Тяжёлый ледяной блюз (СИ) - "Battle_S.W.I.N.E."

— Дай-ка под чипсы и пива!

Кабатчик прищурился, хмыкнул.

— Уверены-с, сударь? Водочка с пивом, оно, знаете ли…

— Знаю! — махнул рукой Брайен. — Давай!

Отставив пустой стакан, он взялся за кружку с пивом. Хмыкнул: «ну, будем ссать криво!» и сделал подряд несколько длинных глотков. Заел чипсами, рассыпая их крошки по стойке. Грёбаное дерьмо… кружка опустела, а негромкое шлёпанье босых ног побудило его поднять голову. И первое, на чём сфокусировался взгляд, были тяжёлые груди рабыни, покачивающиеся в такт шагам. Фартук она сняла, оставшись, в чём мать родила. Только на шее на тонком шнурочке висел дешёвенький медный крестик, на который, видать, не позарились и пираты, когда брали девушку в рабство. Рабыня поставила перед ним тарелку с несколькими толстыми колбасками, свежеподжаренными и горячими.

— Господин хочет здесь или за столиком?

— Пожалуй, за столиком, — решил Брайен и пересел.

Рабыня поставила перед ним тарелку с колбасами, стакан и початую бутыль.

— А господин позволит?..

— Господин позволит тебе сейчас всё, что захочешь, — Брайен сам ухватил её за руку и усадил рядом, вплотную к себе. Налил до краёв стакан, пододвинул девушке, слегка расплескав, сам взял бутылку, где водки осталось ещё на стакан. — Ну — за знакомство!

— А мы знакомы? — удивилась рабыня.

Брайен задумался, сообразил, что ещё нет и назвал своё имя.

— А я Мария, — сказала девушка, — из Гуанахи, это около Нуэво-Ла-Сейба, где Вьеха-Норте впадает в Рио-Кангрехаль, ну… Роатан, то есть, Восточный Роатан, владенья синьоры Молина, то есть, графини Молина, ну…

— Эй, эй… — Брайен закрыл её рот ладонью, прерывая словесный поток. — Стоп. Сначала выпьем.

Бутыль и стакан звякнули друг о друга.

— Стоп. Давай брудершафт.

Мария непонимающе хлопнула ресницами: слово ей было незнакомо. Брайен объяснил, и они сплели руки и осушили стакан и бутылку до дна, кинули назад через левое плечо. Стакан зазвенел, разлетаясь вдребезги. Брайена слегка повело, и Марию, кажется, тоже, но тут их губы встретились и соединились в поцелуе. Почти сразу же девушка завладела инициативой, чего он не ждал; придя в себя через какое-то время, он понял, что ласкает её грудь, а ловкие пальцы Марии вовсю шалят в его расстёгнутых шортах.

— Закуси, милый, — она протянула ему колбасу.

— Бля. Вкусно! — колбаса была умеренно солёной и сочной, с необычным, но не сказать, что хреновым привкусом.

Мария хихикнула.

— Сказать, что ты ешь?

— Прямую кишку динозавра с говном, — предположил Брайен, почуяв подъёбку. — Или хуй бегемота-падальщика.

Рабыня помотала головой.

— Тогда что?

— Минхочито, — она белозубо и широко улыбнулась. — Лесной червяк!

— Прикольно, — сказал Брайен. — Эй, там, тащи нам ещё водки!

— Понравилось?

— Угу, — он взял ещё одну колбаску, решил не рассматривать и откусил. — Оно типа местное?

— Ага. Мы ели ещё когда расчищали поля под квиллар. Вкусный, правда? Нас тогда плохо кормили, и мы искали, что ещё можно пожрать. Я придумала их готовить вот так, а ещё можно запечь в листьях крапивного лопуха, только их надо сначала вываривать, а это долго, поэтому ща я просто пожарила, но тоже очень вкусно, скажи, да? Хочешь, я в следующий раз запеку? Я и листьев могу набрать, они не хранятся долго, что были, те все перепортились, а после того как вы прилетели, я в лес не ходила, нам же теперь нельзя, и хозяин боялся просить ваших сержантов, а как без хозяйского разрешения я отсюда выйду? Вот, а… — Мария говорила и дальше, не прекращая при этом шуровать пальчиками в его брюках, и свободной рукой ещё подпихивала ему нового червяка-колбаску.

— Так ты здесь давно? — спросил Брайен. — Когда тебя привезли?

