Александр - Рыцари причистой девы

Глаза экзорциста еле заметно сузились — ему явно не понравилось, как его назвали. Он поднял руку и коротко приказал:

— Взять их.

Его солдаты молча затопали вперед. Лод Гвэйдеон неожиданно очнулся. Он вскинул голову, моментально сообразил, что происходит, и ринулся вперед с диким криком:

— Во имя Добра, я напада...

Серебряный Рыцарь запнулся на полуслове, успев сделать всего два шага, и медленно повалился вперед, как подрубленное дерево. Паладин снова потерял сознание. Из открывшейся раны рекой хлынула кровь...

— Что остановились? — спокойно поинтересовался Доммаз, глядя на замерших в нерешительности экзорцистов. — Это всего лишь отступник — берите остальных.

Разумеется, Креол и Ванесса сопротивлялись изо всех сил. Вон вспомнила все приемы, которые знала, и не на шутку разошлась, отправив в нокаут аж троих экзорцистов. Ее тренер мог бы гордиться своей ученицей. Но ее просто смяли массой. После медвежьей хватки самого толстого бойца у нее дико заболели ребра — одно, похоже, даже сломалось...

Креол сопротивлялся еще дольше — он не владел карате, но физически был намного сильнее Ванессы и дрался с нечеловеческой яростью. Правда, он успел уложить только двоих, но зато не на время, как его ученица, а навсегда — одному он вспорол ножом живот, а второму попросту перегрыз горло зубами. Маг бешено рычал и бился, отнюдь не желая, чтобы после победы над самим Саккакхом его одолела кучка мужичья. Но в конце концов повязали и его. Вот если бы лод Гвэйдеон был в форме, экзорцистам пришлось бы несладко — разъяренный паладин нашинковал бы их как капусту...

— Примерим-ка...— спокойно подошел к хрипящему и вырывающемуся Креолу Доммаз, вытаскивая из поясной сумы ошейник из хладного железа, — Если бы я мог, я бы на всех колдунов надел такие украшения...

— Я убью тебя! — уставился на него налитыми кровью глазами маг. Мстя за убитых товарищей, его избили так, что он с трудом мог поднять голову. — Клянусь Мардуком, я убью тебя!

— Ну вот, поминает демонов, — вздохнул экзорцист. — Свяжите его покрепче... нет, лучше оглушите для верности. Но и свяжите тоже...

— А девицу? — осведомился один из бойцов.

— То же самое, — пожал плечами Доммаз, надевая ошейник и на Ванессу. — Пусть поживут еще немного — уже к вечеру они будут гореть на костре...

— Запомни мои слова — я задушу тебя собственными руками! — прохрипел Креол, с ненавистью глядя на ошейник, лишающий его магической силы. — Вот этой вот рукой... — он с трудом шевельнул левой рукой, — этой самой! Клянусь Марду...

Маг не договорил — его крепенько приложили по голове куском свинца, замотанным в тряпицу. Похоже, мужик, сделавший это, обладал немалым опытом — таким удачным оказался удар. Не смертельным, но приводящим в бессознательное состояние на несколько часов. В следующую секунду то же самое было проделано и с Вон.

— Хорошо, — сухо кивнул Доммаз. — Берите их и тащите к колдовским воротам.

— А отступника?

— Тоже, — немного подумав, решил экзорцист. — Пусть Великий Магистр решает, что делать с этим позором истинной веры. И мертвого колдуна берите — сожжем и труп.

— У них тут какие-то штучки... — с большим интересом потянулся к жезлу Креола один из громил. Второй с неменьшим интересом заглядывал в сумку. Хубаксис тихо затаился в уголке и думал, что ему теперь делать. Если бы он мог увеличиться хоть на пару минут, он просто раскидал бы этих недоносков, но он не мог — после драки с мордентами ему нужно было не меньше недели, чтобы хоть отчасти восстановить силы.

— Не трогать! — резко повысил голос Доммаз. — Ни к чему не прикасаться — всё должно сгореть вместе с ними!

Бойцы разочарованно засопели, но спорить не осмелились — старшего мастера все боялись до дрожи в коленях. Особенно огорченно смотрел тот, кто заглядывал в сумку, — ему очень понравилась золотая чаша Креола.

— Это все колдовское — Зло и Тьма, — сжал челюсти Льюсим Доммаз. — Скверна должна пройти сквозь всеочищающий огонь, и только тогда ее можно будет похоронить в земле. Берите их и несите.

— Что ты натворил?! — визгливо прокричал плешивый старик с неестественно желтым лицом, стоящий у окна башни. — Проклятый дегенерат, да как тебе только в голову пришло такое?!

— Но Великий Магистр... — попытался оправдаться Доммаз.

Великий Мастер Куху прибыл в Зингенцефельд всего несколько часов назад. Старик обладал сварливым характером, привык кричать на подчиненных и отличался аппетитом молодого слона. Но в Ордене экзорцистов его никто не боялся — старика даже любили. И уж конечно уважали — в отличие от Доммаза, у него в голове был не только фанатизм, но и изрядная толика мозгов.

А старший мастер смотрел с легким недоумением — он не понимал такой странной реакции. По его мнению, Великому Магистру следовало радоваться поимке двух колдунов и возможности покарать одного из отступников. Да не какого-нибудь отступника, а самого главного — лода Гвэйдеона!

— Ты безмозглый идиот! — злобно прошипел Куху. — Да ты что, спятил — ссориться с паладинами?!

В отличие от большинства экзорцистов, Великий Магистр никогда не называл Серебряных Рыцарей отступниками.

— Но я...

— Молчать! — провизжал Великий Магистр. — Как ты только сумел стать моим помощником?! Идиот, неужели ты не знаешь, что, если ты убьешь одного паладина, другие тут же узнают об этом?! Ты хочешь, чтобы они ополчились на нас?! Ты этого хочешь?! Может, ты считаешь, что нам удастся их победить? — презрительно скривил губы он.

— Но Великий Магистр...

— Молчать, я сказал! Я десять лет занимаю этот пост! Десять лет всеми силами пытаюсь примирить паладинов и экзорцистов! Десять проклятых лет! И тут появляется этот идиот, притаскивает откуда-то полумертвого Генерала и еще имеет наглость этим гордиться! — взвизгнул Куху. — Дегенерат!

— Но Великий Магистр, нам совсем необязательно убивать его, — осмелился вставить слово Доммаз. — Достаточно просто подождать, пока он умрет сам — посмотрите на его рану, она, несомненно, смертельна. Еще два-три часа, и он умрет — нам даже не придется ничего делать.

— Умрет?! — прошипел Великий Магистр. — Чтобы все паладины тут же узнали, что Генерал умер в башне экзорцистов?! Даже если они поверят, что это не мы нанесли ему рану, они непременно спросят, почему мы не оказали ему помощь! Что ты им ответишь?!

— Отступники узнают, кто убил, а не где это произошло, — возразил Доммаз. Он досконально изучил возможности паладинов, и, судя по всему, давно лелеял мечту в один прекрасный день умертвить их всех до одного. — Отступник связан, его глаза закрыты повязкой — он не будет знать, где находится. Даже если он очнется, то не сможет позвать на помощь.