Регент (СИ) - Усов Серг

— Не шутить с такими словами? — переспросила графиня ри, Брог, — Я могу такие слова говорить серьёзно. Олег, а так, если откровенно, зачем Лексу жить овощем? Не правильней ли будет дать ему обрести покой в объятиях Семи? Я считаю, что так будет лучше, в первую очередь, для самого Лекса. Если бы у него был выбор погибнуть или существовать полным безумцем, не способным контролировать даже выход своих фекальных масс — извини за такие подробности — он выбрал бы смерть. Кстати, когда я сказала об этом Морнелии, она со мной согласилась. А уж лучше её Лекса знал только Доратий.

— Я убивать короля не буду, — твёрдо сказал Олег, — И я тебя, Гора, попрошу больше эту тему не поднимать. И на Клемении я жениться не собираюсь ни прикаких обстоятельствах.

Гортензия сидела в своём кресле закинув ногу на ногу, а при последних словах Олега подалась вперёд, внимательно глядя ему в глаза.

— Она же тебе нравится. Это все видят.

— И ты ей, — кашлянув, добавил Лешик, — Прила знает королеву лучше, чем она себя. И жена говорит, что ты единственный мужчина, с которым Клемения хотела бы связать свою жизнь.

— Я не хочу. И этого достаточно, — Олега уже начал утомлять этот разговор, — Да, Клемения мне нравится и как женщина, и как, можно сказать, боевой товарищ. Но своей женой я её не вижу ни при каких обстоятельствах. И давайте с этой темой закончим. Лешик, тебе задача — не проморгать появление этих жутких и страшных убийц, которые придут по мою душу, — регент начал ставить задачи, — Берёшь их живыми. Станут свидетелями подлости Плавия. Среди них, скорее всего, как я понял из переписки, будет или пара магов, или один, но весьма сильный. Не забудь это учесть. Ну а тебе, Гортензия, сама понимаешь, надо будет поставить в известность других правителей, в первую очередь императрицы Хадона, о тех возмутительных фактах, которые мы случайно узнали, поймав воровскую банду, промышлявшую кражами из особняков. Как это лучше довести, ты без меня знаешь. Здешним ли посланцам расскажешь или отправишь письма — сама решай. Лешик прав, оставлять такое безнаказанно нельзя. И….я подумаю, насчёт империи. Но не сразу, и точно без убийства Лекса.

— А Клемения?

— Гортензия, перестань. Я же, по-моему, всё ясно сказал. Свадьбы не будет.

— Да я и не про свадьбу, — пожала плечами магиня, — Я про то, что ты ей насчёт этого расскажешь, — она показала пальчиком на бумаги, — Её папа тут во всей красе.

Долгих размышлений её вопрос не потребовал.

— А, пожалуй, что и ничего. Пока промолчим.

На всякий случай, те документы, которые Гортензия посчитала ей больше не нужными, Олег прибрал пока в Пространственный Карман, решив отдать их Лешику чуть попозже.

— Ты опять на стройку? — поинтересовалась магиня.

— Ну, не на стройку, а на производство. Наверняка уже новую партию рельсов заготовили. Валмина с собой у тебя заберу.

Валмин, один из первых магов, начавший службу у Олега ещё когда он только отправился отвоёвывать себе баронство Ферм, имел средненький размер магического резерва. Но был вызван регентом в Фестал, чтобы играть роль его «магического прикрытия», когда Гортензия была сильно загружена работой — а в последнее время она была сильно загружена работой постоянно. Своё владение магией Олег уже не скрывал, а вот свои силы и возможности пока предпочитал не афишировать. Мало кто, даже из соратников знал, что рельсы получаются не благодаря неизвестному заклинанию, а благодаря старому, доброму Укреплению, напитанному, как когда-то говорили, со всей дури.

— А я рассчитывал уже сегодня насчёт особых отделов с тобой поговорить, — напомнил Олегу об его обещании, данном ещё две декады назад, во время поездки на рекогносцировку строительства, Лешик, — Что это такое, и как это отразится на моей дальнейшей карьере и судьбе. С Прилой-то своей я смогу хоть изредка видеться?

