Анна Калинкина - Станция-призрак

но оттолкнул Нюту. Она думала, что Кирилл вступится за нее, но

тот промолчал.

     — Хитрый какой! — ожесточенно сказал машинист. — Давай

лучше ты слезай, а я буду ждать со свиньей наготове. Если со

мной чего случится, ты, что ли, дрезину поведешь?

     Толстомордый, видимо, был не таким храбрым, каким старал-

ся казаться.

     — Ладно, — примирительно буркнул он, — быстрее надо, не

время лясы точить. Давай сперва свинью бросим, а потом уж я,

так и быть, слезу. Черт, жалко-то как. Опять будут думать, что мы

ее продали, а прибыль поделили. Может, куском сала обойдемся?

У меня как раз есть в мешке.

     — Не получится. Он свою выгоду понимает, — мрачно ответил

Федор. — Хочешь, чтобы тебя самого сожрали, вместе с тем

салом?

     Толстомордый, наконец, откопал поросенка поменьше,

вздохнул и швырнул его вперед, стараясь закинуть подальше.

Нюта на секунду подумала, что он сошел с ума, но тут впереди

мелькнуло в лучах фонарика что-то темное, похожее на щу-

пальце, и утащило поросенка куда-то в боковой проход. Тол-

стомордый тут же спрыгнул с дрезины и принялся расчищать

рельсы, отбрасывая наваленный на них хлам. Федор нервно то-

ропил его. Еще пара минут — и путь был свободен. Толстомор-

дый вспрыгнул обратно, и дрезина, набирая скорость, понес-

лась вперед.

     На станции Аэропорт сделали короткую остановку. Толсто-

мордый отправился что-то отмечать, а Федор остался сидеть на

месте. Воспользовавшись случаем, Нюта подсела к нему — ей

страшно любопытно было узнать, почему они останавливались в

туннеле.

     Федор с большой неохотой объяснил, что в между Соколом и

Аэропортом поселилась какая-то тварь. Как она выглядит, никто

толком не знает, но, кажется, очень смышленая. Когда проголода-

ется, наваливает на рельсы всякого мусора. Она уже сообразила,

что тогда катящаяся по рельсам громада, где лежит вкусное мясо,

остановится. Несколько раз ей удавалось стянуть тушу прямо с

дрезины, но потом люди стали умнее — уже не ездили в одиноч-

ку, кто-нибудь следил за грузом. Однажды, когда дрезина остано-

вилась и машинист, чертыхаясь, полез расчищать рельсы, зверю-

га не побрезговала закусить и человеком. Он даже вскрикнуть не

успел. Напарник вроде стрелял, но безуспешно. Хорошо воору-

женный отряд, посланный уничтожить тварь, так ничего и не на-

шел, но следующую же дрезину, посланную спустя два дня, ожи-

дал новый завал. И тогда сопровождающий по какому-то наитию

не стал стрелять, а вместо этого сбросил на рельсы свиную тушу.

Получившая «выкуп» тварь убралась с миром, и с тех пор пере-

возчики поняли, что дешевле и спокойнее будет самим кидать

«Таможеннику», как прозвали неведомую тварь, подачку. Хуже

всего то, что сволочной Бутов хотя и знает про Таможенника, но

делает вид, что это сказки, и вычитает за утерянную часть груза с

тех, кто его везет. В общем, сплошные убытки. А зверь выходит на

охоту почему-то чаще всего именно в его, Федора, смену. Вот и

теперь машинист тоскливо прикидывал, сколько с него вычтут по

возвращении.

     Аэропорт Нюту не слишком впечатлил — он был чем-то похож

на Сходненскую. Зато название станции интриговало — получа-

ется, она тоже как-то связана с авиацией, как и Тушинская?

К счастью, сопровождающий свинину парень скоро вернулся с

двумя мужиками, шустро сгрузившими с дрезины половину по-

клажи, и машина двинулась дальше.

     В отличие от Аэропорта, на Динамо Нюте сразу понравилось.

От этой станции веяло чем-то старым, простым и надежным — и

от мозаики, и от полированных деревянных настилов на скамей-

ках, большинство которых каким-то чудом сохранилось, хотя

часть, видимо, и пустили на дрова. Здесь было уютно. Нюта раз-

глядывала белые круги, в которых были изображены человечки в

смешных коротких штанах. Один бил по мячу, другой держал

штангу, некоторые занимались чем-то совсем непонятным, но,

видимо, очень интересным. Нюте казалось, что она представляет

себе людей, которые строили эту станцию, — они считали, что, не-

смотря на трудности, жизнь хороша, надо трудиться плечом к

плечу, и тогда завтра будет еще лучше. Эти люди с оптимизмом

смотрели в будущее. Они ведь не знали, что не пройдет и ста лет,

как все их надежды пойдут прахом и их потомкам придется впо-

тьмах расхлебывать то, что натворили отцы.

     Девушка рассеянно поправила на голове оранжевую косынку,

и какой-то пожилой человек залюбовался на нее. Сама того не

зная, она напоминала сейчас комсомолку с плаката тридцатых го-

дов: кожаная куртка, яркая косынка, решительный взгляд. Толь-

ко черты лица, пожалуй, слишком тонкие, и кожа чересчур блед-

ная, как у большинства детей подземки.

     Среди населения станции преобладали женщины, которые и

работали в цехах. Лица у большинства были бесцветные и уста-

лые. Что характерно, в главном импорте станции, кожаных

куртках, ходили не многие, большинство — в ватниках, спецов-

ках или вообще в военной форме. Нюта поняла, что местные

жительницы не особо заморочивались своей внешностью. Те,

что помоложе, еще старались оживить одежду какой-нибудь ко-

сыночкой или шарфиком, а все прочие, видимо, уже махнули на

себя рукой. Волосы у большинства были коротко острижены,

наверное, из соображений гигиены, и лишь некоторые позволя-

ли себе косы или распущенные пряди до плеч. Одна из работ-

ниц, как завороженная, уставилась на Кирилла и долго не мог-

ла отвести взгляд. Заметивший это парень усмехнулся, но вид-

но было, что ему приятно. Нюта попыталась посмотреть на него

ее глазами и тоже усмехнулась — не иначе, ее высокий, строй-

ный, с колдовскими глазами спутник показался женщине ска-

зочным принцем. Сама же женщина с какими-то рыбьими гла-

зами и темными, жидковатыми волосами особой красотой не

отличалась, хотя видно было, что она пыталась как-то себя при-

украсить, — ее брови и глаза были подведены черным. Скорее

всего, она сделала это обгорелой спичкой или углем. Да и гим-

настерка сидела на ней как-то особенно ладно, а пара верхних

пуговиц была нарочно расстегнута, являя в вырезе костлявые

ключицы. Дополняла наряд обитательницы Динамо юбка за-

щитного цвета, еле прикрывавшая колени, и совершенно не со-