Джуд Уотсон - Дно

— Мы никогда не найдем, — сообщила Рия потолку, упираясь носком одного ботинка в каблук другого. Ботинок с грохотом упал на пол. Второй тем же путем отправился следом.

— Вы должны задать множество вопросов, чтобы получить реальные ответы, золотко, — сказал Китц, оседлав стул, — Да, мы не видим всей мозаики, но у нас есть её детали.

— Ну да? — она махнула рукой, — Все, что я слышала сегодня, было пустым сотрясением воздуха.

— И все же есть одна вещь, которую мы слышим постоянно. Планетарная кора. Это в самом низу, — говорят все. А некоторые говорят, что это даже ниже.

— Это так, — подтвердил Ферус, — Это единственное, что объединяет все рассказы.

Эрион откинул назад свою запутанную гриву волос. Он сидел на корточках на полу, в обычной для ботанов позе отдыха. Треверу такой способ отдыха казался крайне неудобным, но Эрион явно считал иначе.

— Даже в самых фантастических слухах обычно есть зерно правды, — задумчиво проговорил ботан, — Китц может быть прав.

Джилли и Спенс оторвались от оружия, чтобы согласно кивнуть.

— Впервые в жизни, — хмыкнул Хьюме — высокий мужчина, тот, что был когда-то офицером Республиканской армии.

Китц отсалютовал ему в ответ:

— Даже сломанный хронометр прав два раза в день.

— Значит, мы должны идти вглубь коры, — сказал Коран, — Тогда хватит тратить время впустую.

— Звучит как план, — сказал Хьюме, — Я тоже терпеть не могу терять время.

Все посмотрели на Феруса.

— Я согласен, — сказал он.

— Кто-нибудь раньше бывал на глубоких ярусах? — спросил Китц.

— Вы шутите? — хмыкнула Рия, — Я никогда раньше и носа не высовывала из Галактического Города, — она перевела взгляд вниз, на лежащие на полу перевязи с бластерами, — Также, как и никогда раньше не стреляла из бластеров.

Эрион проверял оружие.

— Что ж, тогда готовьтесь. Скоро у вас будет предостаточно такой возможности.

Они отправились в глубь коры рано утром.

Они двигались вниз — уровень за уровнем. Здесь не было никаких транспортных линий, вся надежда только на ловкое пилотирование. Ферус молча вел спидер, сосредоточившись на том, чтобы вовремя уворачиваться от встречных любителей быстрой езды, от сломанных сенсоров, внезапно вырисовывающихся прямо перед ним. Полуразвалившиеся посадочные платформы, узкие коридоры…

Корускант строился, словно вырастая вверх от поверхности. Когда на уровне становилось слишком тесно, строился следующий, за ним — ещё и ещё, всё выше и выше. Все новые и новые здания, инфраструктура, электростанции, система проходов ко всему этому. И поэтому, чем глубже опускались Ферус и Стертые, тем древнее были строения вокруг.

Они оставили спидер на посадочной платформе, лежащей на дюрастиловых и деревянных опорах. Тревер изумленно смотрел вокруг и думал, что игре форм и стилей невероятных сооружений этого яруса было одно имя — импровизация.

Здесь, в коре, они вступили в столетие, которое любило творить великолепие. Давно канувшие в небытие существа строили свои здания из камня — сотни ярусов вверх — с витиеватой резьбой, балконами, башнями и башенками. Но каменные стены уже крошились и растрескивались от времени, местами они были укреплены металлическими и деревянными скрепами и подпорками. Их улицы были извилистыми и узкими, а бесчисленные проулки и переходы и вовсе напоминали лабиринт. Здесь не было никаких централизованных систем — ни энергии, ни воды, ни света, ни вентиляции — похоже, жители предпочитали единой системе собственные генераторы.

Они двинулись узким сводчатым коридором. Разрушающийся каменный пол был прорезан большими и малыми трещинами, а местами зияли и провалы в метры шириной. То и дело приходилось то прыгать, то обходить провалы по краешку, прижимаясь к крошащейся стене. Похоже, они были здесь единственными живыми существами. Здесь не было солнца, чтобы разделять дни и ночи, и все же казалось, что сейчас здесь именно ночь. Было темно и глухо.

Вот оно, перед ними — дно Корусканта. Самый нижний уровень из известных. И если они не найдут Солис здесь, идти больше будет некуда.

Тревер надеялся, что сейчас он в относительной безопасности. Исчезнувшие смотрелись столь подозрительными личностями, что он с трудом мог представить, как кто-то может захотеть сунуться к ним.

Он вдруг обнаружил, что идет все медленней. Странное чувство словно придавливало к земле. Как будто он чувствовал тяжесть миллионов существ над собой, миллионов зданий, механизмов, машин, всю невозможную гудящую громаду жизни там, над ним, миллионы бьющихся сердец.

Это ощущение было неожиданно сильным. Тревер содрогнулся.

— Какой-то вы нехарактерно тихий, мой юный друг, — заметил идущий рядом Китц.

— Так… тяжело, — пробормотал Тревер.

— Вы подразумеваете все то, что над головой? — рассмеялся Китц, — Да, вижу, вы именно об этом. Это действительно угнетает.

— И кто здесь живет? — спросил Тревер.

Китц пожал плечами.

— Иммигранты из других миров, те, кто прибыли сюда в надежде добиться большего успеха. Те, кто всё потеряли, те, кому некуда идти… Просто существа, живущие чтобы жить, И те, кто любит поживиться от них… или ими.

— И те, кто ищет прекрасный мир Солис, — завершил Тревер.

Китц хихикнул. И вдруг внезапно резко оттолкнул Тревера в сторону. Тревер загремел на камни.

— Эй, какого… — начал было он, но тут увидел ИХ.

Банда, казалось, материализовалась прямо из воздуха, Тревер лишь потом углядел узкий проход, ведущий из другого проулка. Китц как раз вовремя оттолкнул его в сторону от выпущенной по нему парализующей стрелки.

Тревер взглянул снизу вверх: в руках Эриона и Китца уже были бластеры. А потом стали видны только сплошные огненные полосы в темноте.

Банда притормозила. Их было штук пятнадцать, если не больше, один зверообразнее другого.

Примчался Ферус, его световой меч принялся описывать сплошную сияющую дугу. Нападавшие явно не ожидали столь мощного и яростного отпора. Не говоря уже о летящих обратно в них их же собственных отраженных зарядах. И они отступили — стреляя, выкрикивая проклятия и угрозы.

Эрион и Хьюме палили из бластеров, заняв позиции слева и справа от Феруса, Китц и Рия тоже не остались в стороне. Как только банда прекратила пальбу и обратилась в бегство, Джилли и Спенс кинулись в погоню.

Тревер вскочил. Трещины и расселины в этой стороне были шире, и Тревер, шагнув, вдруг почувствовал, что его нога плотно застряла в чем-то. Он раздраженно дернулся, но не тут-то было. Ногу словно что-то держало.

Тревер нагнулся рассмотреть поближе.