Путь к Цитадели (СИ) - Кузнецов Матвей

— С чем пожаловали, уважаемые?

Было очевидно, что, на самом деле, он не считает таковыми не только гостей, но и своё начальство, но присутствующие не стали заострять на этом внимание. Вместо этого младший из “уважаемых” продолжил стоять, как ни в чём не бывало, а старший выпустил струю воздуха сквозь сжатые зубы и положил на стол предписание. Хозяин кабинета с ленцой раскрыл объёмный конверт из толстой желтоватой бумаги, пропитанной жиром, сломав сургучную печать с княжеским гербом, и углубился в чтение. Он внимательно рассматривал каждую букву текста, каждую завитушку подписи, утыкался в бумагу носом, будто нюхая и мял уголки листа, проверяя звук. Закончив ознакомление с документом, интендант хитро взглянул на витязя и официальным тоном произнёс

— Сожалею, но данное предписание является недействительным.

Бескрайнее удивление промелькнуло на лице воина. Впрочем, оно тут же сменилось ледяным спокойствием. Свен подался вперёд и, чётко выделяя слова голосом, заговорил

— Ты понимаешь, что отказываешь мне в выдаче еды для Ордена? Количество продуктов в крепости ограничено. Если эта еда не окажется там в срок — люди будут голодать. А теперь представь, на что способны две сотни злых и голодных витязей, которым сказали, из-за кого им не привезли провизию. Как думаешь, что с тобой будет?

— Не знаю, уважаемый, но попрошу мне не угрожать! Свободной еды нет, именно для вас ничего не приходило, но вы можете купить всё у города напрямую через меня. Обещаю обеспечить самую низкую цену, если, скажем, один процент от всей суммы, будет добровольно пожертвован на моё имя в благодарность за содействие.

В глазах Свена засветились недобрые огни. Он потемнел лицом и угрожающе прорычал

— Слушай меня внимательно, недоносок. Ваша братия долго пила у меня кровь, и моё терпение иссякло. Исполни предписание, и без глупостей, а не то я взрежу твоё брюхо, достану кишки и заставлю сожрать. Ну же. Быстрее!

Снабженец побледнел, отшатнулся вместе со стулом, но сжав губы и мотнув головой, вернул контроль над собой и упрямо сказал

-“Не положено! А если сделаете что-то из обещанного, вас казнят.”, - потом замолк и, уже не столь уверенно добавил: “Ну или, по меньшей мере, посадят!”

Обстановка накалилась до предела. Повисло напряжённое молчание. Вдруг тишину разорвал спокойный голос отрока, доселе не сказавшего ни слова.

— А на каком основании вы признали предписание недействительным?

Интендант, почувствовав себя на привычном поле, вернул бодрое расположение духа и объяснил

— Этот человек хочет получить одиннадцать возов провизии. На каком, позвольте, основании их ему должен обеспечить я? Да у него даже выписки из казначейства нет!

— Сударь, а можно ознакомиться с бумагой и конвертом?

— Надеешься найти там выписку?

— А то, что я там собираюсь найти, есть внутренние дела Ордена! Точнее сказать не могу, ибо эта тайна мне не принадлежит.

Свен уже успокоился, и теперь с интересом наблюдал за разворачивающимся представлением. Бранд внимательно осмотрел предписание, затем конверт, колупнул ногтем сургуч и поднял глаза.

— Смею заверить вас, сударь, здесь всё в порядке.

— А выписка?

— Она не нужна.

Чиновник замер в ступоре и тупо переспросил

— То есть как это, не нужна?

— В соответствии с пунктом 1.3 Эрнской унии, печать князя делает то, что скрыто под ней, равным княжьему слову, которое обладает высшей силой в соответствии с пунктом 1.1 той же унии.

— Указом от двадцать третьего числа седьмого месяца года 494 пограничные города, к коим относится и Рехен, были выведены из-под обязательной повинности снабжения. Для предоставления снабжения войскам, они должны предъявить выписку из казначейства, свидетельствующую о согласии казны принять долг за провиант на себя!

-“Указ, на который вы ссылаетесь, отменён три года назад”, - с улыбкой парировал отрок.

