Мост (СИ) - Леонов Дмитрий Николаевич

– Как наша пациентка?

Доктор пожал плечами.

– Прошло уже две недели. Всё в порядке – переломы срастаются, швы затягиваются. Организм молодой, справляется хорошо.

– А что скажете про психику?

– Конечно, последствия психологической травмы будут сказываться ещё долго. А так девочка контактная, смышлёная, начитанная, только немного диковатая.

– Доктор, а как у неё… Ну по женской части?

– Что вы имеете в виду? Осмотр у гинеколога не выявил ничего необычного. И она девственница, если вы об этом. А почему вы спрашиваете?

– Видите ли… – покраснел майор. – Я имел контакты с её старшей сестрой. Она не слишком строгих правил.

– Это уже ваши проблемы, – отрезал доктор. – А с девочкой всё в порядке. Вон посмотрите.

Он кивнул за окно – на спортивной площадке выздоравливающие солдаты играли в футбол, и вместе с ними бегала Мария. Было легко заметно, что ребят интересует не сама игра, а присутствие девушки. А поскольку историю её появления в госпитале никто не афишировал, среди пациентов, да и персонала ходили самые невероятные слухи. Основной была версия, что Мария – секретный агент, пострадавший в ходе спецоперации. Поэтому все относились к ней опасливо-уважительно, и лишних вопросов не задавали.

Марию вполне устраивало, что о себе ничего рассказывать не надо, и она жадно впитывала новые знания. Её интересовало всё – тенденции современной женской моды; кулинария; политика; оружие… А молодые парни, видя неподдельный интерес, готовы были в лепёшку расшибиться ради неё. Стол в её палате постоянно был завален фруктами и шоколадом. Видя это, майор даже стал немного ревновать – в свои тридцать он уже не мог конкурировать с двадцатилетними бравыми сержантами.

Но одна загадка не давала ему покоя – как такое нежное очаровательное существо могло появиться в мрачном и жестоком мире Посёлка? В попытках найти разгадку майор пришёл к пожилому прапорщику, ветерану части. Тот охотно пустился в воспоминания.

– Это та часть, которая в Посёлке? Отлично помню. Когда я только на сверхсрочную остался, мы оттуда старый комплекс вывозили и сдавали его на базу хранения. А там осталась только связь и вспомогательное оборудование. Сначала там было немного солдат – меньше взвода, но потом мы их оттуда забрали, потому что начались нападения с целью захвата оружия. И вот как-то убили весь караул и забрали оружие. После этого мы вертолётами тут же всех оттуда вывезли.

– А как же старый комплекс вывозили? Это ведь больше сорока машин. Не вертолётами же?

– Зачем вертолётами? Пригнали на станцию, погрузили на эшелон и по железной дороге вывезли.

– Так Мост же сломали? – удивился майор.

– Мост тогда ещё был, – понял его удивление ветеран. – Это потом его сломали. Сначала железную дорогу разобрали, а потом и мост – зачем он без дороги нужен?

– А по чьему приказу разбирали?

– Э-э-э, да ты тогда ещё не родился, поэтому обстановку не представляешь. Тогда всю страну разобрали, не то, что дорогу. И приказа не нужно было – все сами торопились, чтобы больше хапнуть. А там местные всем заправляли. Сначала Комбинат закрылся. Когда начались проблемы со сбытом, у них пошли задержки зарплаты. Ну работяги, конечно же, возмутились – нам вынь и положь! Руководство Комбината пыталось их уговаривать – потерпите, может, всё наладится. Но куда там! Работяги стали оборудование разбирать и на металлолом сдавать. Какие-то небольшие деньги получили, но производство убили. Комбинат встал окончательно. Я это дело застал и на Комбинате тогда бывал по такому поводу – их директор, видя, куда всё катится, застрелился. Вот мы им в расследовании помогали.

– А местные власти?

– А что местные власти?! Комбинат встал – денег ни у кого нет. Из НИИ тогда тоже все разбежались – они же в основном на Комбинат работали. Мы тут ещё часть закрыли. А денег нет – люди на Большую Землю ездить перестали. Через год поезд отменили. А раз поезда не ходят – то и дорогу разобрали, а потом уже и мост.

– Так с чего же всё началось? Кто во всём виноват? – попытался разобраться майор.

