Геннадий Дмитричев - Злой гений Дитриха Прусса

Не сразу Жан заметил того, кто стоял рядом с врачом. Это было как продолжение кошмара — уродливый карлик, в чёрном костюме с огромными золотыми пуговицами. Человечек строил рожицы и кривлялся, быть может, пытаясь рассмешить его. Но добился обратного результата. Жана обуял ужас. Он зажмурился, а когда через минуту осмелился открыть глаза — уже никого не было. Так что оставалось только гадать; не привиделось ли всё ему, и были ли эти двое на самом деле.

Он попытался пошевелиться, — не удалось. Руки, ноги и даже голова были пристёгнуты к стулу или к тому, на чём он сидел, а вернее полулежал. Жан скосил глаза, но ничего не увидел, кроме ослепительно-белых стен, никакого намёка на дверь. Обстановка напоминала больничную палату, да и пахло по больничному. Но он никак не мог вспомнить, что произошло, и как попал в больницу? А главное, кто эти двое? Может, они — его больное воображение? Но нет, не похоже, слишком всё было реально. Но в таком случае, куда же они делись?

Ещё некоторое время мысли Жана были заняты этой странной парочкой. Вдруг что-то щёлкнуло. От неожиданности он вздрогнул, и почувствовал, что голова освободилась. Завертел ею в разные стороны — стены палаты отделаны в белый блестящий пластик, до которых было так близко, что, наверное, он мог бы дотянуться до них, если бы мог. Руки, по-прежнему, оставались пристёгнуты тонким ремнём к ручкам кресла. Он надеялся, что вскоре они тоже освободятся, но пока этого не случилось. Мальчик попытался выяснить, что у него сзади, — не удалось.

Неожиданно спинка кресла медленно поползла назад. Жан хотел остаться в сидячем положении, но из-за связанных ног и рук, сделать это оказалось нелегко. Свет начал постепенно затухать, пока не наступил полумрак. Теперь только стены излучали голубоватое фосфорическое свечение.

Ему вспомнилась мама, её мягкие, пахнущие лекарством, руки. Из-под сомкнутых век сползли две крупные слезинки. Сознание начало путаться. Последнее, что промелькнуло в помутневшем сознании — два горящих уголька-глаза за толстыми стёклами чёрных роговых очков, прожигающих мозг насквозь и уродливый карлик, тянувшийся длинными узловатыми пальцами к его горлу.

Прусс стремительно шёл по слабо освещённому коридору. Полы белого халата раздувались как два крыла гигантской хищной птицы. Криг едва поспевал за профессором. Вдруг тот резко остановился, так что карлик едва не наскочил на него.

— Криг, — отрывисто сказал профессор, оборачиваясь к коротышке, — мне кажется, мы допустили ошибку, показавшись ему. У мальчишки умное лицо, боюсь… — он на минуту задумался.

Крига так и подмывало ввернуть что-нибудь ехидное, но он сдержался:

— Может, всё-таки усыпить?

— Нет! Я своих решений не меняю. Мы сотрём из его памяти все предыдущие воспоминания, и запишем туда то, что нам нужно. Но в одном ты, кажется прав, с мальчишкой придется повозиться. Проследи, чтобы каждые два часа ему делали инъекции. Приставьте к нему самого лучшего воспитателя. И ещё, пусть мальчишке покажут последнюю партию. Это должно его успокоить… на первых порах, — профессор быстро отдавал распоряжения, а Криг, слушая его, с тоской вспоминал остров, где был полноправным хозяином. — Кстати. — Прусс насмешливо взглянул на карлика, — тебе незачем попадаться ему на глаза. Ты своим видом кого хочешь напугаешь, — профессор мелко засмеялся.

И вновь Криг смолчал на этот укол, лишь почтительно улыбнувшись и склонив голову в знак того, что всё понял.

А Прусс внезапно посерьёзнел.

— Недалёк тот день, — заговорил он, — когда у нас будет самая сильная армия в мире. Она завоюет для нас весь мир и тогда… — он замолчал, но даже сквозь толстые стёкла очков было заметно, как блестят его глаза.

Криг тихо кашлянул, возвращая профессора на землю.

— Да, — осторожно начал он, — это хорошо. Но мы стареем. Вы говорили…

— Ничего, Криг, — не дал ему договорить Прусс, — на наш век хватит. Кстати, как там дела с полицией? — никогда раньше профессор об этом не спрашивал, и карлик понял, что он хочет увести разговор в сторону. Тем не менее, Криг вежливо ответил:

— О, не беспокойтесь об этом. Всё под контролем. Парни, как всегда, сработали чисто.

— Хорошо, хорошо, Криг, я, наверное, зря спросил. Старина Криг своё дело знает, не так ли? — он положил руку на плечо карлику, но тут же убрал. — Да и место для базы выбрано не дурно, иначе, как на нашей субмарине сюда и не попадёшь. Хвалю, хвалю. — Прусс улыбнулся.

— Да, — решил подыграть ему Криг, — но существует ещё один выход, не пора ли его ликвидировать, профессор?

— Пустое, кто осмелится заглядывать в кратер вулкана?! И потом, он скоро может понадобиться, не вечно же мы будем сидеть в подполье. Ну, хорошо, — сказал он уже другим тоном, они уже стояли у лифта. — Иди, мне надо работать.

Когда Бор вылетал в Южно-Африканскую Республику, у него ничего не было по делу Краймера, кроме рассказа самого журналиста, нескольких ничем не подтверждённых свидетельств и сомнительных выводов. Теперь же у него на руках находились факты, да ещё какие! Полное досье с комментариями!

Перед Бором Харрисом вставал выбор; посетить ли тот пресловутый островок, тем более что, теперь были известны точные его координаты? Поехать ли на прииск, куда доставлялись несчастные люди-роботы, или же махнуть прямо в Соединённые Штаты, где завершилась эта страшная история? «А завершилась ли?» — вдруг пришло ему в голову.

Изучив досье, собранное господином Тюржи, после недолгого размышления, инспектор пришёл к выводу, что больше всего информации, скорее всего, получит в Штатах. Но так как заброшенный прииск находился совсем рядом (хотя он и отдавал себе отчёт в том, что не всегда то, что находится рядом, оказывается ближе, особенно при нынешних средствах передвижения) решил сначала посетить его.

Как он и предполагал, добирался до границы с Намибией почти сутки. Несмотря на кажущуюся современность локомотива, тащился состав медленно, останавливаясь чуть ли не на каждом полустанке. К довершение ко всему, когда Бор прибыл, наконец, в нужный городок, выяснилось, что дальше вообще не ходит никакой транспорт, кроме гужевого.

Долго не удавалось найти проводника. И когда Бор совсем отчаялся и решил, на свой страх и риск, совершить путешествие в одиночку, один чернокожий малый согласился составить ему компанию, за очень приличную сумму.