Мост (СИ) - Леонов Дмитрий Николаевич

– Куда ты денешься?!

Всё заброшенное здание засыпано битым стеклом – босиком далеко не убежишь. Растопырив руки, он пошёл на Машку. Она прикинула – с ним не справиться, здоровый кабан. А он уже предвкушал. Но то, что произошло дальше, он никак не ожидал. Машка отскочила от лестницы и, оставляя следы в горячем битуме крыши, подбежала к краю.

– Ни подходи – прыгну!

– Не прыгнешь! – Лёшка снова пошёл на неё, но ухмыляться перестал.

– Значит, вместе свалимся! – в её тёмных глазах плеснулось весёлое безумие. – Ну что, хочешь полетать?

Лёшка растерянно остановился. Шутит или нет? Он вспомнил пересказ истории, как Машка на Комбинате пиздилась с толпой девок. Лёшка как-то видел, как две девки пиздились из-за парня. Обычно пацаны махаются до первой крови, а эти готовы были убить друг друга, их потом за волосы растаскивали. А Машка не побоялась в одиночку против толпы!

– Всё, всё, стою! – он остановился и поднял руки.

– Ну что – ссышь, когда страшно? – у Машки ещё не прошло отчаянное веселье. – Больше не стоит?

– Дура! Отойди от края, а то действительно пизданёшься.

– Берцы мне подай! – скомандовала она. – Только медленно, не дёргайся!

– Да пожалуйста! – он осторожно подвинул нагревшиеся на солнце ботинки. Портянки уже высохли.

Назад они шли, весело болтая. Машка не боялась поворачиваться к нему спиной. Она вообще его не боялась – она сильнее, и он тоже это знает. С другой стороны – что это за мужик, если девка им командует?! Но ведь не кто попало, а она сама! Как всё это сложно!

– Иди сюда! – она обхватила его руками за шею и поцеловала в губы. Лёшка сразу поплыл – закрыл глаза и стал тыкаться ей в лицо влажными губами.

– Всё, хватит с тебя на сегодня! – Машка отпихнула его и засмеялась. – А то разгубастился сразу!

Конечно, Лёха – лошок, но он единственный, кого Маша посвятила в свою тайну. Регулярное созерцание мозаики с древними людьми – это лишь видимая часть её верований, которые сложились под влиянием бессистемного чтения книг, длительных прогулок по заброшкам и просто жизненных наблюдений. А суть сводилась к её убеждению, что когда-то в Посёлке, да и во всей стране, о которой у неё были очень смутные представления, была совсем другая жизнь, не такая, как сейчас. На убранных улицах по вечерам светили яркие фонари, в домах было электричество и горячая вода. Люди работали не только на своих огородах или примитивных предприятиях вроде поселковой пекарни.

А главное – сами люди были совсем другими. Они были счастливыми и добрыми, а не голодными и пьяными. Даже внешне они отличались от обитателей Посёлка – одевались в нарядные одежды, а не в опостылевший камуфляж, на их лицах были улыбки, а не напряжённая озабоченность. И в этом мире была Любовь, а не потрахушки в кустах.

Раздевшись, Мария быстро юркнула в постель – в доме было холодно, родители экономили дрова на предстоящую зиму. Укрывшись рваным одеялом, он стала согреваться, представляя себе этот мир. Он точно был – она читала о нём в книгах. Да и широкие улицы Посёлка, огромный Комбинат, который дербанят который год и всё никак не разломают, многоэтажный корпус НИИ – всё это могли построить только счастливые люди. А современники могут это только ломать. И началось это всё, наверное, тогда, когда какие-то уроды спиздили Мост – ниточку, связывающую Посёлок с Большой Землёй. Но она найдёт дорогу в этот мир счастливых людей, и тоже будет счастлива! А до этого сохранит себя в чистоте – моральной и физической. Конечно, Лёху это бесит, он обзывает её злой целкой, но она ему всё честно объяснила. С этими мыслями Мария немного согрелась и уснула.

Проснулась она от необыкновенно вкусного запаха. Откинув одеяло, она принюхалась – не снится ли? Нет, волнующий запах был на самом деле. С кухни выглянула мать.

– Проснулась? Вставай, давай завтракать.