На интенданта было больно смотреть. Он опустил голову, а в его глазах поднялась волна боли, скорби и горя, сравнимая с таковой у человека, который провалился в выгребную яму в только что пошитом алом кафтане(12). Снабженец вцепился в бороду и зашептал, чуть не плача

— Одиннадцать возов… Одиннадцать! Не уберёг, не смог… Какой-то мальчишка меня…

Он взял печать, стоявшую рядом, макнул её в чернильницу(13) и с силой опустил на предписание.

— Всё нужное получите на складе.

Пробормотав это, интендант закрыл глаза, положил голову на руки и глухо зарыдал.

(10) Заклинание из школы земли. В классическом варианте ломает противнику ноги (т. н. палубный перелом)

(11) Одна из высших магических степеней по классификации Академии тонких искусств

(12) Красная краска была самой дорогой, не считая пурпура. Красная одежда, соответственно, могла стоить небольшое состояние.

(13) Существовало два вида чернильниц — для перьев и для печатей

Процесс получения припасов растянулся ещё на три часа. В этом не было вины кладовщика или грузчиков, наоборот, они работали в полную силу. Витязь и его молодой помощник с удивлением следили за этим действом. Откуда взялись такие неутомимость и усердие? Причиной тому было предписание, вернее печать. Она отличалась от себе подобных только одной маленькой деталью — между пером и корзиной, знаками, обычными для интендантских печатей, располагалось копьё — знак военного интенданта. Такая печать была лишь у одного человека во всей ратуше. Его называли не иначе, как САМ. Во всём Рехене не было более прижимистого и скрупулёзного человека (Ходили слухи, что не совсем человека. К нему имел обыкновение наведываться по торговым делам один дворф, которого интендант называл не иначе, как дядюшкой). В общем, этого человека-или-не-совсем в ратуше уважали. Некоторые даже немного боготворили. В глазах этого узкого круга Свен и Бранд были кем-то вроде полубогов или героев, совершивших великое деяние, а потому их обслуживали со всем возможным рвением. Телеги, наполненные провизией, укрыли льняными полотнищами и загнали под навесы до следующего утра. Через час после рассвета караван двинется на северо-запад, в далёкую крепость великого ордена… Но до этого было ещё много часов. Витязь, не ожидавший освободиться столь скоро, решил скоротать эти часы у своего друга. Он вышел на улицу, покрытую брусчаткой, и, никуда не торопясь, пошагал вперёд, наслаждаясь синим небом, зеленью деревьев, приветливыми улыбками прохожих и тёплым послеполуденным солнцем. В его голове царила звенящая пустота. Сколь долго он не ходил так, без цели, просто прогуливаясь? Года три, а может и поболе. Свен остановился и подставил лицо ласковому светилу. Вдруг идиллическая тишина была беспардонно разорвана голосом, про обладателя которого витязь совершенно позабыл.

— Сударь, а вам хватит этой провизии?

Вопрос этот был столь неожиданным, что поначалу воин вовсе и не понял, о какой провизии идёт речь. Спустя мгновение понимание сути вопроса пришло к нему, окончательно уничтожив звенящую пустоту внутри черепа. Витязь повернулся к отроку и с укоризной посмотрел на него. Видя, что подростку от этого не жарко не холодно, он вздохнул и поинтересовался

— А что тебя смутило?

Бранд с готовностью ответил

— Одному взрослому человеку в день надобно сто двадцать золотников(14) хлеба, гривна(15) крупы и чуть меньше гривны мяса. В большой телеге два берковца груза. Еды вам хватит недели на две. А потом что? Вновь обоз посылать?

Витязь пожал плечами и флегматично ответил

— Мы достаточно умеренны в пище. Содержимого этого обоза хватит на месяц, да ещё останется.

Отрок неверяще посмотрел на воина, проверяя, не издевается ли тот, и переспросил

— Месяц? Да месяц вам даже две сотни этим не прокормить!

Свен усмехнулся и с доброй, отеческой улыбкой на губах поинтересовался

— Юноша, ты считаешь, что мы даём приют паломникам или кормим жителей близлежащих деревень? В крепости одновременно живёт, дай боги, сотня человек! Приезжающие для вступления берут запас провианта с собой. Откуда у нас взяться аж двум сотням едоков?