Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета

Умолк и он сам, бездумно глядя в пространство перед собой.

— А почему это случилось? Должны же быть тому какие-нибудь причины? — Олег Гуров задал вопрос почти шепотом.

— Не знаю, не знаю, не знаю, — Стариков с силой ударил по столешнице кулаком. — Я — всего лишь физик-ядерщик. Хотите, вам сейчас лекцию прочитаю, чем ущербна киральная квантовая теория поля? Но я не знаю, почему все это случилось и кто виноват: опыты безумных ученых, вспышки на солнце, вирусы, Козерог в Водолее, Луна в Третьем доме, инопланетяне облучили нашу планету с космоса… Но факт остается фактом: многие из тех, кто в ночь с шестого на седьмое августа оказался вблизи источников электромагнитного излучения, начали стремительно мутировать. И снова я не знаю, почему этот процесс не коснулся абсолютно всех: группа крови оказалась неподходящей, какие-то особенности иммунной системы, цвет волос, глаз, форма ушей или носа, еще что-то…

— Твари совсем не чувствуют боли, — некстати вспомнил Андрей Копылов. Стариков устало отмахнулся:

— Среди людей такие тоже попадаются: у них полностью отсутствуют болевые рефлексы. Правда, их ничтожное количество, и особенность эта напрямую связана с мутацией особого гена, не помню его названия. А поскольку твари — мутанты, нет ничего удивительного в том, что и они потеряли чувствительность к боли. Он содрогнулся от воспоминаний: — Я сам наблюдал, как люди превращаются в тварей. Вы бы видели, какое это ужасное зрелище! Их корчит так сильно, что они буквально узлом завязываются, но при этом не издают ни стонов, ни воплей, только хрипы и что-то похожее на кашлянье. Сам процесс занимает не так много времени, после чего из обычного человека получается то, на что нельзя смотреть без содрогания. И еще: у этих существ по-настоящему бешеный метаболизм и, как следствие — потрясающая регенерация, когда раны затягиваются едва ли не на глазах. Но для этого им необходимо жрать, жрать, жрать… — Стариков нервно передернул плечами и в очередной раз потянулся за бутылкой. — Кстати, я абсолютно не уверен, что этот процесс закончен. Что буквально в следующее мгновение один из нас не закатит глаза, не упадет на пол и не начнет биться в конвульсиях. Как это случилось на моих глазах с коллегой. Я вообще ни в чем не уверен.

Стариков посмотрел на свои руки, которыми ему, возможно, пришлось убить этого человека, после чего залпом выпил содержимое стакана, даже не пытаясь закусить или хотя бы занюхать. А Чужинов обратил внимание на смертельно бледного Гурова. «Что это с ним? — удивился он. — Как будто бы Олег не производит впечатления слишком уж впечатлительного человека?» Потом он вдруг вспомнил, как плохо Гуров себя чувствовал рядом с приборами, испускающими те самые электромагнитные излучения, о которых только что шла речь, пусть и не все они были под напряжением. Может быть, вся причина именно в этом? Гуров, в ответ на взгляд Глеба, слабо улыбнулся ему с выражением какой-то абсолютной безнадежности.

— Ну, я, пожалуй, пойду. Я тут не один раз успел рассказать то, что видел и знаю, вы уж подробности у них узнайте, — поднялся Стариков из-за стола тяжело, с явным усилием. — И вот еще что: старайтесь любыми способами избегать работающих электромеханизмов, каким бы слабыми они вам не казались. Да и неработающих, кстати, тоже. И не только потому, что твари чувствуют их на расстоянии.

После пары шагов в направлении двери Старикова сильно качнуло, и ему едва удалось удержаться на ногах, опершись на стену. Глеб взглянул на Егора, затем кивком головы указал на Старикова: «Проводи», и тот с готовностью вскочил на ноги.

— Уже второй день так, — сообщил Веснин, после того как Стариков с Егором скрылись из вида. — Как с утра начнет, так и продолжает, пока в забытье не уйдет. Скоро он нам все запасы спиртного прикончит.

— Значит, не давать ему больше, — пожал плечами Чужинов. — Завтра с утра налейте чуток, и баста на этом. Без того каждый человек на счету. Кстати, как он здесь оказался?

— Сам пришел. Егор его первым и увидел, — Веснин взял со стола бутылку, для чего-то взглянул на этикетку, затем поставил ее обратно. — Днем мы в караул одного человека выставляем — работы много, но по ночам дежурим в паре. Решили нечто вроде форта или острога сделать: строения удачно расположены и, если между ними заграждение сделать, а поверху мостки проложить, чтобы стрелять было удобно… И дело нужное, и работой заняты, иначе хоть волком вой от тоски и безнадеги.

Глеб кивнул: решение здравое.

— Так вот, — продолжил Веснин. — Егор как раз дежурил, и когда Старикова увидел — нас позвал. Смотрим, идет себе человек, такое ощущение будто пьяный. Мы несколько раз его окликнули, пока он, наконец, нас не услышал. Он из Негина, — назвал Игорь город, в котором находился научный центр атомной энергетики. — Как сюда попал, сам не помнит. Говорит — просто шел. Даже удивительно, что уцелел.

И снова долгая тишина за столом, пока ее не нарушил Прокоп.

— Что ты обо всем этом думаешь, Глеб? — Киреев выглядел очень сумрачно.

— Игорь, налей всем, — обратился Чужинов к Веснину и, не дожидаясь, когда тот выполнит его просьбу, заговорил: — Что я думаю? Даже если этот человек прав, а в этом, на мой взгляд, сомневаться уже не приходится, на земле существует множество мест, где электричество практически отсутствует, но люди, тем не менее, живут. И я не о какой-нибудь там Африке или амазонской сельве, а о местах, расположенных к нам значительно ближе. Но с этим будем разбираться позже. Пока, я считаю, задача у нас другая: найти как можно больше уцелевших. А они обязательно должны быть. В конце концов, мы сами тому прямое подтверждение. И в связи с этим у меня к вам вопрос: кто-нибудь отправится на поиски вместе со мной? Мне необходимы три человека. Хотелось бы побольше, но здесь тоже необходимо кому-то остаться. Итак, желающие найдутся?

Пусть силуэт в окне мансарды ему действительно примерещился, но сколько людей сумели укрыться в самых различных местах, и теперь отчаянно надеются на спасение? Веря в него и теряя всякую надежду. Прислушиваясь к каждому звуку и в очередной раз разочаровываясь. Неистово молясь Всевышнему и проклиная его за то, что он устроил на земле ад.