Владимир Владимирович - Ноябрьский дождь

   Поцелуй длился долго. Он всегда длился долго.

   Неужели вот так и впрямь любят?

   Разочаровывает.

   - Уже почти восемь часов, - атлетического вида мужчина с квадратным, будто высеченным из камня лицом и коротким ежиком пшеничного цвета волос недовольно поморщился, глядя на часы. Откинувшись в кресле, приставленном к длинному столу для конференций, он принялся теребить ворот длинного серого плаща, который отказался снять по приезде. - Сколько можно тянуть?

   Никто не ответил. Смуглолицый мужчина напротив, заросший черной бородой по самые глаза, флегматично щелкнул восточными резными четками, никак не вязавшимися со строгим европейским костюмом. Загорелый молодой человек в кроваво-красном плаще того же фасона, что и у блондина, лишь сменил положение рук на набалдашнике толстой дубовой трости, поставленной меж коленей. Наголо бритый очкарик неопределенного возраста с вытянутым как у коня лицом, поправил дужку за левым ухом и отвернулся.

   Пепельноволосая блондинка, напоминавшая внешностью арийку с агитационных плакатов третьего рейха, в кожаном пиджаке и черной юбке, одна из двух находившихся в конференц-зале женщин, недовольно скривила губы и принялась обрабатывать пилочкой длинные ногти. Сидевший неподалеку от нее лохматый сухой мужчина с бледным лицом, украшенным синими мешками под глазами и тонкими стреловидными усами, нервно заерзал, но тоже промолчал.

   Ответить на недовольный вопрос блондина могла лишь вторая представительница прекрасного пола, восседавшая во главе стола. Высокая, изящная, обладавшая нежно-розоватым оттенком кожи хозяйка вечера сохраняла невозмутимость. Длинные волосы цвета начищенной меди ниспадали на покатые плечи и понемногу терялись на фоне длинного красного платья, больше подходившего для званых вечеров, нежели для мероприятий вроде сегодняшнего. Тонкие аристократические руки возлежали на полированной поверхности стола, олицетворяя собой ее неподвижность.

   К счастью, ожиданию не было суждено затянуться слишком надолго. За дверями послышались шаги, и в зал вошли двое. Первым был тот, кого тайно или явно ждал сегодня каждый из пришедших. Молодой мужчина, лет двадцати пяти, высокий, стройный, темноволосый, чья короткая стрижка помимо демонстрации идеально правильной формы черепа подчеркивала обаяние широкого округлого лица, увенчанного снизу аккуратной бородкой, образованной сросшимися бакенбардами. Усов гость не носил принципиально. Почти по-женски очерченные губы сложились в ироничную, насмешливую улыбку. Светло-синие глаза оглядели сидевших за столом.

   - Всем добрый вечер, - произнес он, и в голосе угадывалась та же насмешка, что и в улыбке.

   Следом вошла девушка. Молодая, изящная, невысокого роста, который скрывали туфли на высоком каблуке и короткое черное платье, делавшее стройные ножки на вид еще длиннее. Длинные волосы того же цвета, что и у хозяйки вечера, даже ниспадали на плечи почти так же. Она довольно робко остановилась рядом со своим спутником, словно прячась за его широким плечом.

   - Вендиго, - донеслось со стороны блондина. - Ты опоздал.

   - Да неужели? - молодой человек шагнул к ближайшему креслу и сел за стол, упершись в него локтями. - И долго ли ты меня ждал, Лакруа?

   - Ты опоздал почти на час, - с откровенной враждебностью в голосе ответил блондин.

   Галантно подвинув одной рукой кресло для своей спутницы, садившейся рядом с ним, Вендиго хитро прищурился.

   - Получается, я целый час тебя злил? Какая трагедия, Виктор. Я же не знал. Если бы знал, я бы мог получить от этого еще больше удовольствия.

   - Слушай, щенок... - произнес набычившийся Лакруа, шея которого начала краснеть, как бывало всегда, когда он злился.

   - Виктор, успокойся, - вдруг раздался голос хозяйки, и блондин мгновенно переключил внимание на нее. - Ты же знаешь, что ему только и надо, чтобы ты разозлился.

   - Это верно, - подала голос блондинка, убравшая с глаз долой пилочку для ногтей. - Твои ужимки и прыжки в ответ на его подначки среди нас уже ходят как анекдоты. Давай в этот раз обойдемся.

   Издав ворчливо-рычащий звук, Лакруа с трудом придал лицу нейтральное выражение. В сторону Вендиго он более не смотрел.

   - Итак, все в сборе, - сказала хозяйка, чье лицо оставалось скрытым тьмой в глубине едва освещенного зала. Тени на стенах собирались в причудливые группки и плясали там, как будто устраивая веселые представления, понятные им одним. - Мы можем начать.

   Хозяйка убрала со стола расслабленно лежавшие руки и сверкнула из тени изумрудной сережкой.

   - Как мы все в курсе, наш рынок труда и область профессиональной деятельности по-прежнему находятся в состоянии хаоса. Нас мало, мы неорганизованны, мы сами толком не знаем себя и зачастую неосторожны. Кто из вас не сталкивался хотя бы с одним из вышеперечисленных факторов?

   Все молчали.

   - Дорогие друзья, вы все знаете меня. Вы знаете мою репутацию. И все вы наверняка думали о том, что я собираюсь предложить. Не будем ходить вокруг да около. Я предлагаю нам всем перестать жить как удельным князьям.

   - Я так и думал, - произнес Лакруа. - Объединение, значит?

   - Именно. Croix Du Monde. Все вы знакомы с этими мерзавцами, объявившими на нас охоту. Проклятые монополисты и жадные до власти лицемеры. Пока у них есть Наследники в таком большом количестве, и покуда мы разрознены, наше противостояние будет напоминать борьбу зайца с волком. Они организованы, имеют огромные людские ресурсы сверхдержавы, финансирование, технику... У нас же есть только мы сами и робкие попытки научного анализа нашей сущности. Да, мы умеем пробивать кулаком стену. Но они умеют строить такие стены, которые мы не сможем пробить. Свидетельством тому предоставленные Вендиго сведения об инциденте в Токио.

   - Да, да, - подала голос блондинка. - Мы знаем. Экзоскелеты на основе ядерного питания и цереброспинального дистанционного контакта с внешним интерфейсом MMI. Это они устроили Франклину ночь длинных ножей.

   - Осмелюсь я напомнить: Франклин выжил, - впервые за сегодняшний вечер подал голос молодой мужчина в красном плаще. - Из схватки вышел еле жив, но все ж в сознаньи и способный к бегству.

   - Тем не менее, душка ты мой, Фауст, - кокетливо стрельнула в его сторону глазами блондинка, не скрывая, впрочем, изрядной доли сарказма в этом жесте. - Он уполз оттуда на руках. Потому что ноги ему оторвали.

   - То, что у меня было между ног, тоже не сохранилось, - ядовито подал голос бледный лохмач. Он с откровенной ненавистью уставился на блондинку. - Но зато новое отросло лучше старого. Хочешь, покажу?