Андрей Лазарчук - 78. Параграф (журнальный вариант)

– Спешка нужна только когда? При ловле блох да при ебле офицерских жён.

– В смысле - раньше начнёшь, раньше кончишь?

– Жизнь без спешки летит слишком быстро, командир. Ты не слышал, кто-нибудь замечал, как она кончается?

– Вот ты мне сейчас и расскажешь…

– Кстати, командир! Наконец-то ученые открыли секрет долголетия ежей. Оказывается, никакого секрета нет. Да и живут они, собственно, не долго…

Иногда склонность к старым, проверенным временем вещам очень помогает. Объясняю: современные гранаты, что РГО, что БЩГ, взрываются при ударе о препятствие. А старенькие РГД-5 просто через четыре секунды после того, как отскочит предохранительная скоба. Так вот, если бы я запасся не антиквариатом, а модерном, то сейчас пролетал бы, как фанера: мне нужно было катнуть гранату по каналу, как бильярдный шар: от двух бортов в лузу - канал здесь изгибался под прямым углом, и за углом Фест меня ждал.

А кроме того, он сделал ставку на технику, поэтому уши его были закрыты наушниками, а руки заняты пультом интеркома; я же старательно направлял голос назад (учили нас когда-то и сценической речи, и было дело - старик Куценко тащил меня на профессиональную сцену, да вот не срослось) - в результате Фесту казалось, что я всё ещё где-то там, в зале очистных сооружений, возможно, вожусь с вентиляционной решёткой. Хорошо, что я не бросил гранату, а быстренько «прощупал» то место, куда она должна была попасть. Феста там не было, был только пульт и пищащий брелок (один из переносных терминалов интеркома, его Фест подобрал где-то в жилых помещениях или вообще снял с трупа, он прихватывал всё блестящее, как сорока или как цыганка; вот, пригодилось).

Отлично. Я быстро, уже не таясь, переместился на то место, откуда недавно убрался Фест.

Где же он сам?

– Ты ведь всё ещё рассчитываешь смыться отсюда, Фест, - сказал я: Мой голос разнёсся по всем точкам громкой связи бытового отсека.

– Но как? И зачем? Нам в лучшем случае осталось двенадцать часов жизни и часов восемь сознания. На что же ты рассчитываешь?

На пульте слабо мигнул один из огоньков.

– Ровно на то же самое, на что и ты, командир. Ты ведь тоже намерен выжить.

– Не понимаю, - сказал я.

– Набрасываю схему, - сказал Фест, заворачивая куда-то за угол. - Идея с пуском ракет была дурной, признаю. Но. Берётся кусок чего-то, содержащего вирус. А лучше - берётся живая крыска. Берётся она подмышку. Крыска - под мышку. Под другую мышку берётся агрегат, который стоит в углу. Всё это вместе со мной выдвигается на поверхность, начальству даётся сигнал…

– Знаешь, Фест, - сказал я, - ты какой-то странный. Умный, а дурак. Если это было возможно - почему док этим не воспользовался?

– А он не настоящий, командир. Он - как в том кине про чужого. Помнишь кино?

– Это где всех съели?

– Ага. Вот я и понял: наш док - тоже типа терминатор. Он потом оживёт. Ты обратил внимание: все нормальные люди в голову себе палят, а он - в грудную клетку?

– Профессионал, знает, куда бить. Нет, Фестиваль, тут другое… Ты не задумывался, почему так чётко собрали нашу группу - именно тех, кто тогда в доме был или около? Хряп и Гризли в холодке валялись, их и не включили в состав.

– А Соболь?

– Про Соболя я долго думал. Как по-твоему, что это он всё время где-то вне поля зрения оказывался? И до операции, и после? А на операции - в самом центре?

– Ну и?

А то, что Соболь кормился с двух рук. Компренэ?

Не компренэ. Никак я этого не могу компренэ. Да и врёшь ты всё…

– Не всё. Я никогда не вру всё. Это бессмысленно. Так вот, я тебе точно говорю нас собрали по полстране и засунули сюда, глубоко под воду, откуда мы точно не уйдём, - почему?

– Ну… почему? Ты сам-то знаешь?

– Догадываюсь.

– Поделишься?

– Это ты, скотина, должен был со мной поделиться - ещё в прошлом году. Тогда бы мы так позорно не влипли.

– В прошлом году… А что было в прошлом году?

– Легалайз

– А это ещё причём?

– Что ты перестал возить и что. начал.возить?

– Ну так это не только тогда. Да я вообще много чего тогда возил. И потом возил. Командир, не говорите намёками, вы меня изводите…

– Ты же наверняка умнеешь минута за минутой. А, Фест? Я прав? Ты умнеешь, да? Вирус действует. Ты будешь умнеть, а потом сойдёшь с ума.А. потом будешь как та Мальвина.

– Почему же ты против.моего, плана, командир?

– Потому что уже слишком': поздно, и;это факт природы против которой не попрёшь. Потому что нас засунули сюда специально, чтобы гарантированно уничтожить,-: это факт оперативно-тактический. А сделано-это, чтобы обеспечить сохранение в тайне некоей информации, которую мы получили на той.операции независимо от собственного желания. Ну и чтобы заоднозачистить спалившуюся площадку, поскольку дело сделать надо, а дело-то смертное. Вот теперь, наконец, компренэ?

– А ты сам-то почему здесь?

– Потому что я, дружище мой Фестиваль, только здесь и начал умнеть, а до того был полный кретин. Правда, начал умнеть я задолго до тебя. И сейчас я намного тебя умнее. И гораздо больше могу.

– Так ты тоже, да?..

– Да. Я вот, например, сообразил, что все чемпионы по бегу - негры, а по стрельбе - белые. А, Фест? Как тебе такое наблюдение? И ещё я, если хочешь знать, могу командовать крысами. Я теперь типа крысиный король. Мои маленькие хвостатые подданные следят за тобой из темноты… видишь их красные глазки? Вон, справа?

Ударила короткая очередь.

… Вот теперь Фест был обречён.

Не хочу рассказывать, как добивал его. Он меня тоже зацепил, чуть повыше левого локтя, паршивец.

Он очень вырос в моих глазах, Простил ли я его? Тогда ещё нет. Просто скинул в шахту. 

Когда я вернулся, Спам и Люба играли в карты. Они оглянулись на меня, Люба ухмыльнулся, и Спам, покачав головой, передал Любе свёрнутую бумажку. Люба бумажку развернул, проверил, та ли эта бумажка или не та, и сунул во внутренний карман.

– И какие ставки?-: спросил я.

– Я проспорил сотню, - сказал Спам. - Не думал, что он тебя поцарапает. Давай перевяжу.

– Ну, перевяжи… Как ты думаешь, Фест там уже среди гурий?

– Угу. Только он теперь ничего не может…

Дырка была не дырка, а полноценная воронка, в выходное отверстие поместилось бы не очень крупное яйцо - но, к счастью, не задеты оказались ни нервы, ни крупные сосуды, ни кость. Спам засунул во входное наконечник баллончика ПИАА и заполнил пулевой канал тугой пенкой, содержащей мощные анестетики, антисептики и кровоостанавливающие препараты; потом замотал мне плечо перевязочным пакетом; через пару часов, заглотив из раны попавшие туда нитки и прочую грязь, пенка спадётся, превратившись в эластичную дренажную полоску, по которой из раны будет отходить гной (это если я не попаду на хирургический стол); в общем, ПИАА- гениальное изобретение. Но всё равно руку мне надолго отключило, поскольку пуля 5,45 - это вам не комар чихнул.