Академик (СИ) - Журин В. А.

Академик смотрел, как сгорбившаяся Настя, и без того не обладающая широким телом, совсем сжалась в комочек и продолжая рассказывать, рукавом толстовки растирает бегущие слезы. А Татьяна, стоящая посередине кухни, смотрит на нее с жалостью, подобно старшей сестре.

— Ну, в общем на меня тоже никто не позарился. Нет, если просто в стабе крикнуть что даю, то обезьян набежит, я не позарился говорю про учителей.

А дальше, Академику уже пришлось напрягать слух.

— За меня, Таня собой рассчитываться должна, с Монтаной. Со следующий неделе занятия и расчет.

Академик, прервал уже практически перешедшую в беззвучное бормотание Настю.

— Настенька, достаточно, все хорошо, жизнь штука сложная и не всегда правильная.

И следом, вопросительно посмотрел на Татьяну.

— А ты не смотри на меня так, не застесняюсь. По мне, лучше я под весь стаб лягу, но эта курица будет стрелять и Кванту твари, этого не пережить.

Академик, обхватив за талию Татьяну, притянул женщину к себе, затем, поманив Настю, обхватив ее, за худенькое тельце притянув к себе, уткнувшись в женщин лицом, проговорил.

— Как же я вас, мои хорошие, люблю. Знаете, как все это называется одним словом?

Затем сам ответил на свой риторический вопрос, громко произнеся.

— Семья.

Приглушенный свет и мелодичная, негромкая музыка, ловко снующие между столиков официантки, одетые в единую униформу, короткие юбки поверх которых белые фартучки, создавали в баре уютную атмосферу собравшимся, заставляя присутствующих здесь мужчин провожать жадными взглядами в спину обслуживающий их персонал. Вошедший в основной зал из помещения администрации мужчина, в отглаженном, элегантном костюме, сидевшем на нем как влитой, с расстегнутым воротом светлой рубашки, несущий длинный, завернутый в сплошную ткань сверток, явно немалого веса, прямиком направился к столику занятым рейдерами Ведьмы.

— Здравствуйте. Извините, не помешаю?

Пятеро сидевших за столиком, включая здоровенного кваза Тура, мгновенно напряглись. Но были остановлены, легким жестом руки, расположившийся во главе стола женщиной. Короткая стрижка, темные, прожигающие глаза и тело сложение борчихи. Ведьма, впившись взглядом в добродушно улыбающегося по-детски Академика, отмечая его необычный наряд, негромко ответила.

— И тебе не хворать. Не помешаешь.

— Спасибо, я по делу к вам хочу обратиться. У меня вот.

Мужчина, бесцеремонно сдвинул расставленную по столу посуду, неловко уронив несколько предметов на пол, о чем возвестил донесшийся звон разбитого стекла. И следом, на освободившиеся место, водрузил свою тяжелую ношу. Ведьма, негромко шикнула на своих бойцов, попытавшихся возмутиться выходкой Академика. Снова, лучезарно улыбаясь, сделав вид что не видит недовольные взгляды сидевших, мужчина, продолжил разговор.

— У меня в семье есть девочка. Хорошая, добрая, ласковая, но большая любительница поговорить. Болтушка, одним словом. Так вот, есть у нее светлая мечта, научиться премудрости профессии снайпера. Не могли бы вы, Ведьма, помочь ребенку осуществить свою заветную мечту. А, как показатель силы детского желания, учиться у вас, у меня для вас презент за обучение.

Академик, развязав ткань на стоящем на столе свертке стянул ту с него. На обозрение предстала знаменитая на весь регион Нолдовская гаусс винтовка. Замершие рейдеры, ошарашенно замерев, только моргали от удивления. Наконец, Ведьма негромко на выдохе спросила.

— Квантовская?

Продолжая улыбаться, Академик ответил.

— Нет, моя.

Продолжая таращиться на это чудо неземного стрелкового оружия, Ведьма заговорила.

— Академик, ты хоть представляешь сколько стоит эта винтовка? Да просто продав ее за пол цены, ты сможешь безбедно жить не один год. Это огромные деньги, а ты хочешь отдать ее за учебу Настьки Сук…

— Это для вас она такая, а для меня родной сердцу человек. Поверь мне Ведьма, улыбка счастья на лице родного мне человека для меня самая большая ценность.

