Анна Калинкина - Станция-призрак

вить, но Кирилл в чем-то прав: почему заниматься этим должна

именно она? Ее-то саму никто и не думал спасать. Может, дейст-

вительно рассказать обо всем кому-нибудь еще, и пусть другие

разбираются, те, кто сильнее и умнее. Вот только кому это нуж-

но? Она представила себе, с каким лицом выслушал бы ее началь-

ник Сокола Бутов. Пришла тут какая-то авантюристка и начала

людям голову морочить. «Мы разводим свинью, выращиваем

зерно и консервируем слизь, — скорее всего, сказал бы он. — А до

того, кто и во что верит, нам и дела нет». Возможно, на самом де-

ле он сказал бы что-нибудь другое, но смысл был бы тот же.

А что же анархисты, закаленные в боях и кичащиеся своей бес-

корыстной справедливостью? Они, конечно, возмутились бы, уз-

нав о творящемся беспределе, но, пошумев и выпустив пар, при-

вели бы кучу неоспоримых доводов. До Спартака по туннелям не

добраться, а по поверхности идти слишком опасно. Пытались же

с их слов какие-то отчаянные головы пробиться к Тушинской и

что? Пшик! Да и потом, без разрешения их батьки Нестора такой

поход уж точно не обойдется, а атаман мигом смекнет, что от это-

го мероприятия ни барышей, ни славы — одни потери. И в общем,

Нюта могла его понять: что такое две девчонки за год, когда в ме-

тро ежедневно по тем или иным причинам гибнут десятки? Про-

стая арифметика — пытаясь спасти двоих, по дороге можно загу-

бить в несколько раз больше. А ведь у Верховного тоже есть сто-

ронники, и вряд ли они будут смотреть, как чужаки убивают их

главаря. Значит — новая кровь и новые жертвы. Так стоит ли оно

того? Как ни крути, а получается, что кроме нее самой восстанав-

ливать справедливость некому. Но сначала Нюта должна до-

браться до Беговой и узнать о судьбе матери, а там видно будет...

     * * *

     Прошло несколько дней. Нюта приноровилась и уже не так ус-

тавала во время сбора слизней. Как-то, перебирая вещи, она на-

шла в кармане своего комбинезона клубок цепочек и принялась

их распутывать. К ее изумлению, кое-кто из местных заинтересо-

вался ими. После непродолжительного торга девушке удалось

выменять себе и Кириллу кожаные куртки, сшитые на Динамо, —

не новые, кое-где залатанные, но еще вполне крепкие. С ее точки

зрения, сделка была крайне выгодной, к тому же несколько цепо-

чек даже осталось.

     Неизвестно, сколько времени путешественники могли бы про-

вести на Соколе, но однажды, когда они вернулись со смены, ока-

залось, что на станции в их отсутствие произошло нечто неожи-

данное. Их тут же обступили возбужденные люди и стали расска-

зывать, что утром раздался стук в ворота снаружи, и часовые

подобрали израненного, измученного парнишку, который уверял,

что пришел со станции Тушинская! Сейчас он находится в мед-

пункте, и хорошо бы им на него взглянуть и сказать, правду ли он

говорит или выдумывает.

     В небольшой, выложенной кафелем комнатке стояла кровать.

Раненый был накрыт коричневато-зеленой простыней, какими

пользуются медики, — на них не так видна кровь. Едва взглянув

на лежащего, Кирилл узнал в нем друга детства Димку. Тот тоже

был потрясен.

     — Не ожидал тебя встретить тут, — с трудом шевеля запекши-

мися губами, говорил худенький темноволосый паренек. — Ведь

вы на Сходненскую ушли. А после этого у нас такое началось! Со

Спартака пришел вооруженный отряд — какая-то гадина им

стукнула, что у нас большие потери, вот они и явились посмот-

реть, не удастся ли прибрать к рукам нашу станцию. Кое-как от-

бились, хотели на Сходненскую послать за подмогой, но оттуда

пришли двое и рассказали, что у них самих черт знает что творит-

ся: люди исчезают, а из туннелей приходят какие-то лемуры и во-

руют у них еду. И чем меньше остается людей, тем больше появ-

ляется этих лемуров. Некоторые думают, что это какая-то эпиде-

мия, и в лемуров превращаются сами пропавшие. В общем, они

там сами не знают, что делать, и просятся к нам. Но наши словно

с ума сошли. Перебежчиков этих выгнали обратно, сказали, что

из-за них на Тушинской может то же самое начаться. Никогда я

не видел, чтобы знакомые люди на глазах так зверели! Я уже про-

сто бояться начал. Этих, со Сходненской, вообще чуть не убили.

Хорошо, что некоторые авторитетные мужики за них вступились,

и отец твой тоже.

     Димка отхлебнул воды из стоявшей на тумбочке алюминие_

вой кружки и продолжал:

     — Потом на станции паника началась. Было похоже, что кто-

то нарочно воду мутит. Поползли слухи, что неплохо бы заклю-

чить союз со Спартаком, да и вообще, мол, руководитель у них —

молодец, надо поручить ему общее командование, тогда точно су-

меем от всех внешних врагов отбиться. Твой был против этого, и

еще несколько человек вместе с ним, но чем там в итоге дело кон-

чилось, я не знаю. Родители наши, видя такие дела, психанули и

решили меня, Витьку с сестрой и Егора отправить сюда поверху

с дядей Васей. Он рассказывал, что в свое время ему удавалось

далеко по Волоколамке проходить, и это не так страшно. Вот

предки и решили попробовать хоть детей спасти. А вышло толь-

ко хуже. Хотя кто его знает, как бы все обернулось, останься мы

на станции? Там большинство уже такие нервные были — все пе-

реругались, запросто могли с кулаками наброситься, если слу-

чайно не то скажешь или не так посмотришь. Я думаю, если б они

спокойно подумали, то не стали бы нас отправлять, да куда там —

паника началась, истерика. Какие-то тетки начали голосить, что

торговцы с Планерной были превращены в лемуров за свои гре-

хи и что, пока не поздно, надо всем обратиться в истинную веру.

А как и какому богу правильно молиться, только на Спартаке

знают. Хотя любому дураку ясно, что фигня все это. Кому мы

здесь в метро сдались грехи наши разбирать?

     В общем, дядя Вася нас из метро вывел и до Волоколамки до-

вел — там ведь рядом, метров двести, так он говорил. В последний

момент еще мать Егора решила с нами идти. Возле аэродрома

страху натерпелись — там у птеродактилей гнезда, про это нам

еще на станции рассказывали. Ну, кое-как прошли опасное место,

но тут дядя Вася провалился в какую-то трещину и то ли сломал,

то ли вывихнул ногу. А куда он дальше на одной ноге? Рассказал

нам, как дальше идти, и похромал обратно. Уж не знаю, сумел ли