Лешик был любопытен по своей натуре.

— Так поехали со мной, — пригласил Олег, — В дороге и там, на месте, поговорим. А насчёт карьеры и судьбы можешь не переживать. И с твоей красоткой я тебя не разлучу.

О том, что барону Гирвесту предстоял путь вверх, только при условии, что он продолжит также активно и творчески выполнять его поручения, Олег говорить не стал. Они оба это понимали без слов.

— Олег, зайди только к Клемении, — посоветовала графиня ри, Брог, — Нехорошо получается. Такое чувство, что ты от неё прячешься.

На самом деле так оно почти и было. Только он не прятался, а уклонялся от необходимости принимать участие в оживлённых и радостных разговорах, захлестнувших весь королевский дворец по поводу предстоящей казни не раскаявшихся бунтовщиков. Впрочем, эти намечающиеся торжества привлекали внимание не только обитателей дворца, но и жителей города, включая проживающих в трущобах. Причём, последние, по сведениям Лешика и Монса, радовались больше всех.

Изуверские казни и пытки мятежникам придумали в огромном ассортименте. Начаться они должны были с самого утра завтрашнего дня и продолжаться целую декаду. Не сказать, чтобы это стало причиной спешного отъезда регента на строительство дорог и линии семафорного телеграфа, но тому, что у него есть настоящая уважительная причина отсутствия на этих празднествах, он был рад.

— Да не прячусь я, Гортензия. Я Клемении всё объяснил — не хочу, чтобы приговор, разумеется обвинительный, бывшему герцогу ре, Вилу приписывали моему влиянию. А на самом Большом совете я вообще собираюсь молчать и скрепя сердце согласиться с тем решением, которое сейчас организовывает королева.

— А ведь, если ты сохранишь Арту ре, Вилу жизнь, ты, пожалуй, получишь, если не преданность, то хотя бы лояльность Доратия. Подумай, Олег.

Первую башню семафорного телеграфа, той его части, которую предстояло отстроить Олегу, не возводили с нуля, а приспособили под неё одну из башен городской стены. Но некоторые усовершенствования в неё всё же внесли — укрепили старые стены, перекрыли по-новой крышу, пристроили к башне караулку и установили на верхнем этаже тумбу под семафорный прибор.

— Я думал ты по жене соскучился, — пошутил Олег, когда они с Чеком спускались по крутой винтовой лестнице с вершины осмотренной башни, — А ты не успел приехать, как собираешься уезжать со мной.

— А что толку оставаться? — в тон ему ответил Чек, — Я Гортензию и не вижу, считай. Ты её загрузил вашими интригами выше крыши. Она и спать не успевает.

— Так это, наверняка, потому, что ты ей не даёшь спать, — регент дружески хлопнул своего командующего по плечу, — Поэтому на меня не сваливай.

На самом деле, конечно же, у Гортензии сейчас было много работы. Бесконечные хитроумные переговоры с послами государей, как дружественных, так и нейтральных или враждебных, занимали много времени. А ведь ещё надо было вести активную переписку не только с королевскими дворами, но и с доброжелателями Винора в различных государствах. Всё же здесь царили средневековые порядки, и многие владетели — особенно из крупных — позволяли себе вести свою собственную внешнюю политику, порой и вовсе без оглядки на своих сюзеренов.

И с каждым надо было вести весьма тонкую игру. Льстить, обещать, уговаривать. Иногда и угрожать — не без этого.

За последние пару лет количество владетелей, которые стремились наладить хорошие отношения с Олегом — не с королевством Винор, а лично с ним — значительно выросло. И продолжало расти. Вопреки, часто, воле и желаниям своих монархов.

Причиной тому, конечно же, были не какие-то выдающиеся дипломатические таланты Гортензии, хотя она ими и на самом деле обладала, а та немалая выгода, которую начинали получать феодалы, втянутые в торгово-производственные цепочки Сфорца.

Выгода выгодой, но и амбиций, гордыни или властолюбия никто не отменял. Особенно, в средневековье, когда такими чувствами были максимально заражены почти все владетели. Поэтому, и на плечах Гортензии лежал довольно тяжёлый груз общения с этой весьма непростой публикой.