Михаил Успенский - Остальное - судьба

Кажется, сними с себя Дэн Майский всю эту неслыханную роскошь — и пойдёт снаряга сама по себе хоть на Янтарь, хоть к Радару, да хоть и в страшную деревню Павшино. И будут мутанты расступаться в страхе и трепете перед уважаемой снарягой. Знать, куплена она не у жмота Сидоровича в подозрительной лавочке на последние гроши, но приобретена в элитном магазине «VIP-сталкер» по кредитной карточке на главнейшей улице Москвы, а то и самого Киева.

И весь из себя Дэн Майский словно пришелец из светлого будущего.

А вот телохранителей его смело можно назвать реликтами прошлого.

И у Мыла, и у Матадора комбезы старенькие, чинёные, вместо шлемов банданы выцветшие, рюкзаки похожи больше на солдатские мешки-«сидоры», а телохранят ветераны своего клиента при помощи обычных автоматов, и кажется, что автоматы те будут постарше самого конструктора Калашникова.

…— Не столкнули бы, — сказал наконец Дэн Майский. — Во-первых, мой шлем показывает, что у меня за спиной творится. Во-вторых, при падении можно повредить снарягу, как вы выражаетесь…

— Молодой человек, — сказал Мыло. — Это Зона. Здесь не то что человека — куста приходится опасаться. Я же вас всю дорогу одёргивал, напоминал, только что по затылку не лупил — но будет нужно, тресну…

— Не треснете, — сказал Майский. — Теодор Аблязизович меня заверил, что вы самые лучшие и надёжные…

— А раз лучшие, то и слушайтесь, панычок, — сказал Мыло. — Меня самого в ваши годы ох били, ох били… Как только не убили?

Дэн Майский промолчал.

— Ничего, — хладнокровно сказал Матадор. — Зона и не таких учила. Главное — всегда помнить, что твоя пуля где-то летит…

Накаркал старый ворон. Пуля летела-летела — и пролетела. В смысле — не попала. В смысле — ни в кого.

Но Дэн Майский всё равно охнул — и присел.

— Вот, — наставительно сказал Мыло.

— Вот злонравия достойные плоды! — поддержал его Матадор.

— Ладно, мир, мир. — С этими словами Майский выпрямился. — Только вот сдаётся мне, что пуля не так летит. То ли я под пулями не бегал? И на Кавказе, и в Абадане, и на Кубе… Врать не буду — кланялся я им, ещё как кланялся…

— И это правильно, — сказал Матадор.

— Только вот не припомню я, чтобы пуля летела так медленно, да притом гудела, словно майский жук…

— Нема в Зоне хрущив, — сказал Мыло. — И слава богу, шо нема. А то бы они нам так смутировали…

— Так что это всё-таки было?

Матадор и Мыло переглянулись, как переглядываются шкодливые детки.

— А це, добродию, не простая куля, — сказал Мыло, который то и дело переходил с русского на суржик без словаря и обратно. — Це куля-дура.

— Так ведь всякая пуля — дура, — сказал Майский. — Так ещё Суворов учил…

— Это, молодой человек, так называемая блуждающая пуля, — пояснил Матадор. — Если пуля пролетит сквозь гравитационную аномалию, именуемую «кикс», то суждено ей летать теоретически вечно. Практически же она рано или поздно налетит на какое-нибудь препятствие, и этому препятствию не позавидуешь. Произойдёт миниатюрный ядерный взрыв, поскольку пуля аккумулирует кинетическую энергию…

— Я вас умоляю, — сказал Дэн Майский. — Господа, я в Новосибирске физмат окончил, не всё ещё позабыл…

— Так ведь физики в Зоне съезжают с катушек в первую голову! — радостно вскричал Матадор. — Я и сам съехал! Бросил докторскую, лабораторию, родной коллектив — и подался в вольные бродяги!

На самом деле докторскую Матадор с грохотом завалил, со всеми оппонентами пересобачился, а в Зону пошёл единственно с целью доказать соперникам, что они козлы, да так и застрял там на долгие, по сталкерским меркам, годы.

— Не зря же всем молодым специалистам на производстве внушают: забудьте всё, чему вас учили, — продолжал Матадор. — Считайте, что Зона — тот же завод по выпуску аномалий, артефактов и мутантов. Так что ничему не удивляйтесь и всего опасайтесь…

— …и ничему не верьте, — сказал Майский. — Особенно опытным и проверенным ветеранам. Врёте вы всё, господа. Как говорит моя племянница: «Дядя, ты меня шутишь». Конечно, новичка развести — святое дело. Хотя придумка хороша, я обязательно её использую…

Сталкер что рыбак — не удержится, чтобы не приврать. Это все знают. Зона развивает, помимо всего прочего, и безудержную фантазию.

— Душно мени, — сказал Мыло и завертел головой. — Що за пекло! А ще тильки травень!

— А я представлял, что в Зоне вечный сумрак и дождь, — сказал Дэн Майский. — И небо низкое, как в Заполярье.

Он вернулся к парапету, достал бинокль и принялся рассматривать открывшийся пейзаж.

Эх, Зона, сука Зона, и кто тебя выдумал? В чью дурную голову под фуражкой пришла мысль после одной беды другую спроворить? Мало вам было рванувшего реактора, мало было загубленных жизней солдатиков да ликвидаторов, вам ещё секретных разработок захотелось? Проклял человек эту землю, ну да и она в долгу не осталась…

— И що ж вы, панычок, бачите? Щось цекавое?

— Да нет, — сказал Майский и убрал оптику в один из бессчётных карманчиков. — Ничего особенного…

— Жара — это плохо, — сказал Матадор. — Жара иные аномалии скрывает, воздух дрожит, будто всюду «жарки» понатыканы…

— Я что-то сомневаться начал, что мы вообще в Зоне, — сказал Майский. — Вот Теодор Аблязизович вам приказал меня беречь, а вы и перестарались, завели дурака в Предзонье, а теперь прикалываетесь…

— Знаете ли… коллега, — сказал Матадор. — Большой нам не приказывает. Вольному сталкеру нельзя приказать. Вольному сталкеру можно только сделать предложение, от которого он всегда вправе отказаться. Не стану скрывать — это действительно один из немногих сравнительно безопасных участков Зоны, своего рода оазис, «глаз бури». Мы с Мылом его давно открыли и придерживаем для себя. Так что прошу вас не болтать лишнего — по-человечески прошу…

— Вообще-то болтать — моя профессия, — сказал Майский. — Но не со всеми и не обо всём.

— Так вы же вроде бы физик, — сказал Матадор.

— Увы, — сказал Майский. — Ни дня не работал по профессии, надо было всю родню кормить, как доктору Чехову. Потому и подался в журналистику…

— Не любим мы журналистов, — сказал Матадор. — Зачем они нам? Жаловаться на бандитов и перекупщиков? «Дорогая редакция, примите меры по обузданию мародёров»?

— Пышуть та пышуть, як на сдельщине роблють, — добавил Мыло. — Придэ такий бисов хрен: я, каже, маю намер напысати статтю… А що вин людыну можэ пид иншу статтю пидвести, вин и не думае…

— Да не буду я никаких статей писать, — с досадой сказал Майский. — А заказали мне сценарий. Мне, главное, духом проникнуться, реальных деталей набраться… А пока я ничего не понимаю, и зачем мы здесь торчим, тоже в толк не возьму…