Проклятый рыцарь (СИ) - Стоун Рик

Все складывалось просто идеально. Но «Регина» решила для того, чтобы отвести подозрения, а заодно наказать Адрию за ее вмешательство, превратить ее, то есть Адрию, в глазах общества в виновницу всего произошедшего. Именно поэтому она и помогла ей бежать, подсыпав яд сторожившим Адрию воинам. Поймают Адрию — значит казнят. Не поймают — тоже не беда, в дела «Регины» и Пьера она больше вмешиваться уже не сможет. Кто же знал, что Адрия сумеет обзавестись таким могущественным защитником и помощником…

— Ведь вы тоже демон? — прошептал то ли спрашивая, то ли утверждая Пьер. — Человек уже истек бы кровью и умер бы от таких ран…

Я не стал его разубеждать, вместо этого заставив поклясться, что он публично признается в содеянном, в противном случае пообещав отправить его в адское пекло прямо сейчас…

В общем, я сделал все, что хотела Адрия — Пьер сдержал свое слово и во всем признался тем служителям церкви, которых он же сам и вызвал для суда над Адрией. По закону, его следовало бы сжечь на костре, вот только иерархи церкви рассудили, что публичное обвинение служителя этой же самой церкви в занятиях черной магией и вызове демонов не самым лучшим образом повлияет на репутацию Церкви в глазах народа. К тому же Пьер как никак дворянин. И решили замять скандал — вместо костра Пьер отправился монахом в один очень отдаленный монастырь, перед этим отписав все доставшееся ему по наследству имущество в пользу Церкви.

Адрию же после длительных размышлений и раздумий все-таки оправдали и отпустили, правда перед этим предупредив, что если ее когда-нибудь в будущем еще раз уличат в занятиях в колдовстве, то, в отличие от Пьера, для нее пощады уж точно не будет — ей светит вовсе не монастырь, а пламя костра.

Что же касается леди Регины, то ее больше никто и никогда не видел ни живой, ни мертвой.

В общем, казалось бы, все закончилось очень даже хорошо и я, добросовестно выполнив свою часть сделки, смогу заняться своими делами, то есть поиском своего Господина. Вот только Адрия предала меня.

Когда я наконец-то очнулся, то в первые мгновения после пробуждения мне показалось, что я ослеп. Перед моими глазами стояла сплошная, непроглядная тьма. И только лишь пару минут спустя я сообразил, что на самом деле на мне повязка из плотной темной ткани. Руки, как это не удивительно, связанны, точнее скованны за спиной — мои запястья холодила сталь наручников. Кажется, меня опять вырубили… Да, точно — шокером. Интересно, почему сразу же и не прикончили, прямо там, на месте? Место что ли было не подходящее? Или Дариус решил позлорадствовать напоследок? Или и то и другое? В общем-то неважно — если я не найду способ выбраться, то живым меня отсюда уж точно не выпустят. Я напрягся, пытаясь повторить тот же трюк, который я проделал в больнице, когда я разорвал цепочку наручников, которыми меня приковали к больничной койке. Бесполезно, я лишь слегка поранил запястья.

— Бесполезно, — словно эхо кто-то повторил вслух мои мысли. — Это особо прочная сталь, не какая-нибудь дешевка, вроде той которой пользуется полиция.

— Кто ты? — я, словно забыв, что на мне повязка, рефлекторно крутанул головой пытаясь рассмотреть своего невидимого собеседника. Естественно у меня ничего не получилось.

— А ты разве не узнал? — удивился тот. — Впрочем…, - я услышал звук шагов, затем кто-то склонился надо мной и одним грубым движением сорвал с меня повязку.

Надо мной стоял никто иной, как Алан Дариус собственной персоной. Впрочем, кого же еще я ожидал увидеть? Мы стояли, точнее это он стоял, а я лежал перед ним на полу, в какой-то очень странной комнате. Довольно просторной, метров сто, никак не меньше. Декорирована эта комната была весьма своеобразно — цепи, колодки, плетки… и все прочее в том же духе. Очень похоже на клуб садомазохистов. За одним лишь маленьким исключением — на полу и кое-где на стенах были нарисованы какие-то странные символы, оккультные по всей видимости. По всей видимости мне наконец-то удалось попасть в вип-зону его клуба. Правда немного не так, как я этого хотел.