Уговаривать не надо – Мария вскочила, быстро натянула камуфло, слегка ополоснула лицо холодной водой и пошла на кухню. Вот что так пахнет – мать разогрела вчерашнюю картошку и положила туда тушёнку – пустая банка стояла посреди стола как главное украшение. Не дожидаясь дополнительного приглашения, Мария плюхнулась за стол и схватила ложку. Да, это именно тот самый знакомый с детства вкус! Уже вылизывая пустую тарелку, она спросила:

– По какому поводу такой роскошный завтрак?

– Сестре спасибо скажи, – мать мрачно кивнула на комнату, где спала Анна. – Всю ночь эту тушёнку зарабатывала.

Зарабатывала?! Мария вспомнила, как сестра вчера резко подорвалась, услышав, что прилетели военные. Так вот откуда взялась тушёнка – старшая сестрёнка писечкой заработала! Мария вдруг почувствовала, что её мутит. Волнующий запах пряностей и мяса превратился в позорную вонь блядства. Вспомнились слова вчерашнего мужика с факелом: "Это сестра Анки-давалки". Мария выскочила из-за стола и бросилась к помойному ведру. Сквозь приступы рвоты она слышала причитания матери:

– Только добро перевела! Не нужно было так много жирного с непривычки. А то набросилась, как из голодного края!

Раздался настойчивый стук в дверь.

– Машка, иди открой! – распорядилась мать. – Только утрись, а то вся морда в блевотине.

Утерев губы рукавом, Мария отправилась открывать. За дверью оказался Председатель со своим неразлучным карабином. Похоже, его прикладом он и колотил. Увидев Марию, он вытаращил глаза и в изумлении открыл рот.

– Машка, что с тобой?!

Ничего не понимая, Мария растерянно провела ладонью по голове. Вот в чём дело! Искромсала себе волосы, когда вчера вечером психанула! К двери подошла мать.

– Начальник, чего с утра людей беспокоишь?

– Ты чего с дочерью сделала? – перевёл на неё взгляд Председатель.

– Я сделала?! – возмутилась мать. – Она взрослая уже, сама чего хочет – то и делает.

– Ну ладно, это ваше дело. Давайте все на площадь, я объявляю поселковый сход, – и Председатель поспешил к следующему дому.

– Чего там случилось? – выглянул отец.

– Председатель приходил, всех на площадь зовёт.

– А на хрена?

– Война началась, с американцами, – с серьёзным лицом пошутила мать. У неё иногда случались такие приступы чёрного юмора.

– Чё, серьёзно? – отец спросонья тёр глаза. – Надо тогда сдаваться скорее – пусть американцы нас кормят.

– Завтракай, и пойдём. Твоя дочь тебе ночью тушёнку заработала, – и мать метко плюнула в помойное ведро.

– Машка, а ты уже ела?

– Ела. Очень вкусно, – она тоже плюнула в помойное ведро.

– Тогда я всё доем, – отец поглядел на кислые физиономии домочадцев. – Чего морды воротите? Чистоплюйки! Ну не повезло девчонке в жизни! А я её всё равно люблю! И буду любить, что бы ни случилось, потому что она моя дочь.

Дверь комнаты, где спала Анна, чуть приоткрылась, и из неё вышел мальчик лет шести в одной маечке, даже без трусиков. Оглядев комнату смышлёными глазками, он молча направился к столу, взял ложку и стал есть прямо из кастрюли. Отец неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал. Тогда мать осторожно попыталась отобрать у мальчика ложку.

– Василёк, надо сначала одеться и умыться.

Но ребёнок сердито вырвался из её рук. Тогда мать сказала уже громче:

– Василёк!

Мальчик опять никак не отреагировал. Мать отобрала у него ложку и попыталась оттащить от стола. Ребёнок зашёлся в громком крике и стал беспорядочно лупить кулачками по всему, до чего мог дотянуться.

– Анька! – позвала сестру Мария. – Твоё чадо проснулось! Иди воспитывай.

На шум из комнаты вышла Анна – с опухшим лицом и растрёпанными волосами.

– Ну что вы поспать не даёте!

– Ночью спать надо было! – мать сердито подтащила к ней орущего ребёнка. – Короче, мы все пошли на площадь, Председатель зачем-то зовёт, а вы здесь сами разбирайтесь. Машка, ты готова?

Мария лениво натянула бушлат.

– На, прикройся! – мать сунула её белую тряпку. – А то выглядишь как чумная!