Смотрящая с поедающей жадностью, на стоящую на столе винтовку, женщина ответила.

— Мечта так мечта, я с нее шкуру спущу, но исполню ее детскую радость. Договорились.

И следом, женщина протянула свою мощную руку для рукопожатия.

После яркой вспышки разноцветного фейерверка, взорвавшегося в сознании Академика, мужчина, подтянув свернувшуюся калачиком Татьяну к себе, принялся, неспешно, с нежностью покусывать ее за ушко, в паузах нашептывая ей нежности при этом утыкаясь в роскошные локоны волос женщины.

— Яркая, ослепительная, обворожительная, повелительница мужского разума, женщина, сводящая с ума и заставляющая совершать ради себя самые безумные поступки как же ты прекрасна. Прекрасна в своей наготе, полные, налитые упругостью груди, спинка, грациозно выгибающаяся подобно потягивающийся пантере, округлая, соблазнительная попа, стройные, точеные ножки, ноготки, каждый раз с разным педикюром.

Татьяна, едва не мурлыча, остановила скользящую по ее телу руку Академика, поворачиваясь к нему лицом и довольно произнося.

— Ты заметил, я старалась.

Распахнувшаяся в комнату дверь, прервала всю идиллию происходящего. Стоящая в дверном проеме Настя, недовольно насупившись, произнесла.

— Я конечно дико извиняюсь, что прерываю ваши сексуальные игры. Но у меня вопрос. Где оружейное масло? Не могу найти на привычном месте, после уборки некой дамы.

Возмущенная Татьяна, натягивая на себя скомканное покрывало, едва не рыча выпалила.

— Тебя стучаться не учили?

Академик, улегшись поудобней любуясь своими женщина с удовольствием принялся слушать перепалку своих жен.

— Ага, достучишься до вас, как же, я уже считай час сижу, жду, когда вы угомонитесь. А “лошадка”, не чищенная все это время.

Тут и у вольготно развалившегося мужчины, проснулся интерес.

— Настенька, какая “лошадка”?

Продолжая стоять в дверном проеме, женщина пояснила.

— Я Barrett свою так назвала, просто после первого выстрела, думала меня лошадь лягнула. Между прочем еле оклемалась, могли бы и проявить сочувствия.

— Я тебе сейчас такое сочувствие проявлю, пигалица ты недоделанная, ты не только масло свое найдешь, ты мне пятый угол покажешь, сучка мелкая.

Начала бушевать Татьяна, при этом поднимаясь с постели и выставляя на показ перед всеми, свою великолепную фигуру. Настя, отступив на шажок назад, виновато опустив голову, примирительным тоном произнесла.

— Ну что орать то, я вам уже кофе сварила, с чем будешь.

Ведьма, смотрела в след уходящей со стрельбища Насте Сук…, ничего не поделаешь, прозвище прилипло намертво, теперь ей не оттереться у всех практически произвольно соскакивает с языка. Подошедший Рябой, недобро проводив взглядом удалившуюся Настю, негромко спросил у Ведьмы.

— Как она?

— Сомневаешься во мне как в учителе? Напрасно, да и девочка, упертая как стадо баранов, так что ее умение просто вопрос времени.

Затем, зная своего помощника не один год, сделав паузу, Ведьма требовательно произнесла.

— Не тяни нищего за хер, говори.

— Так, а что тут скажешь, Монтану завалили. Прямо в стабе, у него дома. А он, подрядился эту как ты говоришь, девочку, учить стрелять, только помимо оплаты горохом он выторговал себе еще и Таньку в постель. Одно занятие, один трах. Но, нежданно для всего стаба, вернулся живой Академик, прикопав где-то Кванта, и спустя десять дней этот дружок свернул себе шею, представь себе, упал неудачно.

Сделав паузу, он с хитринкой посмотрел на свою командиршу и продолжил.

— Академика естественно уже допросили, его бабы, извините женщины, а если точнее жены, в голос подтвердили, что он в это время был с ними дома взаперти, и ублажал их обеих без перерыва на обед и ужин, даже пописать не отходил. Да не смотри на меня так, я не далек в своих словах от оригинала. И в завершении, Полиграф, после опроса, подтвердил правдивость их слов, причем всех троих сразу.