Сергей Вольнов - Приговоренные к войне

– Ты узнал, что… многие видели подобные сны, в финале которых… звучала одна и та же фраза? – спросила Амрина.

– Да! Но как ты…

– Я не догадалась… Я поняла. Я уже знаю наверняка, что это было. У меня… просто не укладывается в голове, что ОН пошёл на ЭТО… – глаза моей локосианки невидяще застыли, словно она пыталась смотреть внутрь себя или же в неведомое мне «левое» пространство.

– Ну и что это было? Кто это он? И на что он пошёл?! Амрина, не томи душу… – я засыпал свою милую вопросами и даже нетерпеливо потеребил её плечо, чтобы отвлечь от размышлений.

Она устало отёрла ладонями своё лицо. Коснулась кончиками пальцев моей щеки… они соскользнули вниз, оставив приятное ощущение мимолётной прохлады.

– Слушай… То, что ты и твои друзья видели, вовсе не сон. Это… более чем… нечастый случай для истории Локоса. Насильное внедрение чужих мнемо в приватный космос личности. Само по себе, это уже преступление… по нашим законам… Мы же, в данном случае… имеем не простое внедрение, а массовую адресную трансляцию мнемо… с вкраплением элементов внушения. Если говорить о содержании твоего видения, то получается следующее… за основу было взято мнемо, которое записал Фэсх Оэн в тот самый день, когда тебя начинали вербовать в проект «Вечный Поход»… А вкраплением является ключевая фраза, смысл коей сводится к утверждению «Мы не станем трогать твоё завтра»! Короче говоря, суть в том, что… это навязчивое и властное предложение. Теперь те же, кто вас, землян, сюда привёл… вам предлагают разойтись по домам. Вернуться на исходные позиции, причём тебя… при твоём согласии… должны возвратить именно в продемонстрированную тебе точку времени. Но… на подобную насильственную ретрансляцию в прошлое… можно решиться, только получив… единодушную санкцию Высшей Семёрки.

«Насколько я оказался близок к истине! Правильно говорят – с кем поведёшься…», – подумал я.

«Ну, сам себя не похвалишь…», – съехидничал потельник.

– А как же остальные вопросы? Кто ОН? И на что он пошёл?

– Мой отец… Инч Шуфс Инч Второй. А на что он пошёл – пока не время говорить… Я и сама не уверена… Это пока лишь… мои бурлящие эмоции.

Последующие события развивались стремительно. Словно там, на Локосе, те, кто изгалялся над Временем, приняли решение: ускорить его ход.

После нашего разговора, «толкующего сновидения», не прошло и получаса, как поступил звонок с блокпоста южного направления. Командир охранного подразделения, кажется, из красноармейцев легендарной Сивашской дивизии, возбуждённо кричал в трубку о большой группе каких-то парламентёров, размахивавших белыми полотнищами.

Дальнейшее разительно напоминало игру в «испорченный телефон». Дежурный по лагерю истолковал сообщение постовых по-своему. Он доложил Упырю, что на южном блокпосту охраной остановлена группа представителей неизвестного войска, прибывших на переговоры о военном союзничестве. Обычное «по нынешним временам» дело… Только одного он не понял – почему в этой группе отсутствуют наши гонцы. Впрочем, подобное в последнее время уже случалось. Достаточно было стронуть первые «камни», и слух о союзной армии, как лавина, с каждым часом набирал скорость и массу.

После того, памятного, почина – визита янычарского посольства, – последовали другие. Нас уже, с интервалами в несколько суток, посетили римские легионеры Цезаря, славянские дружинники Святослава, драгуны гвардии Наполеона, спартанские гоплиты царя Леонида, кавалеристы южан-конфедератов, разведчики отряда вьетконговцев, полудюжина крестоносцев, и многие, многие другие.

Среди этих представительств, появление которых было инициировано гонцами, ранее разосланными Упырём, встречались и воины, добиравшиеся сюда без наших проводников. Ибо посланцы Объединённой Армии, повинуясь приказу, не отвлекались от миссии, нигде надолго не задерживались. Всё это время они мчались вперёд, дальше и дальше…

И выходило так, что после встреч с гонцами, после переговоров о слиянии разрознённых враждующих подразделений, хлопотную функцию «миссионерства» взваливали на себя командиры новых примкнувших отрядов и корпусов. И мчались без устали, во все стороны, всё новые и новые вестники. И расползался цепной реакцией призыв: «Родина в опасности! Земляне, объединяйтесь против иноземного врага!».

Уж чего у нас не отнять, так это неизменного свойства: забывать на время внутренние разборки, когда является внешний враг. Мы можем сколько угодно друг дружку молотить, в блин раскатывать, но стоит возникнуть общему для всех обидчику, сразу же раздаётся универсальный боевой клич «Наших бьют!», и мы наверняка плечом к плечу выступим супротив пришлого супостата…

Упырь известил меня посыльным о прибытии в лагерь неведомых парламентёров. Должно быть, одновременно он отрядил людей и к блокпосту – сопроводить прибывших в штаб.

Мне едва удалось упросить Амрину не ходить со мной. Привёл я себя в порядок, осмотрел снаряжение. В последний момент на всякий случай прихватил свой блокнот с черновыми записями. На его страницах, в числе прочего, фиксировались данные о подразделениях, примкнувших к нашей армии.

Шёл я к штабу, всё ещё пребывая под сильным впечатлением приснившегося. Мысли никак не могли выпутаться из того клубка эмоций, что подкинуло насильное, навязанное мнемо. И чем больше я размышлял об этом, тем ощутимее кренилась моя «крыша». Я уже не знал, по большому счёту – хочу или не хочу, чтобы они «не трогали моё завтра»… Несомненным было лишь одно – я прямо-таки жаждал отомстить виновным! За то, что меня использовали. И за то, КАК они это сделали. Я думал о локосианах. Представлял их, до мельчайших штрихов в экипировке…

Наверное, вот так и сходят с ума: я нисколько не удивился, когда мои мысли материализовались. Только лениво подумал: «Опять чьё-то мнемо? Ну что ж, каждому своё… Кому-то мерещатся зелёные человечки, а кому-то – чёрные».

Эти фигурки цвета ночи возникли из ничего, из воздуха вперемешку с листвой. Они неторопливо вышли по лесной тропинке на пустошь, что вела к штабной постройке. Видение было очень качественным, достоверным и подробным. Чёрные шлемы с поблёскивающими забралами. Ранцы за плечами. Провода, тянущиеся от них к шлемам. Вот только почему-то в руках у них не было излучателей.

«Ну, хоть в мнемозаписи они не опасные. Вот и демоны пожаловали… А тебе, Дымов, сейчас смирительную рубашку выдадут. Да ещё и рукава за спиной завяжут… Чтоб ты сдуру на ейной девственной белизне пятна камуфляжные рисовать не начал! – по своему обыкновению изгалялся Антил. – Дождался – и к тебе уже глюки явились. Куды рассаживать-то будешь? Комната ведь махонькая, а тут народу поболе двух десятков… А чем потчевать-то гостей дорогих?»