Валерий Гундоров - Байки у костра

Там нас и взяли тепленькими. Расслабились. Шаги слышали, да думали — Винт возвращается. Даже дернуться не успели. Наемники это были. Стволы у нас позабирали и увели по-быстрому оттуда. Опытные. Поняли по вещам, что не трое нас, а больше. Поэтому и увели. Отвели в сторонку, к воротам локомотивного депо. Есть там закуток. И тут к нам старшой ихний вышел. Дональдом назвался. И морда у него противная такая, глаза пучеглазые, губы тонкие, трубочкой вытянутые, подбородок скошенный, нос как будто прищепкой приплющивали. Я сначала подумал — лягушку рожа его мне напоминает, а как он заговорил — понял — Дональд Дак из мультика америкосовского, голос такой же скрипучий, противный. Оказалось, что так его полностью то и называли.

Начал он нас за хабар спрашивать. Мы дурака включили, еще надеялись — может обойдется, отпустят. Да только потом поняли, что не обойдется, что лучше бы сразу трепыхаться начали. Приказал этот утконос Ведмежутя, как самого здорового, на земле разложить. Растянули его на манер пятиконечной звезды. И Дональд этот самолично издеваться над ним стал, ножом по кусочкам пластать. А нас с Аферистом смотреть заставили. А у самого аж губенки трясутся, да глаза, как у судака, белые стали. Я, как глаза да губенки его трясущиеся увидел — так и понял, что не отпустит он нас. Даже если хабар весь отдадим. Все равно запытает. Потому как на роже у него «садюга» большими буквами написано. И кайф он от чужих мучений ловит. Наемники, что нас держали, гоготали, да советы подкидывали. Видать, он под себя садюг подбирал. Они все кайф от пыток ловили. Ведмежуть уже охрип орать, а этим весело. Их пятеро было — по двое нас держали, а Дональд пытал. Костерок, твари, потом разожгли. Дональд разошелся, даже про хабар спрашивать перестал — просто резал по кусочкам в свое удовольствие.

Много я чего нового про пытки узнал, и про то, чего человек вынести может. Этот урод Ведмежутю руки костылями железнодорожными к земле прибил, потом глаз ножом вынул, наклонился к нему и противно так шепчет, громко так шепчет, чтобы и нам слышно было, что он ему сейчас мозг через глазницу высосет. Ведмежуть прохрипел ему, через что пусть высасывает. Видать, смерти уже мужику захотелось. У Дональда башню разом сорвало, психопат, одним словом, он ножом Ведмежутя в фарш просто превратил. Потом вскочил, к Аферисту кинулся, и давай они его втроем на землю раскладывать. Да не справляются, Аферист сопротивляться начал. Мотает их, они его никак уронить не могут. Тогда один из державшей меня пары к ним на подмогу кинулся, а второй сгибом руки мне горло зажал. Я вперед подался, он со мной, я сразу же назад откинулся и провернулся к нему лицом к лицу. Обхватил руками, лбом в лицо ему ударил и упал вместе с ним на землю.

Пока держали меня — я рельсы сзади видел. Вот на них то и постарался гада этого определить. Аккурат затылком и приложил. Перекувыркнул его потом на себя — вдруг кто из дружков его по нам пальнет, — и начал пистолет из кобуры выдирать. А кобура новомодная какая то, пистолет не идет ни в какую. В разгрузке у него нож нащупал, как потом оказалось — мой нож и был, да по горлу его полосонул. А тут из темноты очередь ударила. Слышу — Винт кричит — «Аферист, падай!», а тот вроде как и не слышит. Тут наемники опомнились, стрелять начали, Афериста сразу зацепило, упал он. Винт сразу же с длинной очереди всех стоявших и положил. Дональд, выверт кошачий, один на землю упасть успел. А потом, как Винт обойму начал менять, к нему с ножом, которым Ведмежутя пытал, и рванул. Тут и я ему навстречу подорвался. Он, пока палачествовал, рукава закатал и комбез до пупа расстегнул. Вот прямо в это расстегнутое я его и ударил ножом. Как потом оказалось — сразу в сердце попал. А то бы и он меня мог ножом то… Аферист живой еще был, мы его до блокпоста долговского дотащили, а там он уже и Богу душу отдал. Возле поста и схоронили, и крест поставили. А Ведмежутя там, на Диких Территориях схоронили, будка там кирпичная неподалеку, вот за ней и положили. Крест тоже поставили. Пусть там спокойно лежит. Наемников этих хоронить не стали — зверье похоронит. Вот такие утиные истории. Ну, чего примолкли? Наливай, помянем мужиков. Пусть земля им пухом будет.

Леший начал разливать по стаканам, Винт снова облизал лезвие, и, перехватив брезгливый взгляд Лысого, широко улыбнулся.

— Да другой это нож, другой! Я тот нож в шестом наемнике оставил. Он у них сторожем в ихне лагере оставался. Когда за мужиками пошел — наткнулся. Пока подкрадывался, пока барахтались с ним — я ему в грудину нож засадил, а выдернуть не мог. В кость попало. Так лезвие и обломилось. А этот нож у них в вещах нашел, новый совсем, даже не точенный ни разу. Ладно, сталкеры, вздрогнули. Живым — живое, мертвым — помин. Пусть земля им будет пухом.

Багровеющее солнце укрывалось черными тучами, поднявшийся ветер пыльными клубами закрыл землю, спрятав свежие кресты, трупы людей и животных. Прокатившийся выброс словно ластиком смел все бренное и не имеющее, по его мнению, права на жизнь, с поверхности, перевернув новый, чистый лист жизни Зоны.

— И наплевать, что я небритый, что в грязи мой левый шуз… — немузыкально пропел одетый в сталкерский комбез мужчина лет тридцати. При этом он, опасно свесившись с обломка бетонной плиты, некогда служившей балконом, пытался рассмотреть по возможности большее пространство, перекрытое от взгляда этой плитой второго этажа. Метнувшееся от стены под балконом тело псевдособаки заставило его отшатнуться назад.

— Тварюга проклятая, — прошипел он, усаживаясь на пороге дверного проема. Пару минут назад пара псевдопсов загнала его на этот балкончик, заставив бросить внизу обед, рюкзак с снаряжением и оружие. Удачно подвернувшиеся железные костыли, вбитые в стену, позволили сохранить собственную шкуру, взлетев со скоростью кота на этот злополучный балкончик. Комната за его спиной была завалена упавшими плитами верхнего этажа, разваливающаяся стена не давала возможности куда либо переползти или перелезть с этого одиночно торчащего обломка плиты.

— Сегодня я напьюся в совершеннейший блюз,.. — проорал он, отстегивая от пояса булькнувшую армейскую фляжку. Открутил крышку, глотнул, зажмурился, втягивая со свистом носом воздух. Во фляжке был разведенный спирт, вода и закуска остались внизу, на потраву собакам.

Устроив ревизию карманам, сталкер посмотрел на обойму к ПээМу, горсть болтов и гаек, зажигалку и начатую пачку сигарет. На поясе висели ПДА и кобура с пистолетом, нож в ножнах на левом бедре, фляга с разведенным спиртом в руках — вот и все снаряжение.

Человек еще раз отхлебнул из фляги, повесил ее на пояс, поднялся на ноги и зашел в комнату, насколько позволяло ограниченное плитами пространство. Пробраться меж ними не смог бы и тушкан.