Сергей Юрьев - Нить неизбежности

— Значит, всё — прощай, милая Галлия? — на всякий случай спросил Онисим.

— Значит… Честно говоря, после всего, что было, совсем не жалко. Я всё равно не смогла бы туда вернуться.

Отвечать не было нужды. Вокруг был мир, наполненный покоем, тем самым покоем, который снизошёл на него от солнечного зайчика, неторопливо ползущего по низкому сводчатому потолку кельи настоятеля монастыря. И невозможно было вообразить, что здесь когда-нибудь найдётся место для боли, страха, ненависти и чьих-то стратегических интересов, которые дороже человеческой жизни.

Отряд, свалив оружие в кучу, разбрёлся по окрестным лощинам, некоторые направились к реке, которая успела очиститься от мути. Лида уснула на его плече, и было немыслимо позволить себе шелохнуться, нарушая её покой.

А из мутных глубин памяти вдруг всплыли слова, то ли услышанные от какого-то проповедника, то ли где-то прочитанные: «И люди, отрешённые от ложных радостей и ложных печалей, разбредутся по миру. Земля и воды, жизнь и небеса будут принадлежать им от начала времён и до конца вечности…»

Документ 1

Заместителю начальника Департамента Безопасности Конфедерации Эвери Грессу Вико, лично, секретно.

Шеф! Прошу извинить меня за беспокойство, поскольку моё сообщение застанет Вас в неурочный час. Но если бы я стал дожидаться утра, это было бы прямым нарушением Вашего приказа — немедленно докладывать о всех кардинальных изменениях ситуации.

Итак, шеф, ситуация изменилась кардинально. Вчера в 2 часа пополуночи с борта корвета «Рысак» была обнаружена тростниковая лодка с тридцатью аборигенами на борту, следующая в направлении Сето-Мегеро. После предупредительного выстрела лодка легла в дрейф, и на борт корвета был поднят человек, заявивший, что он — Татьячепалитья, вождь племени тахха-урду, что он и его люди возвращаются к родным становищам и бледнолицые, которые «ранят воды железными лодками», не смеют им препятствовать, поскольку это противоречит нормам международного и морского права. Лишь после такого заявления задержанного капитан корвета связался с флагманом и доложил о создавшейся ситуации.

В 2:50 я в сопровождении двух штатных специалистов по этнологии поднялся на борт корвета. В результате получасовой беседы с Татьячепалитья выяснились следующие обстоятельства:

— Тлаа больше нет;

— тахха-урду возвращаются к родным становищам;

— Тлаа покинул мир, поскольку сам стал миром;

— Татьячепалитья не может задержать высадку на остров своих людей, поскольку они плывут на сорока и одной лодке;

— Татьячепалитья уважает право бледнолицых плавать на железных лодках;

— Татьячепалитья не будет против, если бледнолицые высадятся на острове, и готов считать их своими гостями, если сочтёт их дары достойными;

— тахха-урду не пойдут к своим становищам без своего вождя, а будут ждать его на берегу.

Мне так и не удалось выяснить, каким образом до него дошла информация об исчезновении Тлаа, но сопоставив его показания с наблюдавшейся нами вчера в 15:34 шарообразной голубой вспышкой на южном склоне Скво-Куксо, я пришёл к выводу, что внезапно возникшее стремление аборигенов вернуться на историческую родину не могло возникнуть без достаточных на то оснований.

В связи с тем, что после инцидента с эсминцем «Хек» наша эскадра в районе Сето-Мегеро была сокращена в шесть раз, и блокада всё равно не могла быть полноценной, и задержать все сорок лодок с аборигенами не представлялось возможным, я связался с командующим эскадрой и поставил перед ним вопрос о немедленной высадке на остров батальона морской пехоты, и, чтобы не рисковать жизнью матросов, прежде чем адмирал принял решение, на бортовом вертолёте корвета «Рысак» предпринял попытку совершить облёт района, где предположительно находился Тлаа.

В 3:50 на южном склоне Скво-Куксо мною лично с борта вертолёта был обнаружен костёр, и, по счастью, неподалёку от него удалось найти площадку, пригодную для посадки.

В 4:12 я в сопровождении доктора Гарбо, штатного этнолога ДБ, офицера связи и двух десантников обнаружил тростниковую хижину, окружённую плетёной изгородью. Во дворе находились спящие в креслах — женщина (на вид 30–35 лет), одетая в сильно пострадавший вечерний туалет, и мужчина (на вид 35–40 лет).

После того, как мы их разбудили, женщина на чистом эверийском языке попросила нас не беспокоить её до утра, поскольку у неё болит голова. Мужчина на ломаном ромейском потребовал налить ему грамм 300, после чего выразил готовность провести с нами экскурсию по местным достопримечательностям. К счастью, у пилота обнаружилась фляга спирта для технических нужд, которая немедленно развязала ему язык. Он представился как Рано Портек, гражданин Угоро-Моравской Федерации, и сообщил, что находится на острове уже более полутора лет, всем доволен, никогда не совершал никаких противоправных действий, а некий Лилль Данто — «изрядная сволочь», поскольку без спроса и совершенно незаслуженно овладел всеми благами мира, хотя мог бы и поделиться, как, например, Мария делилась или Лида, очевидно, имея в виду Марию Боолди и Лиду Страто. Естественно, личность Марии Боолди вызвала у меня наибольший интерес, но Рано сообщил, что она умерла, и вызвался показать её могилу.

В 4:39 нами обнаружены могилы Криса Боолди, Марии Бооолди и некоего Пита Мелви, вокруг которой были во множестве разбросаны золотые монеты раннеколониальной ромейской чеканки, а также труп мужчины (от 30 до 40 лет), который был опознан Рано Портеком как некий Харитон Стругач, гражданин Соборной Гардарики. Дальнейшие поисковые работы я решил приостановить до рассвета, поскольку Рано сообщил, что этого Харитона, вероятно, застрелил некий Свен (предположительно Свен Самборг), и он находится где-то поблизости.

В 4:44 на побережье высадился десант, и командир батальона морской пехоты майор Гриль, связавшись со мной по рации, сообщил, что на берегу обнаружены шесть человек — две женщины и четверо мужчин, спящих голыми прямо на песке — все задержаны и отправлены на флагманский корабль для выяснения личности и обстоятельств их появления на острове.

На данный момент ничего более выяснить не удалось, но утверждение Татьячепалитья о том, что Тлаа больше нет, косвенно подтверждается показаниями Рано Портека и тем фактом, что мы беспрепятственно высадились на острове, причём в непосредственной близости от Каменной Чаши, в которой, по словам того же Рано Портека, и располагалось гнездо Тлаа.

Поскольку по уже упомянутым мной причинам мы не можем воспрепятствовать возвращению тахха-урду на остров, предлагаю немедленно оцепить территорию от хижины до Каменной Чаши включительно с целью последующего расследования обстоятельств интересующего нас дела. Необходимые распоряжения в рамках своих полномочий я уже дал.