Вопрос поставил Марию в тупик. Из сбивчивого многословного объяснения девушки он понял, что о календаре и часах она имеет довольно смутное представление. Что и немудрено для крестьянки, подумал он, для них имеет значение местная смена сезонов, а не терранский стандарт времени, по котрому с хрен-те каких времён выверяет часы и календари каждое государство. На какой планете находится Восточный Роатан — владения графини Молина, Брайен понятия не имел, но подозревал, что на Ново-Трессиде: пираты грабили её дважды или трижды, и большинство их рабов было оттуда. Марию, наверное, захватили в первом из рейдов.

— Выпьем ещё? — предложил Брайен, обнаружив, что кабатчик успел приволочь им ещё бутыль водки и пару стаканов — на сей раз, пластмассовых. Может, и стоило возмутиться, потребовать снова гранёные, а потом демонстративно расхуярить их об пол, но скандалить пока не хотелось.

— Давай! А за что?

— Ну… за тебя! — он разлил водку по стаканам.

— Тогда снова как этот… ну, бутер… бру…

— Да нивапрос! — Брайен первый подставил руку.

— Ух ты! — Мария едва не упала со скамьи, но Брайен успел её удержать, несмотря на немаленький вес девушки.

— Эй, это… толстый! — нашёлся Брайен, сообразив, что не знает имени хозяина заведения. — У тебя музыка есть?

— Если у вас есть деньги, то да, — немедля ответил кабатчик.

Брайен не глядя достал несколько банкнот.

— Этого хватит?

— Что вам включить? — банкноты исчезли быстрее, чем Брайен успел сообразить.

— Ну бля… — как назло, на ум не пришло ни одного названия. — Давай что-нибудь такое… ну типа медляк.

Когда-то давно, ещё в детстве, мать наняла ему учителя бальных танцев. Пусть и не фронесс, но их семья носила баронский титул с самого заселения Дайнмар-Майорис при магистрисе Горрейн. Положение обязывало старшего сына обладать не только воинскими навыками, но и хорошими манерами, вот, матушка и старалась. Марию, конечно, никто ничему подобному не учил, и после выпитого оба держались на ногах не особо твёрдо. Но Брайен уверенно вёл под незнакомый, но, в общем, хороший мотив, держа руку ровнёхонько на талии девушки и кося глазом вниз, чтобы не наступить ненароком своими пластальными ботами на её босую ступню. Потом они целовались и пили ещё по одной: «за любовь!», возвестила Мария, и Брайен кивнул, хотя искренне привык считать третий тост другим. И мрачно подумал, что в случае Кэт это будет одно и то же. Поэтому сразу же выпил четвёртый и закусил последним оставшимся в тарелке червём-минхочито, пошатнулся и сел на ближайшую скамью. Сглотнул подкатившийся к горлу комок. Темнокожая девушка склонилась над ним, заглянула в лицо.

— Кэт… — позвал Брайен. — Кэти…

Поднялся, с трудом удержал равновесие, как бэттлмех с повреждённым гироскопом, но выпрямился, взяв её за руки.

— Кэт, я тебя люблю.

— Я…

Брайен не дал ей договорить, запечатал рот поцелуем. Горячие пальцы девушки снова скользнули ему под одежду.

— Изволите номер-с? — толстый кабатчик опять нарисовался рядом.

— Че-го?

Кабатчик протянул ему ключ на массивном деревянном брелоке.

— Сотня радужных-с. Всего сотня!

Радужными за яркую разноцветную окраску банкнот в Магистрате и за его пределами называли канопианские доллары. Брайен подумал, что можно послать толстяка на хрен и пойти хоть на хату к наёмникам, где к его услугам была завешенная тряпичной занавеской выгородка с койкой, хоть на борт «Вонючки»… но лень, даже к наёмникам. Где и без него до чорта народу, включая не в меру любопытных детишек, а им с Кэти надо побыть наедине. И чтоб нигде поблизости не крутился чортов Оливейра, которому он сейчас может полезть бить морду, презрев остатки самоконтроля. Поэтому…

— Вот те полтораста и принеси ещё выпить и пожрать, — сказал он.

Потом они шли по скрипучей лестнице вверх, по узкому тёмному коридору мимо комнат, и ключ попал в замочную скважину далеко не с первого раза. И койка, достаточно широкая, чтобы вместить обоих, сброшенная на пол одежда и новые поцелуи, горячие пальцы девушки, ласкающие его возбуждённую плоть. И Брайену стало, наконец, хорошо.