Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 3

– Зачем это было нужно?

– Чтобы остальные захотели сделать что-то как можно быстрее. Если люди чувствуют угрозу, они хотят составить какой-то план, чтобы ей противостоять. Сделав так, я добилась, что вы все захотели раскрыться.

Понятно… ну да, если бы все думали, что эта игра в убийство невозможна, то и делать что-либо новое не требовалось бы.

– Я пришла к выводу, что история со «шкатулками» – правда. Поэтому я должна была избавиться от Омине-сана.

– Именно поэтому ты заставила Кодая Камиути его убить?

– Да. Только «Битва за трон» не прекратилась, когда Омине-сан умер. Поэтому я поменяла свою цель – с убийства «владельца» на победу в игре. …Остальное ты в целом знаешь, да?

Я кивнул. Вроде в общих чертах я все понял. …Хотя один вопрос все же оставался.

– А что было с Ирохой-сан?.. Я подумал: то, как она умерла, было сообщением для нас; но что именно произошло?

Отчетливо видно было, что лицо Юри-сан напряглось.

Судя по выражению ее лица, смерть Ирохи-сан имела для нее какое-то особое значение. Хотя обо всех своих делах она рассказывала прямо, на эту тему распространяться ей явно не очень-то хотелось.

Юри-сан закусила губу; но затем все же заговорила.

– …Думаю, все было так, как ты и предполагаешь. Мы выбрали Ироху мишенью для [Убийства]. И когда Ироха это узнала, она просто взяла и умерла, чтобы таким путем сообщить тебе и Отонаси-сан о моих темных делишках.

Усилием воли подавив в себе чувства, она говорила ровным тоном.

Внезапно кое-что бросилась мне в глаза. Часы, которые были надеты на ее правую руку. Ее собственные часы были бежевого цвета. А эти – оранжевые.

– Даже в этой игре… я все равно не могу победить… Ироху…

И она погрузилась в молчание.

Что-то подсказало мне, что больше на мои вопросы об Ирохе-сан она отвечать не будет.

Поэтому я свернул тему.

– Ладно, я понял, чем ты занималась втихаря… но не понимаю все равно, каким боком это мне поможет?

Услышав этот вопрос, Юри-сан села на постели и уставилась на меня своими пустыми глазами.

– …Как ты думаешь, почему я поверила в историю со «шкатулкой»?

– Э?

– Пожалуйста, очень прошу тебя поверить в то, что я сейчас скажу. …Нет, прости. После того, как я тебя предала, глупо рассчитывать, что ты по-прежнему будешь мне верить, правда?

И все же она продолжила нерешительным тоном.

– Но раз ты спросил, я отвечу.   В   о т л и ч и е   о т   в с е х   о с т а л ь н ы х,   я   п о м н ю,   ч т о   б ы л о   п р я м о   п е р е д   т е м,   к а к   м ы   з д е с ь   о ч у т и л и с ь.

– !!!

От этого неожиданного заявления я распахнул глаза.

– Там я получила объяснения от «владельца». Он сказал мне, что я буду играть в игру с убийствами под названием «Битва за трон».

«Владелец»?.. Стало быть, она знала «владельца», кукловода этой «Битвы за трон», с самого начала?

– …Кто «владелец»?..

И Юри-сан ответила:

– Омине-сан.

Дайя – «владелец»?..

У меня перехватило дыхание. Честно говоря, это было не сказать чтоб неожиданно. Скорее, наоборот – вполне естественно, что это оказался именно он. Она, видимо, потому и поверила Марии, что знала, что Дайя «владелец». Но…

– Но… «шкатулка» же не разрушилась, несмотря на то, что Дайя умер.

Верно, если бы Дайя правда был «владельцем», «Игре бездельников» уже пришел бы конец.

– Как я уже говорила – я тоже думала, что с этим все и закончится. Но, как видишь, не закончилось. И тогда я сразу же сделала вывод.

И она сказала:

– Омине-сан, который был здесь, – не настоящий «Дайя Омине».

– …Ты это о чем? Чем же тогда был этот Дайя?

– В общем…

Тут Юри-сан замялась.

– …Извини, но я предпочла бы не отвечать. Если я скажу сейчас, ты, скорей всего, мне все равно не поверишь. Но подумай вот о чем: конечно, это не доказательство, но здешний Омине-сан не осознавал себя «владельцем» этой «шкатулки», верно?

– Нну, может быть…

Если бы он осознавал, то не позволил бы убить себя так легко.

Но даже если так – это еще не значило, что Юри-сан сказала правду. Я не мог определить, какая часть ее слов была правдивой.

– Юри-сан, я скоро умру, да?

– Да.

– Так если я не могу полностью поверить тебе сейчас, когда же, черт побери, смогу?

Вопрос, возможно, был малость жесток, ведь на него не существовало ответа.

Однако она ответила не задумываясь.

–   К о г д а   н а с т у п и т   т в о я   о ч е р е д ь.

– Моя очередь?.. Какая очередь?..

Но больше она ничего не сказала. Видимо, это еще одна вещь, в которую я сейчас «скорей всего, все равно не поверю».

Может – «Битва за трон» не закончится и после того, как Юри-сан выиграет и я умру? Может, она начнется заново? Но до каких пор это будет продолжаться?

Неужели – пока «владельцу» не надоест?..

– Нам снова придется сражаться друг с другом, как сейчас?..

Юри-сан отвела взгляд.

Вместо ответа она затем произнесла:

– …Кадзуки-сан, у меня есть одна просьба. Выслушаешь?

Судя по ее лицу, она была готова разрыдаться.

– Ага, конечно, выслушаю.

Улыбнувшись пустой улыбкой, она сказала:

– Спасибо тебе большое. Так вот, пожалуйста, пообещай мне. В следующий раз, через раз, может, даже в последний раз – в общем, когда-нибудь наступит твоя очередь, обязательно. Тогда мы наверняка снова окажемся врагами. И тогда…

Юри-сан встала и, шатаясь, побрела ко мне.

– И тогда…

Слезы потекли по ее щекам.

–   …п о ж а л у й с т а,   у б е й   м е н я.

И с этими словами она прильнула ко мне. Не обняла, нет – просто прижалась.

– Обязательно, обязательно, убей меня, пожалуйста. Иначе я не смогу простить себя. Нет… я все равно не смогу простить себя, но так будет еще хуже. Поэтому, пожалуйста, убей меня. И пусть мы с тобой потом снова встретимся. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

…н е   п р е д а в а й   м е н я.

И тут до меня дошло.

Возможно, я смогу начать все сначала. Возможно, есть еще шанс остаться в живых.

Однако – я не смогу спасти «Янаги-сан».

Взглянув на нее, я снова вспомнил «Нану Янаги».

«Нана Янаги» и «Юри Янаги» смешались у меня в голове. Я думал, что смогу изменить прошлое, если привяжусь к Юри-сан и спасу ее.

Хотя это было абсолютно бессмысленно.

Они разные люди, и спасение одной никак не могло означать спасения другой. То, что я не замечал столь очевидной вещи, – исключительно потому, что не хотел замечать.

Потому что я жаждал облегчения.

Но теперь я знал. Невозможно найти облегчение в такой «шкатулке», которой кто-то пользуется, чтобы убить время.