– Я считаю, что местные виноваты, – категорично заявил прапорщик. – Потому что в других местах удалось сохранить и производство, и коллектив. Говорят – всё от начальства зависит. А я считаю – от всего народа зависит. Потому что каким бы замечательным начальник не был, простой работяга гайку открутит – и всё рухнет. А в случае с Посёлком ещё какое обстоятельство присутствует – Комбинат изначально зеки строили, и многие жители Посёлка – потомки зеков. А это не ангелы были.

– То есть изменить ничего нельзя?

– А чего ты изменишь? Взять тот же посёлок – поезда не ходят, электричества нет. Чтобы это восстановить, нужно рельсы положить, провода натянуть. А кто за это заплатит? Он возразит – один раз это всё было, и это спёрли. Один раз спёрли – и второй сопрут. Это получается как воду дырявой ложкой черпать. Нет, ничего ты там не изменишь. Это люди такие. Пока ты людей не изменишь, их отношение – всё так и останется

– Значит, надо с людей начать! – продолжал упорствовать майор.

– А люди тебе заявят: не жили хорошо – нечего и начинать! – возразил ветеран. – И вообще – дался тебе этот Посёлок! Гнусные люди там живут! Я тебе говорил – у нас там на объекте караул ухлопали? Так вот это местных рук дело! Наших солдатиков убили, чтобы оружием завладеть! Никогда я им этого не прощу!

– Слышал, наверное, про девчонку, которая у нас в госпитале лежит? Я её из Посёлка вывез, – и майор рассказал все подробности.

– Я же тебе говорю – гнусные люди! – под впечатлением от рассказа громко возмутился прапорщик. – Нет, ну ты подумай! Девчонку в дерьме вываляли только за то, что в белом платье вышла! Не будет там ни хрена! Железной дороги нет – сами же рельсы спиздили, моста нет – наверняка поселковые спиздили. Говоришь – электричества в посёлке нет? А кто провода спиздил – медведь из леса пришёл?!

– А с девчонкой что теперь делать? – майор задал главный вопрос.

– Что делать? – ветеран почесал затылок. – Пристрой её в какое-нибудь училище с общежитием. Хоть какое-то образование получит. Ты же не хочешь её назад запятить?

– Но у неё там родители, сестра…

– Это её сестру ты там трахаешь? Хочешь и для неё такой жизни? Да она тебе должна быть по гроб благодарна. Во-первых – жизнь ей спас, во-вторых – вытащил её оттуда. Ещё надо думать, как её тут пристраивать. У неё ведь нет никаких документов, практически – человек ниоткуда.

Чем ближе была выписка из госпиталя, тем более мрачной и замкнутой становилась Мария. Наконец майор решил прояснить ситуацию. Девушка сидела на подоконнике в своей любимой позе и читала.

– К тебе можно?

Мария кивнула и отложила книгу.

– Я хотел с тобой поговорить… – майор не знал, как начать разговор.

– О моём будущем? – за него продолжила девушка. После месяца пребывания в госпитале она стала уже не такой худой, и округлившиеся формы соблазнительно проглядывали из-под спортивного костюма. Волосы отрасли, и она стягивала их в небольшой хвостик. Шрамы на лице стали не такими яркими, но тёмные глаза по-прежнему казались огромными.

– Да, – кивнул майор. Перед ним была уже не несчастная девчонка, а вполне сформировавшаяся девушка. И очень похожая на свою старшую сестру. Он вспомнил Анну, и почувствовал, как порозовело лицо.

– И что вы планируете со мной делать? – майор поёжился под пристальным взглядом её тёмных глаз.

– Почему ты так говоришь? Ты же не вещь?

– Я очень благодарна вам за всё, что вы для меня сделали, но иногда у меня возникает ощущение, что меня воспринимают как экзотическую зверушку, привезённую из-за океана. Такую дрессированную обезьянку, которую прикольно покормить, – она кивнула на стол, как всегда заваленный шоколадками.

Майор растерялся.

– Ты сильно повзрослела за этот месяц.

– Так как вы видите моё будущее?

– Я тут посоветовался… Тебе надо учиться. Но чтобы устроить тебя в училище, нужно будет сделать документы. Это будет непросто, но я поговорил с командованием, они обещали помочь с этим.