Маргарет Штоль - Иконы

Мне хочется, чтобы Лукас был здесь и увидел все это.

Ро нет у центрального стола. Он предпочитает держаться в стороне, где-то за толпой. Он тоже нашел себе занятие. Солдаты. Отсевки. Члены Сопротивления. В общем, здесь много его старых друзей из поселений грассов. Ро светится, как свечка, он полон энергии. Он не стоит на месте, он разбирается во всем, изучает все, что может, он готовится сам, лично свернуть к черту Икону – с нами или без нас. Он рассматривает спусковые крючки, он располагает по порядку пакеты взрывчатки, детонаторы.

Настал его час. Я не собираюсь вставать у него на пути. Он сейчас со своими, с родственными душами. С людьми, которые готовы сгореть вместе с ним.

Но только не я.

Однако я вижу, как заразительна энергия Ро. Я чувствую, как огонь разливается внутри собора от человека к человеку, и знаю, что источник этого огня – Ро.

Два часа до выхода. Когда я приближаюсь к Тиме, стоящей у широкого стола Фортиса, она выглядит почти счастливой.

– Так много нужно сделать, – говорит она, поднимая голову и глядя на меня. – Стратегически говоря.

– Стратегически?

– И тактически. Снаряжение. Поддержка. Расчет времени. Мы должны доставить тебя туда и обратно до того, как они заметят. Тебя и Ро. До того, как Посольство начнет действовать.

Я вижу, как стремительно бегут ее мысли.

Меня. Ро. Туда.

Ну конечно. Конечно, это именно мы. Только Дети Икон могут подобраться достаточно близко. Это именно мы выступаем против Посольства и Дома Лордов.

Мы – против Лукаса и Посла.

Точно так же, как это было всегда.

– Отлично, – говорю я, чтобы она не заметила, как я дрожу. – И где мы туда пройдем?

– Да почти повторим тот ваш прошлый маршрут. Через ворота, вверх по склону, прямиком к обсерватории, к Иконе. Если нам повезет, Посол не успеет начать действовать. Мы с Фортисом разработали план, и он выглядит просто великолепно. Хотя нам бы не помешало иметь здесь еще и Лукаса.

– Мы и сами справимся. Все будет хорошо.

Я замечаю Фортиса в толпе. Он погружен в беседу с Ро.

– Скажи-ка, что тебе известно о Ро и его связях с бойцами-грассами? – Тима наклоняется ко мне, так что никто не слышит ее слов.

– Ничего. Он не любит говорить об этом.

– Можно ли им доверять? Теперь, когда они все пришли сюда? Они говорят, у них есть взрывчатка, но я что-то не очень уверена…

– Я не знаю.

Тима внимательно смотрит на меня, берет за руку. Ее ладошка такая маленькая и холодная, и она дрожит в моих пальцах.

– Нет, Долория. Ты знаешь. Или можешь узнать. Проверь это для меня, ладно?

Я не хочу вот так поступать с Ро. Но Тима не отпускает мою руку, и я вижу, что она лишь пытается помочь, так что я все равно это делаю.

Я сосредоточиваюсь и неохотно позволяю себе ощущать. Я открываю сердце, и тут же меня заполняет, захлестывает печаль – она внутри меня, она повсюду. Подступают слезы, и я закрываю глаза и тянусь к Ро. Через все те сотни людей в полутемном зале, где пахнет свечным воском, и дымом, и землей, и цыплятами… Запахи миссии. Запахи грассов.

Сначала я позволяю угаснуть запахам, потом исчезают люди…

Они растворяются один за другим, пока в зале не остается только Ро. Ро и я.

Я вижу разные картины, они вспыхивают на одно мгновение.

Пистолет падре. Погреб под старым кафе. Свертки динамита и какие-то кирпичики, как будто глиняные, – там, где следовало лежать бутылкам с вином. Группа неопрятных на вид мужчин и женщин, согнувшихся над столом, где рассыпаны обломки всякой техники и мотки проволоки.

Губы Ро изгибаются в улыбке, он кивает мне через комнату. Я открываю глаза.

– Да, – говорю я. – Ты можешь им доверять. Я им верю.

Тима притягивает меня к себе и неловко, резко обнимает. Это очень странное ощущение, как будто меня обхватила какая-то палка.

– Все будет в порядке.

– Я знаю, – отвечаю я, хотя это и ложь.

– Или лучше. По крайней мере, лучше, чем сейчас. – Когда Тима отодвигается от меня, я вижу, что глаза у нее повлажнели и блестят. – Он вернется, – говорит Тима.

Я киваю, но мы обе знаем, что и это тоже ложь.

Когда остается всего час, Фортис собирает нас троих там, где готовят снаряжение.

– Нам надо сто раз отмерить, прежде чем мы один раз отрежем. Вы не сможете потом отрезать снова и уж точно не сможете остановить взрыв, так что давайте все сделаем как следует. – Фортис смотрит на Ро. – Значит, у тебя есть все необходимое?