— Что же ты молчишь? — наконец не выдержал Дариус. Выглядел он намного хуже, чем во время нашей последней встречи. Куда-то подевались вся его уверенность, наглость и лоск — он больше не выглядел как король этого мира. Более того, он как будто в одночасье состарился — на лице появились глубокие морщины, а волосы на голове изрядно поредели. И вообще, если раньше ему было не дать и сорока, то сейчас он выглядел даже не на свой реальный возраст, то есть сорок восемь лет, а скорее уж на пятьдесят восемь.

— Плохо выглядишь! — сказал я и с удовольствием увидел, как его лицо перекосилось от злобы. Видимо я задел его за живое. Впрочем, он в долгу не остался и тут же несколько раз изо всей силы пнул меня ногой в живот. Пожалуй, это стоило того, подумал я, сжав зубы и с трудом удержавшись от крика.

— Ничего, — наконец-то прекратив меня пинать и тяжело дыша, ответил он. — Когда я с тобой закончу, ты будешь выглядеть еще хуже. Намного хуже! Впрочем, и не только ты!

— Да, да! — довольно осклабился он, заметив недоумение на моем лице. — У меня для тебя есть маленький подарок. Точнее, даже целых два.

Как-будто кто-то ждал этих его слов снаружи комнаты — дверь распахнулась, и вошли сразу шестеро людей. Двое из них были мои «старые знакомые» — качки-бодигарды «Ахиллес» и «Гектор», видимо уже оправившиеся после нашего поединка в подпольном бойцовском клубе. Еще двоих я видел первый раз в жизни. Какие-то мордовороты с лицами, не обезображенными интеллектом, видимо очередные «шестерки» Дариуса. За собой мордовороты тащили за руки двух отчаянно упирающихся пленниц — Ребекку Уокер и Аннабель Чейз!

Ребекка выглядела уставшей и осунувшейся, а под левым глазом у нее виднелся большой синяк. Но в остальном, насколько я мог судить, она была в порядке — видимо эти мерзавцы ее еще не трогали. Аннабель же выглядела точно так же, как и тогда, когда мы с ней расстались. И у обеих во рту был кляп.

Обе девушки потрясенно замерли на месте, увидев меня, скорчившегося на полу, чем вызвали раздражение своих похитителей, нетерпеливо дернувших их с такой силой, что Ребекка сдавленно охнула, а Аннабель чуть было не упала.

Кажется, я непроизвольно застонал, потому что Дариус довольно ухмыляясь сказал, обращаясь ко мне:

— Да, верно — ты все правильно понял. Сначала за твои грехи ответят они, а ты будешь смотреть. И уже только потом я займусь тобой! Сегодня я наконец-то рассчитаюсь с тобой за все те неприятности, что ты мне доставил!

Ребекку и Аннабель подтащили к одной из стен, в которую были вделаны здоровенные кандалы и приковали их друг рядом с другом. Получилось что-то отдаленно похоже на сцену из какого-то страшного фильма про средневековье. Ну там пытки инквизиции и все такое. Вот только это было, увы, не кино.

Затем эти мерзавцы зачем-то притащили газовую горелку, похожую на те, что используются в туристических походах и включили ее. Впрочем, очень скоро стало понятно зачем. Дариус подобрал металлический прут, на одном конце которого была жаростойкая ручка.

— Будь так любезен! — сказал он, паясничая и протягивая прут «Ахиллесу».

Тот просто кивнул, взял прут и начал разогревать его в огне горелки. Я с ужасом следил за всеми этими приготовлениями, наконец-то осознав, что же они задумали.

— Готово босс! — сказал «Ахиллес» через несколько минут, когда прут уже достаточно нагрелся. — Которую?

— Для начала прижги его подружку, — сделав вид, что раздумывает, спустя несколько секунд отозвался Дариус. — Предательницей займемся немного позже!

— Нет, не смейте! — крикнул я пытаясь встать и одновременно опять пытаясь порвать наручники.

Подскочивший «Гектор» ловко ударил меня кулаком сначала в челюсть, а затем в живот с такой силой, что у меня на секунду в глазах потемнело, а из носа хлынула кровь. Он довольно хрюкнул, глядя как я корчусь у его ног — видимо был рад расквитаться за недавнее унизительное поражение на подпольной арене.