Валерий Гундоров - Байки у костра

Оба будущих дуэлянта синхронно кивнули. «Потеряшкой» называли маленький электронный брелок, указывающий в радиусе от 50 до 500 метров, в зависимости от модели, место нахождение своего ПДА. Такую незаменимую, на случай потери, вещь обычно имел каждый уважающий себя сталкер.

— Тогда даем сюда ПДА, «потеряшки» включаем — и погнали. Детекторы оставляем здесь. Глядишь — еще кому сгодятся.

— Так, а в чем весь смысл то? — Гвоздь недоуменно оглядел Закона и Дантиста. Сеня-Дантист, судя по невпечатленному взгляду, тоже не особо осознавал всю эпичность предложенного действа.

— Да все просто, как арбуз. Сейчас я забираю ваши ПДА, детекторы и оружие вы оставляете здесь, мы вместе поднимаемся на этот холмик и я бросаю ПДА с холма вон туда, — Виталий рукой показал направление предполагаемого броска, — а вы идете и вовсю квестуете свои навигашки. Кто назад с ПДА пришел, тот и победил.

— Да там же аномалий — что грязи! И деревня заброшенная рядом! Там же кровососы стаями бродят! — Дантист на мгновение даже дар речи потерял.

— Так в том то весь и смысл!

Гвоздь и Дантист ошарашено замолчали. Перспектива выбросить в ночь ПДА, а потом еще идти искать их в темень, без оружия и детекторов аномалий, пришлась обоим как обухом по голове, или серпом по молоту. Да предложи сталкеру, идущему по Зоне, на выбор — потерять руку или ПДА — любой предпочтет остаться с ПДА. И тем самым сохранить голову и хабар. В ПДА у сталкера хранятся карты всех исследованных территорий, инфа о тайниках с хабаром и действующих аномалиях, навороченный ПДА — миниатюрный сталкерский компьютер, подсоединенный на спутник, и друзей покажет, и про врагов пропищит. Да и вообще — идти без него по Зоне — проще сразу глаза завязать. Или застрелиться.

— Слышь, Дантист, ты это, ну, извини меня, что ли. Чего то разгорячился я не по делу. — Гвоздь, не вставая, протянул правую руку сидящему рядом несостоявшемуся сопернику.

— Да не вопрос. Ты меня тоже извини. Меня просто по темноте в разговор пробивает. С детства это. И темноты, вроде, давно уже отучился бояться, а в разговор все равно пробивает.

Когда «пол-литра перемирия» была допита, Дантист все-таки задал мучающий его весь вечер вопрос.

— Закон, а Закон, а если бы оба пришли — тогда как?

— Да такого еще никогда не бывало. Вот, что оба не приходили — такого сколько угодно. А чтобы оба пришли — ни разу. Зона — она, брат, быстро рассудит, и без права на кассацию и апелляцию.

— Нет, ну а если бы — тогда как?

— А никак, — широко зевнув, ответил укладывающийся поудобнее Виталий. — Еще бы раз швырнул. Подальше.

Ласковое июньское солнце грело асфальт, нежными пальцами лучей перебирало молодую листву тополей, заставляя их пахнуть резче. Запах тополиной смолы дурманил головы, пылинки танцевали в золотистых столбах солнечного света. Лето вступало в свои права.

— Слушай, ну не могу я сегодня. Давай завтра пойдем? — молодого человека, одетого в летние светлые брюки и рубаху с коротким рукавом, можно было бы принять за сумашедшего — идет по улице и сам с собой громко разговаривает — если бы не черная пластиковая «насадка» на правом ухе. — Нет, ну что ты сразу — Костя, Костя! Я с детства Костя. Но сегодня в Зону не могу… Дела у меня домашние. Лично-семейные. Ну, любовь, и нечего тут ржать. Да, уже домашние. Не все же с вами, оболтусами по Зоне мотаться, пора и о семье подумать. В смысле её создания. Да знаю я этот ваш «еще разочек ненадолго». Давай завтра пойдем. Я, кстати, СВД надыбал, как раз и опробуем. Ну вот и договорились. Ладно, бывай. Чистой тропы тебе, сталкер!

Костя отключил мобильный телефон и свернул к киоску. Редкие прохожие на его реплики не обратили внимания, давно уже привыкли и к одиночкам, разговаривающим вслух на улице, и к разговорам и репликам парней, называющих себя «сталкерами».

Протянув в окошечко деньги, он забрал четыре поданные бутылки пива, сложил их охапкой на сгибе левой руки, и, убирая правой полученную сдачу в карман, повернулся в сторону дома. Взгляд остановился на небольшой толпе, окружившей стоящий на газоне рядом с тротуаром столик с установленным на нем прозрачным пластиковым барабаном и разноцветными коробками. В центре толпы, за столиком, стоял неопределенного возраста мужчина с изуродованным ожогами лицом , одетый в светло синие джинсы и клетчатую рубаху с длинными рукавами. Из левого рукава рубахи свешивался конец грязного замызганного бинта. Костя замер. В СВЕТЛО СИНИЕ ДЖИНСЫ И КЛЕТЧАТУЮ РУБАХУ С ТОРЧАЩИМ ИЗ РУКАВА БИНТОМ. Верхняя бутылка медленно соскользнула вниз и с глухим хлопком разбилась об асфальт. Контролер начал медленно поворачивать голову. Костя прижал к себе плотнее оставшиеся бутылки и юркнул за киоск.

До дома — рукой подать. Остается вопрос — как перейти открытое пространство не попадаясь на глаза контролеру. И тут же резануло — скоро должна прийти Аленка. Она про эту тварь ничего не знает и пойдет напрямик. Мысль заработала лихорадочно. Это в Зоне нет проблем с оружием. А дома — только официально зарегистрированный ИЖ-18 — одностволка, однозарядка. Правда, калибр подходящий, двенадцатый. И кроме «утиных» патронов — пачка жаканов и пачка картечи.

Костя, прижимая бутылки к груди, кинулся в обратную сторону, оставляя между собой и контролером киоск в качестве прикрытия. По широкой дуге, прячась за зазеленевшими молодыми листиками кустами, добежал до своего подъезда и распахнул дверь. На полу площадки между лестничными пролетами расплывалось маслянистое пятно. Не раздумывая долго он ухватил пивную бутылку за горлышко и швырнул в центр пятна. Бутылка разбилась с негромким хлопком, шипящее пиво закрыло пятно, пивной запах начал распространяться по подъезду. Перепрыгнув через блестящие бутылочные осколки, Костя, перемахивая через две ступеньки, побежал к квартирной двери.

Руки тряслись, ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. Костя глубоко вздохнул, пробкой о пробку второй бутылки открыл пиво, полную поставил на пол перед дверью, из открытой сделал несколько больших жадных глотков. Спокойно вставил ключ и открыл дверь.

На то, чтобы достать и собрать ружьё ушли считанные минуты. Он на мгновение замер, соображая — куда положить две пачки патронов, потом быстро прошел в коридор, снял висевшую на самом дальнем крючке одежду, сбросил все эти зимние пуховики и осенние куртки на пол. На крючке осталась висеть походная ветровка. Петелька закрутилась вокруг крючка, куртка никак не хотела сниматься. Костя нетерпеливо рванул, материя жалобно затрещала — и ветровка оказалась у него в руках.

В правый карман куртки он положил пачку картечных патронов, вскрытую пачку жаканов — в левый. Один жакан отправился в ствол. Запихивая на бегу охотничий нож за пояс брюк, Костя бросился в подъезд.