Ро поднимает повыше два больших рюкзака, битком набитых пластитом, и показывает на маленькую сумку:

– Взрывчатка и детонаторы.

Тима дает ему схему Иконы.

– Вот места, где тебе нужно разместить заряды. – Мне Тима протягивает какую-то карту. – Это маршрут, но ты уже знаешь дорогу, так что пойдешь впереди.

Фортис кивает:

– Как только доберетесь туда, Дол, ты должна будешь очень внимательно изучить вход, убедиться, что вас не остановят какие-нибудь нежданные гости. Мы не знаем, что сделают Лорды и следят ли они за Иконами. Но это вряд ли, поскольку там уже имеется нечто вроде защиты от дурака…

– Ты хочешь сказать, эта гадина сама себя защищает? – Ро морщится.

– Именно так. Но они ведь уже удивляли нас прежде.

Я вспоминаю безжизненные растения, кости, опустошение.

– Не знаю, кого бы они могли туда послать, чтобы остановить нас. Мы с Лукасом и сами-то едва справились. Ни один симпа этого не сможет.

И тут Тима, и Ро, и я смотрим одновременно друг на друга.

Лукас.

– Вы ведь не думаете, что он это сделает?

– Он единственный, кто мог бы, – мрачно откликается Тима.

– Надеюсь, он явится. – Ро качает головой. – Лукас, симпы, хоть сами Лорды. Пусть приходят. Мы все равно покончим с этим.

– Мы с Тимой будем на связи, пока будет возможно. Но, как вы знаете, едва только связь прервется, вы будете предоставлены сами себе. – Фортис смягчается. – Не тревожьтесь, малыши. Вы более чем готовы. Вся ваша жизнь вела вас к этой точке. – Он наклоняется поближе к нам. – Я не слишком сентиментален, однако не стану отрицать, что мне будет немножко грустно, если вы там и сами взорветесь вместе с Иконой.

– Ну и дела! Спасибо, Фортис. – Я бы засмеялась, если бы его слова не были правдой.

– Да ладно, все в порядке, – усмехается Фортис. – Просто придерживайтесь плана и будьте настороже, да постарайтесь вернуться живыми.

Ро смотрит на меня:

– Это я обещаю.

Пять минут спустя мы уже прощаемся.

Потолки над Богоматерью Ангелов так высоки, что кажется, под ними уместится все. Но это не так. Они даже шум едва вмещают. То, что начинается как негромкое бормотание и шарканье ног, превращается в топот и крики. Фортис вдруг ударяет кулаком в стенку старого алтаря. Происходящее вовсе не похоже на то, что падре счел бы службой, да и Фортис совсем не похож на священника. Я гадаю, что сказал бы падре, если бы видел меня здесь сегодня.

Фортис повышает голос, перекрикивая шум новоявленной паствы:

– Итак, сегодня, друзья мои! Мы достаточно долго носили их ошейники и хомуты! Но, спасибо странному повороту судьбы, – он смотрит на нас, – мы получили шанс свалить нашу Икону и показать Безликим, что мы не сдались.

Он поднимает стакан, обращаясь сначала к Тиме, стоящей рядом с ним, а потом к Ро и ко мне, стоящим бок о бок.

– За род человеческий!

Ро в полутьме смотрит мне в глаза.

– Итак, – говорит он.

Итак.

Мы можем это сделать. Мы вместе, как всегда, как в миссии. Как дома.

Но теперь уже действительно пора отправляться. Мы с Ро окружены теми, чьи самые отчаянные надежды на будущее связаны с нами.

– Ты это можешь, – говорит Фортис, хлопая меня по плечу. – И ты тоже. – Он смотрит на Ро.

– Я тоже буду там с вами, – говорит Тима, надевая мне на голову наушники. – До той самой секунды, пока пульсация нас не прервет. – Она улыбается мне, что случается с ней очень редко. – И не бойся.

– Не буду, – отвечаю я. – Я не боюсь.

Я смотрю ей в глаза и вижу, что она плачет.

– Ты для этого предназначена, сама знаешь. – Тима вытирает глаза рукой.

– И ты тоже, – отвечаю я, кивая на ее наушники. Я кладу ладонь ей на плечо, сжимаю его. – Скоро увидимся.

Тима поворачивается к Ро и протягивает ему руку, но он крепко, по-медвежьи обнимает ее, так что ноги Тимы отрываются от земли.

Я улыбаюсь, но еще прощаний мне не выдержать. Поэтому, не дожидаясь, пока Ро ко мне присоединится, я выхожу в ночь.

Я касаюсь стены под Богоматерью, вырезанной из камня. Ночью ее нимб теряется в тенях. Я думаю о Лукасе, растаявшем на далеком берегу, о Тиме и ее кроваво-красных нитях. О крестике моей матери. О Рамоне. О падре. Все исчезает рано или поздно.

Все может исчезнуть в любой момент.

Именно это и есть главное в спусковых механизмах и чувствах, думаю я. Полковник Каталлус ошибался. Фокусами их не удержишь. Они хранятся в памяти. Она ими владеет.