Эрин Боуман - Похищенная

— Звёзды это звёзды, а не люди, — сказала она Локу.

— Но мы хороним умерших, и они превращаются в землю, на которой произрастает трава, которую едят животные, которые тоже со временем становятся землей. И если мы сжигаем больных, они становятся воздухом и пеплом. Если мы развеем их прах в воде, они превращаются в соль. Как будто мы одно и тоже, как будто во всем есть частичка нас. Почему бы и не в звездах?

Бри нахмурилась.

— По той же самое причине, по которой я уничтожила сегодня ловушку. Некоторые вещи реальные, а некоторые лишь в нашем воображении. Иногда мы заставляем себя верить, когда отчаиваемся или слабы.

— Ты не слабая, — сказал он.

Она повернулась к нему. Она не знала был ли он честен с ней или просто пытался подбодрить её.

— Ты переживаешь? — повторила Бри.

— О чем переживать? Я знаю что будет, также как знаю, что каждая волна непременно разобьется о скалу.

«И ты не испугался?»

— Нет.

— Врун.

Но она никогда не говорила это вслух. Может она боялась потерять его, сказать прощай? Встретить наедине свой день рождения со всеми прилагающимися неизвестными.

Когда она проснулась, кровать Лока была пуста. Хит постоянно был в его мыслях, и даже во снах Локу казалось, что Хиту нехорошо.

На лице мальчика проступал пот и его дыхание было затруднено. Бри посмотрела на его ногу. Повязка была крепкой с жидкостью розового оттенка вперемешку с желтой слизью. Гной. Кровь — это одно дело, но гной. . Бри не была доктором, но она знала, что это плохо.

— Хит? — прошептала она, касаясь его запястья. Оно было влажным и холодным.

На другом конце хижины за столом сидела Челси и ткала.

— Лок уже на рыбалке? — спросила Бри. Она лишь на мгновение оторвалась от полузаконченной корзинки и кивнула. — Повязка Хита. . Она грязная. Её нужно сменить. — Еще один кивок. — Воробей скоро придёт? Лихорадка возвращается.

— Бри, я не знала, что ты доктор. — Она не улыбалась, не было и намёка на шутку. — Пожалуйста, переживай о рыбе и продуктах. Я уже разговаривала с Воробьём. Она зайдёт позже.

Бри нахмурилась, но подняла своё копье. На полпути к берегу, она обернулась. Лок не винил ее в несчастном случае, но она не могла быть самой собой, когда у Хита лихорадка.

Воробей могла помочь мальчику. Худшее уже позади. Но Лок. . он был болен однажды. Смертельно болен. На мосту между мирами, как бы сказала Воробей.

Отчаяние позволило Челси дать шанс Бешеной Мие. И это все поменяло.

Это может повториться.

Повалившийся забор из коряг окружал ветхую лачугу Бешеной Мии. Через каждые пару шагов была установлена кость, с колокольчиком на ней. От утреннего бриза они сходили с ума.

За забором был небольшой сад из увядших полевых цветов. Обугленные останки рыбы, которая была приготовлена вчера на костре, исчезли.

Скорее всего, ночью они были украдены дикими животными, или, возможно, сожжены по невнимательности. Дверь в дом была открыта, но над всем проемом, словно занавеска, свисала лоза.

Бри перелезла через забор.

— Ты не найдешь рыбы в этом доме, — сказал голос.

Бри повернулась и увидела Мэгги, наблюдавшую за ней. Рядом стояла Несс, со связанным на бедре тюком белья для стирки.

— Кто сказал, что я за рыбой? — возразила Бри.

— Оставь её, — сказала Несс Мэгги. — Это её проблемы, если Кива обнаружит пропажу.

Лоза в двери дома раздвинулась.

— Вы не цените сон? — спросила женщина и яркий свет упал прямо на девушек.

— Долгое время стояло солнце, — отозвалась Мэгги.

— Как и я, вызывая дождь под луной.

— Я могу поговорит с вами? — спросила Бри у Мии. — Это важно.

Женщина проворчала, но раздвинула занавеску из лозы. Бри заползла внутрь, не желая видеть лица Мэгги и Несс.

— Воробей — хороший доктор, но все должны умереть в своё время, — сказала Бешеная Мия.

— Только не он, — ответила Бри. — Не Хит. Ему только десять!

— Кого-то земля зовет раньше остальных.

Бри окутал дым. Итак, Мия, старая, даже древняя. Она вела себя так, будто заманивала маленьких мальчиков, чтобы забрать их жизнь.

Как тех детей, названных «Схваченными». Лок утверждал, что это был лишь жизненный цикл, но Бри не была так в этом уверена. Если бы пропадали только мальчики, тогда возможно.

Но девушки. По какому принципу они выбирались. . Как будто это был сознательный выбор.

Среди них была Фаллин, схваченная до рождения Бри. Легенды о ней до сих пор рассказывают у костра. Упорную, смелую и очень храбрую. Однажды, во время бушующего шторма, она прыгнула с причала в воду, чтобы спасти тонущего ребенка.

Дочь Кивы — Кора, прирожденный лидер, обреченная заботиться за своей матерью. Она пропала, когда Бри была младенцем.

Врэн, островитянка, пропавшая последней. Она была главным соперником Бри на соревнованиях по охоте и рыбалке.

И многие, многие другие. Все пропали. Будто их сорвали во время урожая.

— Кива смелая, как многие Схваченные, и она все еще тут, — отметил Лок. — В этом нет никакой логики, Бри. Это случайность.

«Случайность, которой кто-то управлял,» — думала она.

Мия жгла какие-то растения и их запах осветлял Бри разум. Со стропил свисали сушеные растения, да так низко, что при входе в дом ей пришлось пригибаться.

На столе Мии были вырезаны символы и цифры, а на каждой полке лежали кости животных и глиняные ящички.

По углам комнаты висели несколько колокольчиков. Казалось, они плывут сквозь водоросли. И кости. Подводное кладбище.

— Однажды вы сделали кое-что для Лока, — сказала Бри. — «'Счастливчик Лок,' как они его называют сейчас. То, что вы сделали было удивительно. Просто невероятно.

Бешеная Мия сверкнула зубастой улыбкой и Бри постаралась не съёжиться.

— Я помню, — сказала Мия. — Мне повезло. Возможно также как и мальчику.

— Вы сможете сделать это еще раз?

— Если только ты принесешь мне кое-что.

— Что вам принести? — Все что угодно. Бри все бы принесла, лишь бы Хиту стало лучше.

— Цаплю.

Надежда Бри разрушилась.

— Я давно не видела цапель на острове.

— Только вчера, в сумерках, одна летела к воде, когда я вызывала дождь.

„Удобно,“ — подумала Бри. Но, возможно, она лжёт. Если так, то чего она добивается? Цапля или нет, для Мии это не имеет никакого значения.

— Они непостоянные, как все вокруг, — сказала Бри о птице. — Пугаются даже звука треснувшей ветки.

— Значит, тебе следует быть тихой, когда будешь выслеживать её, да? — Улыбка Мии еще больше растянулась. — Я слышала, что ты проворная. Это правда?