Федор Березин - Атомная крепость

— Очень хорошо, Бюрос! Очень! — отключается командир и пилот «один» бомбовоза. А пулеметчик «один» Бюрос-Ут открывает сумку с промасленным инструментом и подыскивает нужные для дела ключи.

Конечно, было бы честно произнести «Иду на Вы!». Типа по селектору: «Господин дважды-майор, разрешите обратиться! Это новый стрелок-пулеметчик „один“ Бюрос-Ут. Я тут подумал, господин командир бомбовоза, что это нехорошо как-то… Ну сбрасывать на этих гуми пятитонные химические контейнеры. Понимаете, они там все без противогазов, ходят-бродят туда-сюда, все пытаются найти волшебный город, который заговорен от „континенталок“, и никак не могут. И вот они бродят-ходят, а обувь у многих сносилась, потому вообще босиком. А тут мы, понимаешь, эту дрянь из бочки. А там еще детишки маленькие и всякие — хорошо живут, видимо, эти гуми — много плодятся. Словом, я подумал, что, может, ну его к Массаракшу, эту операцию. Давайте бочки в океан без инициации сбросим и скажем, что, типа того, само получилось. А сами — по домам. Вот! Ну а если вы не согласитесь, господин дважды-майор… Все же, если не трудно, посоветуйтесь с экипажем. Они — ребята молодые, им еще жить да жить… И, короче, если вы будете против, то я тут несколько доработал эту шестиствольную пулеметную машинку. Теперь она… как бы… сумеет вертеться и так, и вот эдак. Мне терять нечего, я уж все видел, везде побывал, даже Империю потоптал туфельками. И значит, могу сделать вот так… Киль наш здоровущий… У вашей старушки „Королевы“ он и вправду ни черта ж себе!.. Короче, с дистанции… Сколько там точно метров от меня до киля? Гляньте инструкцию, если не лень!.. В общем, не попасть я попросту не могу, сами понимаете. И я уже навел и жду. В смысле, когда вы контейнеры отстыкуете. Давайте к океану, дважды-майор…»

Да, нечто в таком роде было бы, конечно, неплохо. Но… Они тут же пошлют вдоль лаза кого-нибудь с пистолетом и с задачей разобраться с этим спятившим — Массаракш его забери! — пулеметчиком «один». Кстати, может, даже предпримут атаку с двух сторон. В конце концов, в корме подремывает еще пулеметчик «три». Скорее всего, у него штатный двенадцатизарядный «бурбер» при себе, не то что у Бюроса. Потому и с кормового лаза, значит, тоже… И хоть пулеметная машинка и получила невиданную доселе степень свободы по углам и азимутам, вдоль ходового канала ею не пошурудишь. Значит, горе-бунтовщика попросту пристрелят или даже повяжут и так, скрученного, сдадут по возращении «наблюденцам за нутром». К тому же наличествует еще и вторая машина, такая же шестимоторная «Королева Игольда». Если вести переговоры, то она сразу же отвалит куда подальше. Уверенная же дальность поражения пулеметной машинки не более трех тысяч метров. Так что и по этой причине…

Пожалуй, пора начинать. Потому как Массаракш его знает, сколько остается до цели. Никто новоиспеченному пулеметчику полетное задание не демонстрировал, а успеть требуется много. Начать надо, разумеется, с соседа.

Бюрос-Ут уселся поудобнее и снял рукавицы. На кой ляд заботиться об обморожении, если его последствия сказаться никоим образом не успеют? А работать пальчиками куда удобней.

Машинка быстро крутнулась куда следует. «Королева Игольда» сопровождения двигалась всего километром дальше и восьмистами метрами в стороне. Ровнехонько, как на параде в честь Годовщины Коронации. Теперь цель наблюдалась через увеличитель. Да простит и помилует Мировой Свет! Сквозь прозрачную структуру кабины «Королевы» Бюрос-Ут разглядел прикрытые масками и шлемами головы двух пилотов. Этажом ниже помещался штурман-бомбардир. Тот был попросту на ладони. «Ну что ж, придется по лицам», — с жуткой решимостью подумалось Бюросу.

Само собой, на борту «Королевы» заметили вращение верхней шестистволки на передней машине. Наверное, еще и подумали, какой же там неугомонный пулеметчик: всю дорогу с чем-то возится, шлифует чего-то. Периодически даже тренируется с наведением. Нет бы дремал себе спокойнехонько: служба ж — не бей лежачего. А сейчас кто-то из них совсем, может, возмутился. Надо же, отрабатывать наведение на своих боевых товарищах! Не исключено, что некто постарше званием поставил задачу сидящему позади радисту запросить «борт „один“»: чего там за внеплановые учения с заряженным оружием? Пусть, мол, этому пулеметчику «один» вставят клизму поглубже.

Однако вряд ли коллега-радист хоть что-то успел. Да и кто-либо другой тоже.

Бюрос-Ут надавил обе скобы — запирающую и курок. Экономить боеприпасы не стоило совершенно. Пулеметные стволы колотили, а он все не отпускал скобу. Пожалуй, секунд двадцать кряду. Жуткий расход ресурса!

С омертвевшим выражением лица под маской он наблюдал, как лопнула шикарная стеклянная сфера, отороченная меридианами креплений. Он исколошматил ее всю, не оставив живого места. А что было делать? В двигатель попасть было сложней. К тому же их целых шесть. Массаракш его знает, вдруг «Королева» способна дотянуть и на трех? Затем кабина бомбовоза сопровождения вспыхнула. Все, здесь более не о чем беспокоиться. Разве что о своей душе. Но ныне уже не до этого.

Ожил селектор внутренней связи. Кажется, давно ожил. От даже не тарахтения, а рева пулеметной машинки Бюрос не слышал абсолютно ничего. Ладно, и так можно прикинуть, что там примерно и как: «Пулеметчик „три“, что происходит? Что за стрельба? Доложите…». Сейчас доложим. Почему бы, собственно, и не доложить? В конце концов, пусть это будет и не «Иду на Вы!», но хоть имитация оного.

Бюрос-Ут легко, в мгновение ока, перенацелил подчиненное железо. Весьма вероятно, сейчас его красивым падением вовсю любуется пулеметчик «три» на корме.

— Командир «Королевы»! Экипаж! — сказал, вернее, крикнул из-за собственной глухоты Бюрос-Ут. — Я знаю, вы меня не поймете! Но так надо! Нет, я не имперский шпион! Но допустить то, что мы делаем каждый день, я не могу!

Ладно, разговаривать более, а уж тем паче читать лекции не имело смысла. Да и цинично, в конце концов. Он был убийцей, серийным убийцей, и прекрасно это понимал.

Для стрельбы по собственному килю никакое увеличение не требовалось. Массаракш знает, сколько пуль выплеснулось в несколько секунд. Бюрос даже удивился. Хвост бомбовоза попросту оторвало и выбросило в атмосферу. Надо же! Он почему-то думал, что эта штуковина гораздо прочней.

Так, теперь авиационный агрегат совершенно неуправляем. Но только Мировой Свет знает, на что способны опытные пилоты в чрезвычайной ситуации. На всякий случай требовалось добивать.

Он развернул шестиствольную пулеметную машинку на сто восемьдесят градусов и опустил ее, как мог, низко. Нет, даже, несмотря на выкрученный стопор, не получалось попасть в далекий фонарь. Разве что в самый-самый краешек. Была не была!