Джордж Локхард - Боеприпасы на зиму

— Что за «Берлога»?! — Гюрза подбежала к белой мышке и рывком развернула ее за плечо. Айжамал горько опустила взгляд.

— Это план на случай полной катастрофы.

— Как он работает?!

Мышка судорожно вздохнула.

— Под крепостью есть штольня глубиной в полкилометра, с двенадцатью парами шлюзов и защитой от огня. Внутри — поглотители углекислоты с советской подлодки и оборудование для наркоза.

— Что-что?! — переспросил бледный Темир.

— Мы грызуны, — хмуро отозвался офицер. — Грызуны приспособлены к зимней спячке. Глубокий наркоз замедлит жизнедеятельность в десятки раз, потребление воздуха тоже. Мы пошлем сигнал бедствия, а сами впадем в спячку. Запасы кислорода в убежище рассчитаны на пять месяцев.

Потрясенный следопыт посмотрел на Гюрзу, та свирепо хлестала хвостом.

— А потом? Что потом?!

— Потом? — горько переспросила Айжамал. — Потом, если за пять месяцев нас не откопают, мы умрем, Гюрза. Тихо и без боли. Уснем. И будем видеть сны, быть может.

Бледный, как ночная рыба, Темир сглотнул.

— Я попытаю счастья с картиной, — произнес твердо. Гюрза отрывисто кивнула:

— Я тоже!

— Тогда торопитесь, — Айжамал стиснула воительнице лапку. — Прости за все. И если… Если вдруг…. Если получится… Приведи помощь… — она всхлипнула.

— Идем с нами! — Гюрза схватила ее за плечо. Белая мышь вырвалась и отступила на шаг.

— Прости, — она судорожно дышала. — Я нужна здесь. Портал меня не пропустит.

— Что за чушь?! — взорвался Темир. — Ты сама, только что, сказала, что понятия не имеешь, как работает картина!!!

— Вот этот портал, — тихо отозвалась мышка, коснувшись сердца. — Прощайте.

Она обернулась и побежала догонять группу военных, шагавших по центру улицы. Уже выли сирены, повсюду открывались двери и окна, из домов выбегали перепуганные зверяне, матери прижимали к себе детей. Совсем, как год назад в Нэнэке-Улусе.

У Гюрзы помутилось в глазах.

— Нет… — прошептала она, медленно опускаясь на колени. — Нет, только не снова… Только не снова…

— Вставай, подруга, — дрожа, выдавил Темир. — Вставай. Теперь лишь от нас зависит, останутся ли они жить.

Воительница зажмурилась.

— Каскабулак разрушат. Картину похоронят под тоннами камней. В чем смысл? Не лучше ли…

— НЕ ЛУЧШЕ!!! — рявкнул следопыт, тряхнув Гюрзу за плечо. — Приди в себя!!! Твой сын, помнишь? Мой Туман! Дети нуждаются в защитниках! Думай только о них, только о них, не смотри вокруг! Не смотри!

Гюрза со свирепым рыком впилась когтями в камни и вскочила, судорожно втягивая воздух. Темир хлопнул ее по спине:

— Вот так, другое дело! За мной! Я знаю, где хранится картина!

Они бросились к жилым кварталам. По улицам бежали десятки зверян, вой сирен ранил слух. Все стремились в одну сторону, к западной части крепости — очевидно, плану «Берлога» обучали каждого.

Вокруг караван-сарая суматохи уже не было, жители покинули окрестные дома. При виде трепещущего от страха Тумана, по-прежнему верно хранившего сон незнакомого ему Сая, у следопыта ёкнуло сердце. Схватив мышонка, он стиснул его в объятиях. Гюрза, тем временем, рванулась в номер и выскочила обратно с плачущим сыном на руках.

— Ты вернулся за мной? — дрожа, спросил Туман. В его темно-карих глазенках блестели слезы. — За мной? Но я… Я же… Бесполезный…

Темир стиснул зубы:

— Сейчас я из тебя щетку для обуви сделаю, живо пользы прибавится! А ну кончай молоть чепуху!

— Куда идти? — оборвала Гюрза. Ее трясло не слабее, чем ребенка.

— Не идти… — следопыт оглядел пустынную улицу, подбежал к брошенному пескоходу. Выбил стекло жестоким ударом, разбив пальцы в кровь.

— Скорее!

Подхватив Тумана, Гюрза бросилась к машине. В этот миг вдали раздался грохот, земля под ногами ощутимо подпрыгнула. Со свода посыпалась грязь. Не говоря ни слова, Темир прыгнул на сидение, завел мотор, Гюрза захлопнула дверцу:

— Двигай!!!

— Пристегнитесь… — пескоход с воем рванулся вперед. Тараня заборы и позабытые машины, перелетая канавы, внедорожник мчался к центру крепости, где в лучах прожекторов купался серебряный купол ВДЗХ, Выставки Достижений звериного народа. Гюрза прижала к себе Сая, заглянула ему в глаза. Мышонок явно узнавал картины, выжженные в памяти после Нэнэке-Улуса.

— Малыш, твой орел, ты его до сих пор слышишь? — затаив дыхание, спросила селевиния. Сай кивнул. — Скорее, маленький, передай ему, что мы гибнем! Пусть срочно сообщит, как пользоваться порта…

Слова потонули в чудовищном взрыве. Огромная часть свода над восточным сектором крепости обрушилась, сотрясение почвы так подбросило пескоход, что тот перевернулся и заскользил на крыше, пока не врезался в дом. Зверян спасли ремни безопасности, но…

Купол ВДЗХ, где хранилась картина, исчез в облаках пламени. Бомба взорвалась прямо над ним.

В лунном свете громада института нависала над миром сказочной крепостью колдуна. Колючая проволока над высоким бетонным забором, «столбы» у ворот, пропускной пункт с двумя пулеметными башнями. Время от времени, вдоль периметра пускали прожекторы, синхронизированные с многоствольными вертолетными пушками — нарушителей превращали в фарш быстрее, чем те успевали понять, что обнаружены. Проникнуть за линию смерти, пожалуй, не смогла бы и мышь.

Крохотный черный зверек, ползущий в траве, не был мышью. А его подготовка, знания и сила воли превосходили многих людей. Вымазанный ваксой до кончика хвоста, чтобы отбить запах, Чип уже одолел бетонный забор, удачно избегнув прожекторов, и сейчас подбирался к главному входу. Брифинг по цели, что провели с ним в ЦРУ, делал бессмысленным поиски менее заметных лазеек — проникнуть в институт можно было лишь через дверь.

Которая, разумеется, на ночь закрывалась.

Согласно плану, Чипу предстояло лежать в траве, ожидая караульного — охранники обходили институт по периметру каждый час. Затем, зверьку следовало, по словам МакМиллана, «вредительским образом» прицепиться к форме замыкающего солдата и проникнуть за дверь вместе с ним. Это казалось бредом даже на этапе подготовки, а сейчас, в пяти метрах от цели — и вовсе утратило смысл. Чип весил сто десять грамм, не почувствовать такого «попутчика» смог бы лишь парализованный инвалид.

Впрочем, у бурундука имелись свои мысли на этот счет. Еще перебираясь через забор, он разместил вдоль основания десяток новогодних петард. И сейчас, затаив дыхание, ждал смены караула, держа лапку на детонаторе. Хватит и пары секунд замешательства… Люди инстинктивно обернутся к источнику шума — то есть, перестанут смотреть под ноги.