Анатолий Заклинский - Две жизни пилота Климова

Иногда наши ноги подкашивались после возвращения, но, поспав несколько часов, мы снова были готовы к атаке, что очень ободряло. У нас с Леной почти не было времени друг на друга. Вообще, мы чаще общались, находясь в боевых условиях, чем вне их, но мы терпели, зная, что это не будет продолжаться вечно. Как минимум, этот бой начнёт сходить на нет, когда наши флоты смогут установить полную блокировку подпространства.

Однако если бы всё дело было только в этом. Главной причиной являлись колоссальные силы отаионов. Если предположить, что наши инженерные флоты всё же смогут не допустить их в Н-Ао, то где гарантия, что завтра они не нападут на Землю, обойдя блокировку, потому что мы где-то не доглядели. Ситуация была хоть и достаточно подконтрольная, но очень сложная.

Отаионы прибывают регулярно, мы тоже получаем пополнения, и пока никто не готов отступить и сдаться. С каждым новым днём это сражение приобретает всё более серьёзный характер, становясь поистине судьбоносным. И, что ещё я могу сказать точно - это понимают обе задействованные стороны, и мы, и они. Но отаионы среди прочего уверены, что у них хватит напора для того, чтобы задавить нас. Что же, мы попробуем с этим поспорить.

- Держись осторожнее, - говорю я, потому что Лена слишком забрала в сторону.

- Здесь же никого нет, и мы сможем уйти, если что.

Мы только начали очередной патруль. Сейчас под этим словом подразумевается нечто вроде очень долгого выдвижения к нужной точке системы, где нас ждёт бой. Это нужно для того, чтобы гарантированно знать, что в объёмах, которые командование считает пустыми и безопасными, действительно нет противников, и, что ещё более важно, искривлений подпространства. Основу этого контроля закладывает разведка, а мы делаем контроль дополнительный, потому что знаний о стабильности структуры пространства не бывает слишком много. Сейчас вся наша оборона держится на станциях класса "Звёздный". Если противнику обманом и неожиданным выдвижением удастся уничтожить одну из них, то это, помимо кошмарных потерь, будет означать, что в нашей обороне зияет огромная дыра, которую просто так не заткнуть. После этого, если враг грамотно реализует преимущество - а в случае с отаионами вероятность этого почти абсолютная - наша группировка здесь начнёт медленно угасать. Нет, мы не сдадимся и сможем отбиться, но цена этого будет слишком высока.

- Ага-ага, - недовольно говорю я, - можешь просто сделать так, как я прошу?

- Зануда, - отвечает Лена, но всё же выполняет мою просьбу.

Через минуту моё недовольство сменяется торжеством, поскольку непонятно откуда рядом с нами появляется противный шестилепестковый дрон. Он уже ослаблен, притом без поддержки, то есть та ещё сложность, но не стоит забывать, что даже при наличии у него десяти процентов мощности, он может нанести Чеглоку критический урон при верном попадании. А в верности их наведения можете не сомневаться. Это, пожалуй, самая стабильная их характеристика.

- Что я говорил? - спрашиваю я, когда мощный импульс космического дезинтегратора обращает маленькую машинку в облако пыли, которое медленно расширяется в пространстве.

- Извини.

- Просто слушай меня, ладно?

- Ладно, - Лена отвечает нехотя, но мне этого вполне достаточно.

Да, я беру на себя ответственность в том числе и за её действия, но я готов это сделать. Я понимаю, что временами мы действуем слишком опрометчиво и расслабленно, а война этого не прощает. Но я всегда держу себя под контролем, а Лена позволяет себе вольности, которые могли бы дорого нам обойтись. Не сейчас, нет. Этого заблудшего дрона просто было бы несколько сложнее уничтожить. Но ведь это только показательный момент, а в теории всё может выйти гораздо серьёзнее.

- Клим на связи. В семьдесят втором встретили дрона. Может быть, отбился от своих случайно, а может нет.

- Принято, Клим, - отвечает Острова, - я передам разведчикам. Искривлений нет?

- Таких, какие мы бы могли зафиксировать - точно нет, но я бы предложил проверить дополнительно. Может, дрон потерялся, и уловил приближение своих в этом сегменте.

- Хорошо. Продолжайте движение, ситуация пока стабильная, в бой без приказа не вступать.

- Есть.

- Мне кажется, она уже всё знает о нас, - говорит Лена, заблокировав внешние каналы, - поэтому посылает на всякую ерунду.

- Вряд ли. Мы же нигде не попались, - отвечаю я.

- Всё равно это видно.

- Тебе кажется. Кто-то же должен был направиться в патруль. Сегодня это мы, завтра кто-то другой.

- Мы попадаем чаще.

- Не бойся. Войны хватит на всех. В бой нам нельзя вступать потому, что ещё неясно, что именно нужно делать.

- Можно было бы дать полную тягу и быть там через семь минут, а нам плестись ещё почти двадцать.

- Леночка, - мягко говорю я.

- Ну что?

- Успокойся и давай выполнять приказы. Командованию виднее. Ладно?

- Ладно, - соглашается она.

Я и сам не прочь бы поучаствовать в бою по-настоящему и так же сейчас чувствую себя не у дел, но, хоть это и не очевидно, от наших действий тоже может многое зависеть. Да, мы не обороняем станцию, не тесним дронов, но, по крайней мере, если вдруг пространство рядом с нами искривится, мы успеем оповестить остальных о появлении врага.

Наши пререкания прекращаются, но я не ощущаю хоть какой-либо разрядки возникшего напряжения, что мне не нравится. Ситуацию в лучшую сторону изменяют, как ни странно, появившиеся как будто из ниоткуда дроны. Без каких-либо команд и обсуждения мы быстро разлетаемся и заходим на них. Лена тут же рапортует о нападении. Всё на самом деле серьёзно, поскольку это не единичный дрон, который вышел на нас на последнем издыхании. Это три связки по три дрона. Связки, которые мы называем неоднородными, потому что помимо двух дронов о шести лепестках, уже надоевших, но не самых грозных, в каждой тройке находится ещё один, немного больший размером, но выглядящий ещё более опасно. Лепестки его неразличимы, потому что он с бешенной скоростью вращается вокруг своей оси.

Предвкушение опасности, возникшее у меня, полностью оправдывается. Средняя машина принимается осыпать нас сериями относительно мелких импульсов, от которых практически невозможно скрыться. И я, и Лена закручиваем корабли вокруг своей оси, расходясь в стороны, чтобы хоть как-то уйти от врагов, и нам это удаётся.

Осознание того, что вдвоём мы не справимся, пришло мгновенно. У нас не было другого выбора, кроме как маневрировать и утягивать врагов к идущему впереди бою. Тем более, что они, похоже, и следовали туда, только чуть было не зашли со стороны, слишком неудобной для землян. Мы нарушили их план, надеюсь, не ценой собственной жизни и целостности наших кораблей.