Юрий Бурносов - Новая Сибирь

Коттедж выглядел так, словно его бросили на произвол судьбы на четверть века. Деревья, кусты и трава, которых только что не было. Оплетенные вьюнком и усыпанные хвоей и шишками столы с грязной, заляпанной чем-то черным посудой. Уже упомянутый полицейский «форд» — да и машины гостей, припаркованные поодаль на специальном пятачке-стоянке, выглядели не лучше.

А надо всем этим голосили птицы, причем голосили так, как Антон в Академгородке еще не слыхал.

Былинников, надо отдать ему должное, не слишком долго обдумывал ситуацию. Он принялся тормошить и пинать своих приближенных, побуждая к действию и тряся волосатым брюхом. Антон некстати вспомнил, что одна его девушка мужиков с такими брюхами называла «зеркальщиками» — мол, свое мужское достоинство могут только в зеркало увидеть.

«Наверное, чем примитивнее мозг, тем проще ему устроиться в жизни и уж тем более — влиться в экстремальную ситуацию», — подумал Антон, глядя на депутата.

— Так, встали все, нах! — ревел тот. — Лишние все пошли отсюда, нах!

Тут он о чем-то вспомнил, запустил в карман руку и извлек смартфон. Потыкал в него пальцем, размахнулся и зашвырнул на стоянку, где цацка с треском ударилась о грязное лобовое стекло когда-то ярко-красного «мини».

— У кого связь есть? Связь, говорю, у кого? Быро!

Народ, привлеченный активностью Былинникова, шевелился. Кричавшая женщина уже не кричала, а отползла от разоренного муравейника и со всхлипыванием пыталась закутаться в останки скатерти: одежды на ней практически не было. Пара-тройка гостей полезли за мобильниками — связи не оказалось ни у кого. Антон смутно понимал, что никакой связи и не может быть. С миром случилось что-то такое, что с наличием мобильной связи никак не сочетается…

Может, долгожданный конец света наступил? Не в две тысячи двенадцатом, а в две тысячи шестнадцатом. Но они-то все вроде бы живы, это вокруг всё состарилось… Точнее, не всё: деревья растут, белка вон по ветке скачет, удивляясь людям, и явно их не боится совсем, словно не видала прежде. А вот всё, что руками этих самых людей создано, — истлело, сгнило, развалилось… Черт, да что ж такое?

— Не, не нажрался я, — заключил барабанщик, вытряхивая из длинных волос сор. — Вся эта хрень вокруг… Ты чего-то понимаешь, Никулин?

— Ничего я не понимаю, — буркнул Антон и попытался встать.

Его ощутимо повело в сторону, словно вестибулярному аппарату потребовалось время для настройки. Удержавшись на ногах, Антон сделал следующий шаг, уже более организованный, в направлении девушки-полицейского. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, продолжая прикрывать грудь.

— Что здесь происходит? — крикнул ее напарник.

Люди Былинникова организованно таскали из подвала какие-то ящики и коробки. Гости принялись разбредаться, переговариваясь. Кто-то подошел к машине и дергал ручку дверцы, другие, кое-как прикрывшись, пешком потянулись к видневшимся за деревьями многоэтажным домам. Дома, надо сказать, тоже выглядели совершенно безжизненными, один чернел обугленными стропилами крыши.

— Помогите мне встать, — неожиданно попросила девушка-полицейский.

Антон протянул руку, девушка сунула пистолет в кобуру и ухватилась.

— Спасибо, — сказала она.

— Ларис, давай в отделение… — нерешительно позвал ее напарник.

— Какое отделение? Ты видишь, что творится!

— Ну, в отделении разберемся…

— Положите оружие! — крикнула Лариса, не обращая внимания на слова напарника.

Обращалась она к Былинникову, который держал в руках укороченный «калашников» и деловито проверял магазин перед тем, как присоединить. Рядом холуй заботливо протирал второй такой же тряпочкой.

— Зачем это?

— Положите автомат!

— А ты отними, — заржал Былинников.

— Вот же собака дикая, — пробормотал напарник Ларисы и вытащил пистолет.

Делать этого явно не следовало, потому что Былинников короткой очередью тут же свалил его. Наверное, регулярно тренировался в тире. Антон, разинув рот, смотрел, как окровавленный полицейский заваливается назад, роняя бесполезное оружие. Кто-то завопил, и оставшиеся на месте пикника гости с шумом начали разбегаться, ломясь сквозь кусты, перебираясь через машины. Рядом с Былинниковым появился его помощник, тоже с «калашниковым». В притащенных из дома ящиках, несомненно, лежало оружие, которое бандит-депутат берег на черный день. Поди ж ты, пригодилось!

Антон, словно в замедленной съемке, смотрел, как помощник Былинникова поворачивается к ним и поднимает автомат. Клоун не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и рядом с ним точно так же застыла в подобии транса Лариса.

И в этот момент в них словно врезался трактор.

Оскалившись, полуголый чернокожий человек уронил их на землю рядом с уже переставшим дергаться телом полицейского.

— Бежим отсюда! Бежим, скорее! — закричал негр.

Подхватив обоих, он потащил их к уныло маячившему «форду» с навеки угасшей «люстрой», в укрытие. Но Былинников со своими гоблинами вроде и не собирался стрелять на поражение. Они с гоготом дали несколько очередей по автомобилю, разбив стекла и «люстру».

— Ату их! Держи!

— Отползаем вон туда, — безоговорочно велел негр, показывая на ближайшие заросли.

На четвереньках они без проблем добрались, куда сказано, потом пробежали, пригнувшись, к ближайшей многоэтажке и только там отдышались.

— Тебя как зовут? — пыхтя, спросил Антон.

— Фрэнсис… После будем представляться друг другу, надо уходить. Это же преступники!

Неутомимый негр снова поволок их через двор, мимо заросшей детской площадки, нескольких раздавленных упавшим деревом «японок», трансформаторной будки. Вслед никто не стрелял — наверное, повеселившись, Былинников с гоблинами прикидывали, что делать дальше. С автоматическим оружием они были королями. В отсутствие полиции — а в ее присутствие Антону почему-то теперь не верилось — и подавно. Поэтому он больше не задавал вопросов, послушно следуя за чернокожим спасителем и посматривая на девушку-сержанта, все еще пытавшуюся прикрыть рукой грудь.

До самого разговора на плоту Антон почему-то так и не сопоставил Фрэнсиса с Фрэнсисом Мбеле, игроком «Сибири», которого десятки раз видел по телевизору и на стадионе. Наверное, мозг эту задачу отложил на самую дальнюю полочку, пытаясь придумать, как быть дальше.

Можно было, конечно, поискать счастья в Новосибирске. Но добираться туда на своих двоих из Академгородка было страшновато — около тридцати километров, а уж с учетом того, что творится вокруг… Долго искали убежище в пустых квартирах. Найти таковую оказалось не так уж просто: в одних лежали истлевшие или свежие трупы, в других обнаружились хозяева, третьи кто-то уже успел занять. Многие дома выгорели, обрушились. Но в конце концов повезло.