого…
Окурок восстановленной сигареты сиротливо висел на моей штанине, цепляясь фильтром за микроскопические ворсинки ткани. Я хрустнул кулаками. Что-то нарушилось в сцепке, и окурок упал на пол, ткнувшись опаленной мордой в давно не мытый пол.
Я поднял голову.
– И что теперь?
Саймон молчал.
– Так что мне теперь делать, черт тебя побери?!!!
Саймон ухмыльнулся. Но глаза его не смеялись. Сейчас они были похожи на черные дырки в стволах полицейских «Бульдогов».
– Это зависит от того, – медленно сказал он, – насколько ты готов продать свою душу дьяволу.
Я был готов. На все сто процентов.
* * *Сезон отдыхающих сук подходил к концу. Погода портилась. Все чаще ближе к вечеру над Побережьем начинал носиться противный ветер, склизкий как медуза и так же мерзко жалящий невидимыми щупальцами в открытые части тела.
А по ночам частенько штормило море. Не особо серьезно, балла эдак в три-четыре, но по утрам уборщики уже при всем желании не успевали приводить в порядок пляжи – такие кучи всякого дерьма вываливала на них стихия.
Но бывало и по-другому. Без шторма. Просто ночь, ветер, завывающий так, что по шкуре мороз, пустынный пляж, утонувший во мраке, слабо освещенный висячим фонарем пятачок около спасательной будки, включающий в себя кусочек пляжа и немного моря, ритмично протягивающего черные водяные щупальца к фигуре человека, сидящего на камне.
Это, конечно, был Френк. Как я уже говорил, Френк любил море. Причем в любых его проявлениях. Я ничуть не удивился, когда в такую проклятую ночь увидел его спину. Спасатель восседал на круглом камне, лежащем возле спасательной будки. Более того, я ожидал и очень надеялся его там увидеть. Я даже загадал – если он там, то все будет о’кей.
„Все будет…“»
Ветер выл так, будто на небо забросило громадную стаю крысособак и кто-то заставил мутантов оплакивать на крысособачий манер всех когда-либо преставившихся покойников. Короче, было жутковато. И, честно говоря, дело даже было не в ветре, и не в ночи, и не в моем воображении, развлекающемся с крысособаками и покойниками.
Слишком уж неподвижно сидел на камне Френк, затянутый в черную штормовку и накрывшийся сверху капюшоном. В какой-то старой книжке была картинка, где в похожий балахон одевали приговоренных к казни…
«А в другой книжке в таких балахонах разгуливала инквизиция», – подумал я.
Мое воображение мигом организовало мне повторный просмотр сцены на чердаке. В деталях. И, естественно, ухмыляющуюся физиономию Френка, пускающего дым в лицо Джилл.
«А через пару месяцев ты снова станешь уродом…»
Я отчетливо услышал эти слова. Так, будто кто-то стоящий совсем рядом за моей спиной произнес их мне в затылок.
Я обернулся.
Сзади меня был только смутный силуэт моей диетической закусочной, наполовину переваренный темнотой ночи.
«Ты так скоро рехнешься…»
Это когда-то сказал мой повар Билл. Похоже, его слова начали сбываться.
Френк продолжал неподвижно сидеть на камне. А я стоял сзади него в десяти шагах и осязал ветер, жалящий меня в открытую шею.
Десять шагов…
«Ты просто боишься…»
Мое воображение работало как никогда. Теперь это был издевательский голос Саймона. Похоже, сейчас я имею удовольствие чувствовать на своей шкуре то, что ощущают убийцы-новички, вышедшие в первый раз на настоящую работу.
«Трудно становиться мужчиной по-настоящему? Давай, тебе понравится. Это покруче, чем кувыркаться с бабами или до одурения толкать ногами железку…»
Тем более что убивать никого не нужно…