Тимоти Зан - Зеленые и Серые

Никто не проронил ни звука. Какое-то время Роджер оглядывал присутствующих, на сосредоточенных лицах которых отражалось недоумение. Они или не понимали, или не хотели понять.

— Сирил, я первым готов признать, что ваш народ обладает удивительными способностями, — обратился он к тесной группе из четырех зеленых. — Но до сих пор я не видел ничего созданного вами, что было бы связано с механикой или электрикой. Так ответьте: кто построил ваш корабль?

— Нет, — прошептал Сирил. — Вы ошибаетесь.

— А вы? — продолжал Роджер, обернувшись к Хафдану и Торвальду. — Ваш народ, наверное, мог разработать и построить корабль даже во сне. Но как вы запустили его на пять тысяч лет в будущее?

— Будь я проклят! — потрясенно произнес Ференцо. — Серые построили оба корабля, а зеленые забросили их оба сюда?

— Именно. — Теперь, когда, наконец, все открылось, Роджер почувствовал, как у него отлегло от сердца. — Вот откуда Веловски знал внутреннее расположение корабля. Он точно такой же, как корабль зеленых, на котором он бывал множество раз.

Он еще раз взглянул на зеленых и серых.

— Неужели не понимаете? Это было совместное предприятие, задуманное вашими предками, чтобы перебросить остатки обоих народов подальше от войны, которой никто не хотел, но никто не мог остановить. Механики серых построили оба корабля, а зеленые дальневещатели и землетрясы запустили их. Вот почему и те и другие оказались здесь, у Нью-Йорка. Идея как раз и заключалась в том, чтобы вы жили вместе.

— Если это правда, то почему нам об этом никто не сказал? — впервые заговорила Сильвия. — Почему на кораблях никто даже не знал об этом?

— Бэттери-парк, — прошептал Торвальд.

Все взгляды обратились на него.

— Что? — спросил Сирил.

— Помнишь, Хафдан, — Торвальд повернулся к брату, — в первое воскресенье каждого месяца отец всегда уходил один, рано утром, чтобы посидеть в Бэттери-парке. Он никогда не возвращался до заката. — Серый взглянул на Роджера, будто вдруг что-то понял. — И всегда возвращался какой-то грустный.

Роджер покачал головой.

— Извините. Не вижу связи.

— А я вижу, — сказала вдруг Кэролайн. — Он ждал вождя Элимаса. Встреча была заранее назначена, в определенное время в определенном месте они должны были встретиться после того, как вы обустроитесь и Элимас решит, что его народ готов узнать правду.

— Думаю, вы правы, — ответил Торвальд. — Только Элимас так и не пришел, потому что уже умер.

— И конечно, больше никто из зеленых ничего не знал об этом плане, — печально кивнул Роджер. — Значит, ваш отец так и умер, думая, что зеленые решили не иметь с вами никакого дела.

— Это хорошая теория, Роджер, — сказал Александр. — Но лишь только теория. Вы не можете ничего доказать.

— На самом деле, — ответил Роджер, — могу.

Он показал Веловски.

— Именно поэтому я попросил господина Веловски прийти сегодня, Когда вы только прибыли, Элимас путем телепатии сразу ввел его в курс дела о том, кто вы такие и зачем прибыли. Предполагаю, вождь раньше не делал ничего подобного, и это оказало такое сильное воздействие, что могло ускорить его смерть.

— Уж не думаете ли вы, что Веловски может рассказать нам, о чем думал вождь Элимас? — презрительно усмехнулся Николос.

— Именно так я и думаю. — Роджер повернулся к Веловски. — Господин Веловски? Вам слово.

Веловски покачал головой.

— Нет, — произнес он.

Роджер недоуменно моргнул. Он был готов к тому, что Веловски может сомневаться, колебаться, совсем не поверить или даже отрицать такую возможность развития событий. Но к откровенному отказу оказался не готов.

— Простите? — осторожно переспросил он.

— Я сказал — нет, — твердо объявил Веловски. — Это глупо и смешно, к тому же все было так давно. Я не стану этого делать.

Роджер бросил взгляд на оцепеневшую Кэролайн и увидел в ее глазах отражение собственного ужаса.

— Но почему? — спросила она и, наклонившись вперед, заглянула старику в глаза. — Мы просим вас только попытаться. Неужели вы даже не попробуете?

Веловски скрестил руки на груди.

— Нет, — повторил он.

— Что ж, в таком случае, я бы сказал, торжественное мероприятие окончено, — сказал Александр, поднимаясь. — И если вы отзовете своих сторожевых псов, господин следователь, мы пойдем.

— Погодите-ка минутку! — прорычал Ференцо. — Слушайте, Веловски, я не знаю, что за игру вы ведете, но она окончена. Расскажите нам о планах Элимаса, а не то я навешаю на вас столько обвинений, что не сносить вам головы.

— Оставьте его в покое, — резко произнес Сирил, вставая. — Он же сказал, что не будет говорить. Ничего вы не добьетесь своими дутыми обвинениями.

— Какими еще дутыми? — парировал Ференцо, яростно глядя на зеленых. — Вы собираетесь начать войну. Веловски препятствует нам остановить эту войну. Это сопротивление правосудию, отказ сотрудничать со следствием, заговор с целью совершить массовые нападения и убийства…

— Хорошо! — выкрикнул Веловски, вскочив на ноги, и сжал свои хилые руки в кулаки. — Хотите знать, что думал вождь Элимас? Я скажу вам, что он думал. Он был полон надежд и мечтаний: хотел дать новую жизнь своему народу в этом новом мире, месте, где они смогут жить в мире и гармонии.

Он обратил взгляд, полный боли, на Роджера.

— Но вместе с тем, — голос его дрожал, — была вражда и ненависть к тому, что с ними сделали в долине.

Он шумно вздохнул.

— Вождь Элимас не хотел мира с серыми, Роджер. Он хотел убить их всех.

На несколько томительных мгновений повисла горькая тишина. Кэролайн смотрела на Веловски, и его слова эхом повторялись в голове как смертный приговор. Приговор зеленым и серым, Меланте, а может быть, и целому городу.

— Но это невозможно, — услышала она голос Роджера. Оторвав взгляд от Веловски, она посмотрела на мужа.

Тот замер, как потерявшийся ребенок, словно весь мир, рушился на его глазах. Он так старался, все его надежды были связаны именно с ответом Веловски.

Но эти надежды оказались напрасны. В последний момент все рассыпалось, словно карточный домик.

Она еще продолжала смотреть на него, и вдруг внутри у нее что-то закипело.

Нет, он не ошибся. Этого не может быть. Возможно, ей не построить такую логическую цепочку, как он, но оценить ее она вполне в состоянии. Веловски наверняка лжет.

Но почему? Неужели он искренне хочет войны между своими старыми друзьями и серыми? Конечно, он был настроен достаточно агрессивно, когда впервые поведал им ту историю. Он ведь на самом деле признал, что занимает сторону Александра.