Денис Закружной - Око шторма

- Бонусом Вам сотня очков положена за такое! Счет двести двенадцать – сто сорок семь!

-Вперед, вперед!

С минуту несемся, успеваю его нагнать. Поскользнулся и лежит.

- Ложитетсь, сейчас…

Падаю. Система покорно затыкает мне уши. Проходит секунда, другая.

БААААААААААБАААААААААААХ…

Где-то вдалеке взрывом отправляет в небытие несколько десятков протиснувшихся вслед за сталкерами зомби. Взрывной волной к потолку отбрасывает и полтергейста, но это ему не вредит. Он очень доволен – ведь он все сделал как надо. А развлекся-то как, никогда он так не развлекался. Вот только жалеет, что сам пролететь в шлюз не сумел, а теперь это уже невозможно.

Ну и рвануло! Аж своды завибрировали. Только бы не обрушились где-нибудь.

- Профессор поднимайтесь. Надо двигаться вперед. У нас почти получилось. Зомби больше не появятся – мы уже вышли за пределы влияния Зоны. По приборам вижу. Что это он не поднимается, только бормочет что-то? Прислушиваюсь.

- Пулей задело … ранен … внутренне кровотечение.

Вот же блин. Раскрываю рюкзак. Только бы они не пострадали. Да нет, целые. Начинаю начинять его контейнеры для артефактов нерадиоактивными «душами». Как хорошо, их целых пять. Обязательно должно помочь. Больше ничего сделать нельзя, кругом темно и грязища-то какая. Ни рану перевязать, ни даже определить куда в профессора попали. Отстегиваю его рюкзак, содержимое в свой перекладываю. Вынимаю из профессорских рук Эл-1, его самого на спину. Какой легкий. Вперед. Победа близка, вперед. В руках сжимаю запасное оружие – старая добрая гаусс-пушка, с ней я сюда прилетел, с ней и выберусь из этого каменного мешка. Профессор бормочет что-то, а что и не разберешь. Хороший признак, значит рана не очень серьезная. Я ведь слышал как его ранило, он еще уверял меня что его радикулит прихватил, минут пять уже прошло. Если бы ранение было серьезное, то так резво бежать не смог бы, рухнул бы у входа… И броня на нем… Да и целых пять «душ» чудеса творят.

Уже три часа бреду в жиже, ничего скоро на поверхность выберемся. Вон – свет впереди уже видно.

Неожиданно слышу голос Левченко, час молчал.

- Денис. Второй раз Вы мне жизнь спасли. Даже не знаю как и благодарить… Я уже могу идти и прекрасно себя чувствую. Спустите меня на землю, живее.

- Профессор. Как хорошо что Вы очнулись. Похоже кровотечение приостановилось или не было таким уже серьезным. Три часа продержались… молодец. Но идти не позволю.

- Денис, немедленно спусти меня на землю. Ты же еле ползешь, поди устал такого доброго молодца как я, надо же, три часа тащить на себе. Я полон сил и оптимизма.

В доказательство начинает так лупить меня по спине руками и ногами, что сомнений в его силах не остается. Выходит просто переволновался и сознание потерял. Но это и здорово.

Справился! Обоих подлатал, так что просто загляденье. На обоих сил хватило. Ну, теперь все. Каких-нибудь сто метров и свобода…

Вместе добираемся до выхода на поверхность. Слышу людские разговоры. Судя по содержанию где-то у русла реки остановился целый отряд. Глубокая ночь. Только бы у них нервы оказались покрепче. Оба мы грязные как черти, как увидят нас, так сразу за гигантских бюреров примут. Кричу им.

- Эй, мужики, только не стреляйте. Мы - люди, только грязные очень.

- Оба веред и с поднятыми руками. И без глупостей. Фокус какой выкинете, и огонь на поражение откроем.

Военные, больше некому. Самое обычное приветствие у сталкеров их группировки. Вот только откуда знают, что нас двое? Левченко приветственно кричит:

- Выходим, юноша, выходим.

Оба выбираемся на божий свет. На нас радостно глядят пять автоматных дул. Плечистый военный в центре подает голос:

- На землю легли, руки за спину.- В итерком радостно бормочет: - Взяли, обоих взяли.

Тот в ответ выплевывает пару фраз:

- Отлично, веди их к дороге: сейчас машину подгоним. Разберемся на месте: кто есть кто.

Что еще за нелепый диалог. Они что, знали что мы на них выйдем? Зачем они нас скрутили? Меня из экзоскелета зачем извлекли? О, нет, кажется, я понял зачем. У неведомой группы «о-сознание» очень длинные руки. Левченко тоже молчит. Попасть в руки этих продажных тварей, и это после всего, что случилось. Как мешки волокут к дороге. Останавливаются у обочины. Лежим лицом вниз. Проходит минута, другая. Подъезжает грузовик. Кто-то срывает с нас обоих шлемы. Разворачивают лицом вверх. В глаза бьет свет фонарика. Какая-то харя пялится на меня своими совиными глазищами. Плюю на нее и попадаю! Как ругается-то, у мля! С Левченко эта сука более осторожна, но и он парень не промах. ХА-ХА-ХА! Не промазал и он! Вместе смеемся. Оба получаем берцами по ребрам.

Харя раздает указания:

- Первого - в кузов, а насчет второго никаких особых указаний, а значит - пулю в голову: слишком много видел.

Кровавая пелена вдруг застилает глаза. Чувствую невероятный прилив сил… Даже могу…

За спинами мирно болтающей пятерки людей в погонах вдруг вырастает фигура. Представители предательски пленившей сталкеров пятерки военных (больше по близости просто не было) глядят куда угодно, но только не на пленных. Чего на них глядеть-то? А зря… Ох как зря… С быстротой и грацией фигура успевает свернуть шеи двоим, включая человека в генеральских погонах. Как его-то каким ветром занесло сюда? Теперь эти двое смогли бы узреть свои спины, но нет, навеки они теперь лишены возможности видеть. Остальные реагируют, но медленно, очень медленно. Фигура успевает свернуть шеи еще троим и разворачивается. Уклоняется от нескольких автоматных очередей наконец-то среагировавших часовых, но одну все-таки пропускает. Пули со смещенным центром тяжести превращают тело Дениса в фарш. Из зажатых в обеих руках пистолетов (ничего серьезнее Денис у офицерья не добыл) успевает сделать по выстрелу, еще два трупа, падает. Да, два трупа, точнее – уже три.

Мертв, не успел до конца перестроить его. Он - слишком, слишком далеко. Но ничего, второй жив, но я совсем недавно занялся ним. Шансы еще остались.

У теперь уже бывшего генерала оживает интерком:

- Связь неожиданно прервалась. Второго тоже доставить. Он слишком долго пробыл с ним в контакте. Прием. Почему молчите? Отвечайте, немедленно!

Потрясенный Левченко тоже пытается освободиться. Он мало что видел, но все слышал. Людская глупость и подлость только что унесла восемь жизней. Один из троих уцелевших военных приставляет к его затылку автомат.

- Не двигайся, стрелять буду.

Ужасными матами приводит в чувство остальных:

- Этого вяжите как следует. если не довезем то нас.в грузовик и к блокпосту у Зоны и мать!