Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5

Я швыряю тень ее греха к себе в рот.

–   С т а н ь   р а б о й   с в о е г о   г р е х а.

Безумная горечь распространяется у меня во рту.

Сделав это, я ее подчинил.

«Шкатулка», которую я заполучил: «Тень греха и возмездие».

Если без лишних подробностей – когда я нацеливаю «шкатулку» на кого-то, она использует спрятанное в самой глубине его или ее души чувство вины, чтобы передать этого человека под мой контроль.

Но я наложил на себя дополнительные условия. Чтобы контролировать кого-то, я должен взглянуть в лицо его (ее) грехам. По сути, мне приходится заглядывать в самые мерзкие уголки человеческих душ. К примеру, эта школьница передо мной занималась проституцией, в результате подцепила ВИЧ и впала в отчаяние. В качестве мести она продолжает торговать своим телом и заражает мужчин, которые занимаются с ней сексом. Несмотря на глубокое страдание, которое она испытывает из-за чувства вины, несмотря на приступы раскаяния, она не может остановиться. Ее грех уже живет собственной жизнью, он вышел из-под контроля и наносит вред всем.

Я взваливаю все эти грехи себе на плечи.

Я взваливаю себе на плечи и то зло, которое эти грехи причиняют.

В результате я сам оказываюсь под ударом.

Но лишь так я могу контролировать свою жертву.

…«Шкатулка» может выполнить любое «желание». Но людей с идеальными, ничем не искаженными желаниями не существует. «Шкатулка» исполняет такое искаженное «желание» в его точном, искаженном виде.

Я тоже не являюсь исключением. Из-за моего довольно обременительного чувства реальности я не могу заставить себя в полной мере поверить в силу «шкатулок». Против воли я понимаю где-то там, в глубине, что это просто сон.

Если «шкатулку» использовать бездумно, «желание» исказится и не воплотится в реальность.

Но, к счастью, я заранее знал об этом правиле. Поэтому я решил не использовать «шкатулку» сразу же после того, как получил ее от «О», а начал искать способ овладеть ей.

Прошло совсем немного времени, и я получил шанс подчинить себе «шкатулку», когда очутился внутри «шкатулки» Кодая Камиути «Игра бездельников». Там я многому научился.

Нельзя пытаться прямо заставить «шкатулку» исполнить «желание». Необходимо «пожелать» заполучить средство, с помощью которого можно исполнить «желание» самостоятельно.

Представьте себе, что вы хотите уничтожить мир. Если вы пожелаете этого прямо, ваше «желание» неизбежно станет неопределенным и полным сомнений, что не позволит вам овладеть «шкатулкой». Вместо всего этого вам следует пойти в обход и «пожелать» себе кнопку, которая запустит ядерную мясорубку. Такое «желание» обладает достаточной мощью, чтобы уничтожить мир, и при этом оно достаточно конкретное, чтобы его было легко визуализировать.

Конечно, это все равно может быть абсурдное «желание». Вы должны верить, что «шкатулка» обладает силой воплотить его. Так вот – я уже видел невероятную мощь «шкатулок». И для меня совершенно не проблема вообразить простые вещи вроде контроля над ядерными арсеналами.

Так овладеть «шкатулкой» может даже такой реалист, как я.

Мое истинное «желание» – «вымести всех безмозглых идиотов». Я воздержался от того, чтобы попытаться попросить этого непосредственно, и взамен попросил оружие, которое позволит мне это сделать.

Контроль над другими.

Вот какое оружие я выбрал.

Возможно, как раз моя натура и позволит мне осуществить мое «желание». Никто другой, думаю, не справился бы – не смог бы поверить, что может управлять другими. Но я всегда считал, что своими словами и действиями могу в какой-то степени управлять людьми. Так это или нет на самом деле, совершенно неважно – ведь осуществить мое «желание» без искажений позволит моя вера в то, что это возможно. Наложив на себя строгие ограничения, я тем самым еще больше конкретизировал свое «желание». И тогда смог наконец получить силу.

Но эта сила просто ничтожна по сравнению с моей главной целью. Она требует от меня настолько окольного пути, что это просто нелепо. Никогда в жизни я не ненавидел свой реалистичный взгляд на мир сильнее, чем сейчас.

Впрочем, я не очень и возражаю.

В конце концов, эта сила мне, по-моему, очень идет.

Не значит ли это, что она создана специально для меня?

– Прекратишь ли ты свою бессмысленную месть? – спросил я девушку, по-прежнему скрюченную и плачущую.

– Аххаххх, – она тяжело дышит, но вместе с тем отчаянно кивает.

Сомнений нет – она остановит саморазрушение местью. Похоже, контролировать ее нет особой нужды.

Что ж, раз я здесь закончил, можно идти. Но тут вдруг передо мной встают двое, по виду студенты.

– …Эй, что ты сделал с девушкой?

Тон говорящего спокоен, но их обоих явно переполняет праведный гнев, и, похоже, они не собираются меня отпускать. Определенно они решили, что я ее домогался.

– Я ничего не сделал. Верно? – я оборачиваюсь к ней.

Она поспешно утирает слезы и встает на ноги.

– Да. Совершенно ничего, – подтверждает она и поднимает голову.

Она не сделала ничего необычного, однако оба студента отшатываются.

…Почему?

Одного взгляда на девушку достаточно, чтобы понять их реакцию. Ничего удивительного, что они отшатнулись, увидев ее лицо.

Ее улыбка абсолютно неестественна – как будто уголки губ тянут вверх за нитки. Глаза тускло блестят.

…О нет, только не это опять…

– Этот человек – бог.

Пожалуйста, не надо.

Все, что я сделал, – подстегнул ее чувство вины. Я собирался взять ее под контроль, но в итоге не стал этого делать. Но, похоже, она смогла примириться с собственными чувствами именно потому, что я высосал ее раскаяние и показал его ей лицом. Случайно я провел нечто вроде идеального сеанса психотерапии.

А поскольку я достиг этого всего за мгновение и с помощью какой-то загадочной силы, девушка решила, что я бог. Это случается время от времени, когда я использую «шкатулку».

Такое развитие событий, похоже, поставило студентов в тупик, и они ушли с озадаченными лицами.

Я тоже скорчил гримасу и посмотрел на школьницу. Она тяжело дышит и ослепительно улыбается, как будто смотрит на небесное создание.

Ради всего святого, не называй меня богом. Прекрати. Серьезно. Это отвратительно. Ощущение такое, как будто кто-то сунул палец мне в горло. Я не похож на бога, и я не собираюсь становиться богом.

Но.

– …Верно. Я бог.

Мне придется позволить им звать меня так.

Я все еще слабак. Я до сих пор не отбросил прежнего «себя» из тех времен, когда я еще верил в доброту человеческой природы, – еще до того, как начал носить серьги. Потому-то я и страдаю так сильно, нагружая себя грехами других.