Василий Головачёв - Диверсанты во времени (сборник)

– Подъём! – повторил Турчинский, выпрямляясь. – Оружие к бою!

Артём с трудом встал, снял с плеча ремень автомата.

– Где мы?

– Поднимай приятеля, пусть соображает. Похоже, нас куда-то мотануло из посёлка.

– Куда?

– Быстрей, твою мать!

Артём наклонился над девушкой, потолкал её в плечо.

– Дина, вставай!

Девушка шевельнулась, с трудом подняла голову. Он помог ей подняться, повернулся к Эдуарду, включил фонарь.

– Эд!

– Выключи, – невнятно пробормотал компьютерщик, загораживаясь рукой, – тот свет.

– Мы ещё не на том свете, – хмыкнул Чумак.

– А на каком? – Эдуард сел, держась за голову.

– Сам выясни.

– О майн готт! – Эдуард взвился, словно подброшенный пружиной. – Я всё понял! Воррихи хотели закольцевать свою хронодыру и сбросить всех, кто находился в центре, в другие времена! Мы просто попали в эту воронку, нас и засосало! Вместе с остальными! Хотя не уверен. Но то, что мы в камере перехода – это точно.

– Где? В каком времени?

– А хрен его знает. Может, в мезозое, может, ещё дальше. Надо выходить из этой мышеловки. Кстати, вы не находите, что она побольше тех, где мы были?

– Это меня и пугает, – признался Турчинский. – Мы здесь уже минуты три, почему дверь не открывается автоматически?

– Такая у них автоматика долбаная. – Эдуард начал обследовать камеру, в которой действительно можно было разместить не меньше двух десятков человек. – Интуиция мне подсказывает, что это не пассажирская кабина.

– Но и не грузовая, – заметил Чумак. – Вертолёт здесь не поместится.

– Грузы разные бывают. Для транспорта вообще нужна отдельная камера. Кстати, мне показалось, что перед тем, как нас швырнуло в полёт, я видел взрыв.

– Я тоже, – оживилась Дина.

– И я, – добавил Артём.

– Значит, я не ошибся. Тогда версия такая: кто-то выстрелил из гранатомёта по вертолёту с «крокодилом»…

– Не кто-то, а Тимоха.

– Граната взорвалась, и машина сработала нештатно.

– Потом будем разбираться, как она сработала, – прервал философские рассуждения компьютерщика Турчинский. – Ищи выход.

Эдуард направился в обход камеры, вглядываясь в её ячеистые стены.

Дина прижалась на мгновение к Артёму.

– Домой хочу…

– Хотеть не вредно, – услышал её шёпот Чумак. – С другой стороны, женщина всегда знает, чего хочет.

– Но редко понимает – зачем, – добавил Турчинский, озираясь.

Артём и Дина переглянулись, он улыбнулся.

– Умеет успокоить народ наш спецназ.

– Ага! – послышался возглас Эдуарда. – Идите сюда, кажется, нашёл.

Все подошли к нему.

– Видите желобок?

Действительно, в наклонной стене виднелась тонкая как волос прорезь, складывающаяся в прямоугольный контур размерами метр на два. Никаких углублений, индикаторов, ручек и указателей контур не имел, и все же это была дверь.

– Выбьем? – предложил Чумак, поднимая руку с бластером.

– Попробуем открыть. Китайского я не знаю, но можно попробовать попросить по-английски. – Эдуард набрал в грудь воздуха. – Овпен!

Ничего не произошло. Дверь не дрогнула.

– Овпен, я сказал!

Тот же результат.

– Одно из двух, – разочарованно проговорил Чумак. – Либо это не дверь, либо связь из камеры с центром управления не предусмотрена.

– Либо нужен другой язык, – пожал плечами Артём.

Оба сержанта оглянулись на него.

– Ты думаешь?

– Это идея. – Турчинский отстранил Эдуарда. – Приготовились! Если откроется – мчимся в пост управления, устраняя препятствия, действуем по обстановке.

– Сезам, откройся! – выкрикнул компьютерщик азартно.

Щёлкнуло. Раздалось тихое гудение. Дверь толчком ушла назад на десяток сантиметров, скользнула в сторону, открывая проход. В камеру из помещения снаружи хлынул неяркий зеленоватый свет.

Турчинский отшвырнул Эдуарда, шагнувшего было вперёд, вышел первым. За ним последовали Чумак и Артём с Диной.

Зал таких размеров, какой предстал перед их взорами, они увидеть не ожидали. Он был в несколько раз больше транспортных отсеков тех ретрансляторов, в каких уже побывали путешественники во времени. И камер для переправки грузов в другие времена в нём насчитывалось не две, а по крайней мере около двух десятков, от малых – для транспортировки пассажиров, в до средних (из одной такой вышли десантники) и гигантских, размером с четырёхэтажный дом, в которых свободно уместились бы по два вертолёта сразу.

Зал не пустовал. Всё его пространство площадью с футбольное поле было заполнено стреловидными и решетчатыми конструкциями, машинами и горами контейнеров, между которыми сновали работники терминала, одетые в серые с жёлтым комбинезоны и похожие на биороботов, какими их рисовали художники двадцать первого века. Среди них встречались и знакомые «киборги», не то охранники, не то сотрудники службы безопасности, не то руководители других служб. Они внушали страх и отвращение, да и вооружены были нарукавными бластерами, но десантников из двадцать первого столетия они не ждали и занимались своими делами, не глядя по сторонам.

Именно это обстоятельство, да ещё тот факт, что десантники были одеты в спецкостюмы, превращавшие их в почти таких же «терминаторов», и сыграло на руку маленькому отряду, не ведающему, что ждёт его впереди.

Турчинский сориентировался мгновенно.

– Тенью за мной! Слева ворота, туда. Идём быстро, но не торопливо. По сторонам не глазеть. Ни на что не реагировать! Чума – замыкающий! Ноги!

Отряд двинулся по залу, покрытому чёрно-белыми плитками метрового размера, лавируя между штабелями бочек, контейнеров и коробок, сворачивая в те проходы между ними, где не было видно «киборгов».

Никто из слонявшихся по огромному ангару существ – смуглые, желтоватые лица, широкие подбородки, узкие лягушачьи губы, три глаза – не обратил на людей внимания. Все были заняты погрузкой, перетасовкой контейнеров, обслуживанием разнообразных механизмов и по сторонам в отличие от фланирующих без дела «киборгов», не смотрели. И всё бы обошлось без эксцессов, если бы Эдуард, увидев справа от себя знакомый остов «крокодила», не сделал шаг в ту сторону, воскликнув:

– Вот эта железяка! Хронотаран!

Чумак, шагавший следом, с ходу развернул компьютерщика по пути следования, подтолкнул в спину, но два служителя, возившиеся у «крокодила», заметили цепочку десантников, выпрямились, провожая их глазами, один поднёс к губам какую-то пластинку, и равномерный шум зала, создаваемый работающими механизмами и «лаем» воррихо-служителей, прорезал двухтональный сигнал: ту-у-му-у!