Александр Зорич - Очень мужская работа

— Служу человечеству. Разрешите идти?

— А чайку мне пусть доставят. Знаете что? Пусть принесут чайник, заварку и всё остальное сюда… Идите. И вот что, генерал…

— Слушаю!

— Я заметил и оценил: про Полесскую Дугу вы не спросили.

— Никак нет, не спросил, — сказал Малоросликов.

— Благодарю за службу, генерал-лейтенант, от своего имени и от имени Комиссара Девермейера. Не беспокойтесь по поводу Полесья. Никакой подлянки нет. Вы над периметром хозяин, только вы. Полесье вам будет передано примерно через неделю. Вместе с полной информацией. Мы именно над этим работаем, чтобы информация была полной. Идите.

Малоросликов отдал салют и быстро вышел. Он двигался совершенно по-сталкерски… вроде бы Задница это слово признаёт, как и все у нас в «капусте»… Дверь шлюза с утробным звуком — как будто в животе у слона булькнуло — встала на место. На главного инспектора специальной комиссии Евросоюза (Брюссель) по делам Зоны «Чернобыль» и представителя Чрезвычайного комитета по ликвидации последствий инцидента «Восстание-37» Андрея Олеговича Клубина по прозвищу (строго секретному) Сталкиллер навалилась тишина — тишина спецпомещения высшей защиты.

Защиты, прорванной лишь однажды — изнутри.

Клубин огляделся снова, внимательней.

Армированная кларк-нейлоном керамика переборок, звукоизоляция, автономная энергетика, установка «магнит»… В здание Штаба врезали целиком штабной модуль НАТО, спасающий и людей, и электронику в эпицентре взрыва устройства типа «керранг». Система жизнеобеспечения и защиты работала абсолютно бесшумно, и в тишине, почти лабораторной, особенно отчётливо и остро представлялось, что чувствовал Малоросликов, оказавшийся здесь в ночь Восстания. (У него с женой не ладилось, да и Зона ходуном ходила, и генерал-лейтенант через день ночевал в штабе. Ну и угадал.) Восстание произошло в двадцать три часа второго июня сего, тридцать седьмого, года. Малоросликов проводил инструктаж ночной смены дежурных по Штабу. Вот тут, здесь, в этих стенах. Здесь с ним было ещё семь человек. Выжил только Малоросликов. Прямо-таки битва с Игли у Поющих Вод… герой милорд Флэш Задница…

Единственный в мире человек, голыми руками заваливший голегрома. Нет, не в мире. Во Вселенной, безусловно. Голегрома — и вдобавок бессмертного. Восставшего.

Клубин встал, подошёл к разбитой витрине, приподнял сеть и потрогал тупые изломы бронестекла. Спецстекло, СС-1001. Держит очередь из «калашникова»-ТМА с десяти метров. А если б витрина оказалась обычной? Это же случайность, что солдаты Малоросликову притащили именно такой шкаф под чучело… Сколько стекло держало гада — минуту? Две? Сняло эффект неожиданности… Чушь, какое там — сняло?!. Но выжил Малоросликов, и ведь исключительно его заслуга, что мы так быстро организовались и дали отпор… Клубин даже поёжился, представив, что в ночь Восстания сибирская ВОХР осталась бы без командира. Без такого командира. Да, упусти мы полсуток, всего полсуток… А я его мордой об стол.

Но без этого «мордой об стол» было нельзя. Нет Малоросликову замены, и не будет. «Не-ет, — подумал Клубин, — надо его привлекать, и я его привлеку, и хрен вам, шеф, дам я Задницу слить, пронести мимо носа… Решено. А пока держать его в рабочем состоянии. Хоть вприсядку, хоть на цирлах. Интересно, что-то он, когда я заговорил про семьи, стушевался. Это неприятно. Ладно, пометим и оставим пока».

В дверь позвонили. Клубин вернулся к столу, глянул на монитор и впустил адъютанта с чайными принадлежностями. Пока адъютант, спокойный толстый ротмистр по фамилии фон Тизенгаузен (с тремя неуставными бронзовыми стрелами через левый эполет — повидал человек Зону, военспец, ходила экстра-класса), включал чайник в розетку и вскрывал пакеты, Клубин смотрел в окно-экран на пустой плац. А на Зону — не смотрел, хотя кабинет располагался на третьем, верхнем этаже штаба, а забор был не выше второго. Боялся Клубин смотреть на Зону. На Зону, в которой сейчас не было ни единой аномалии, ни единого гада, ни единого живого человека. Хоть начинай программу по восстановлению Припяти и Чернобыля и возвращению беженцев восемьдесят шестого года. И делов-то: дома отремонтировать. Да снег почистить.

Снег почистить. В августе.

— Разрешите идти, господин главный инспектор?

— Да, ротмистр, идите.

Клубин выпустил ротмистра, выбрал на подносе особо нагло смотревшийся бублик и откусил от него половину. Ладно, хватит ёжиться. Надо работать. На повестке дня — домашнее видео.

Сколько уже он его насмотрелся.

Клубин занял кресло хозяина, открыл карточкой сейф, убивший бы его, кабы допуском не вышел, сделал губами «пту-пту-пту», рассматривая внутренние пространства сейфа, и заговорил — на запись. Гарнитура суперкоммуникатора, представлявшего собой «умный компьютер», была встроена в воротник комбинезона. Шлем Клубин оставил в машине — её охранял его миньон Лёша Лёшевич Старпетов.

— Итак, шеф. Сегодня восемь — восемь — тридцать семь. Четырнадцать ноль-шесть Москвы, извините за патриотизм. Я нахожусь в кабинете начальника Особого округа «Чернобыль», генерал-лейтенанта Малоросликова. Разговор с ним вы слышали. Пожалуй, я был резковат, но встряска ему на пользу… Ему надо отдохнуть, а это невозможно.

Сразу же выполняю ваше пожелание, Комиссар. Исследую оригинал записи «Бредень-1». Итак.

Сейф Малоросликова. Внутри сейфа всё согласно нашей описи. Извлекаю нужное дело, пойнт.

Сейф-папка «Золинген» канцелярского формата, наклейка «Бредень»… Забавно, Малоросликов пишет «Б-Р-Е-Д-И-Н-Ь»… известный вам код доступа. Открываю папку, деактивирую систему самоуничтожения… Внешний осмотр свидетельствует: все объекты дела присутствуют в отделениях сейфа-папки согласно нашей описи. Извлекаю объект номер один, пойнт.

Информационный накопитель «Сонба», не редактируемый, заводские пломбы в полной сохранности, идентификационный номер… согласно описи… Вставляю в плеер, ввожу код, пойнт.

Служебная информация: «Сонба-9», объём — 1024 терабайта, тип — «магнитная запись»… т-так, формат активного объёма — «видео-Н», моно, что соответствует нашей… ожиданиям… Конкретика: сохранённые данные интеллектуальной системы видеоразведки «Тошиба-Камбэк», копирование разрешено в объёме сорока девяти процентов… копий было сделано три, все они нам известны… воспроизведений было шестнадцать, всё соответствует опять же нашей описи. Время записи — двадцать восемь минут две секунды… Точек активного мониторинга девять, из них сработали четыре… Субъект мониторинга, Бредень, был обнаружен, помечен и взят под наблюдение точкой номер три… Тут геометрия, план слежения, хорошо. Аудио — не редактированный поток, внятность минимальная… Но расшифровку мы читали, мы посмотрим сейчас, Комиссар, как это всё выглядело в оригинале.