Сергей Плотников - Пропавшая.

48

«Панцирная рыба» простояла «на грунте» двое суток. За это время корабль успело пять раз исхлестать песком, хотя не сказать, что погода на горном плато, где находился Центр Дальней Связи, была какой-то особенно плохой. Когда начинался очередной «легкий летний шквал», у людей и техники оставалось примерно пять минут, чтобы убраться на корабль или спрятаться за гермопереборками ангаров бывшего имперского объекта — даже в тяжелом скафандре или на загруженном до перегиба осей колесном грузовом мобиле был шанс повторить подвиг Мерри Поппинс: просто улететь нафиг, даже без зонта. Мрак. Выходить в таких условиях наружу и, главное, относительно быстро доходить куда надо, могли только роботы-мехны Флои — собственно, именно по этой причине нашу группу на логистическом узле перехватывали только они.

Роботов у моей старшей коллеги было всего два… к сожалению. И, разумеется, на середине разгула каждого урагана внезапно находилась необходимость что-то там тащить от корабля к ангарам или назад — например, члена экипажа, сломавшего руку, или внезапно понадобившиеся нестандартные расходники для демонтажников, в которые радостно перекинулись почти все бравые космонаемники, или… Работа у меня и Флои при этом замедлялась раз в десять — сильные, ловкие, имеющие шесть опорных конечностей дроиды, умеющие за доли секунды рассчитать, как проще достать или, наоборот, вставить на место «деталь силовой конструкции XH00434-34/А» реально позволяли уложиться в намеченные планом работодателя сроки — теперь мне было понятно как девушка, фактически в одиночку, «тащила» весь груз планового обслуживания и внеплановых ремонтов. Единственный минус подобных работников был в их неполной самостоятельности: «мозги», в смысле программно-аппаратный комплекс, их заменявший, не позволял мехнам в случае нештатной ситуации самостоятельно «придумать творческое решение» и немедленно его воплотить. Потому мне, в отличие от Флои, как-то способной проделывать все манипуляции удаленно, все время приходилось лично торчать рядом с «моим» механизмом, то и дело «подсказывая», а то и тупо помогая в особо сложных местах. Мда, вот уже и мехн «моим» стал…

Я, поучаствовав в ремонте одной из двух средних киберплатформ старшего техспека, как-то само собой получил в «напарники» (подчиненные?) именно эту машину. Собственно, весь первый день — сколько от него осталось — я, в основном, тупо таскался за женщиной-специалистом и, по мере сил, старался где вникнуть, а где просто повторить не совсем понятные мне действия — ну, в крайнем случае, переспрашивал… н-да. После одного не очень точно детализированного вопроса, я получил очередной (третий по счету за день!) хмык — и такую гору материалов, что вынужден был оторвать несколько часов от сна, дабы разобраться и все-таки найти именно то, что мне нужно. Изустно ответом меня в принципе не удостаивали… Впрочем, как я понял, остальных членов экипажа и наемников — тоже.

Я и раньше знал, благодаря донору памяти, что у граждан Коалиции вычислительный кластер был интегрирован прямо в головной мозг. Именно интегрирован, а не просто вживлен — то есть доступно прямое подключение с возможностью мысленно оперировать файлами и подключаться к любым устройствам: то самое, что в земной космофантастике в последнее время стало модно обзывать «нейросетью». Ходили разные слухи, в том числе, что у мехнов личность только частично на биологической основе мозга, и прочая разная ерунда — теперь я понял, почему. И отдельно заценил совет Нико вести себя почеловечнее — видно, образ двинутого на всю голову спека уже насмерть прирос к любому работнику техслужбы. Флою, как мне показалось сначала, социальная часть жизни коллег ничуть не колыхала: зачем говорить ртом медленные слова, когда можно просто послать по сети сформированный документ, с которыми она работала просто невероятно быстро? Так действительно можно разучиться говорить.

Некий переломный момент наступил к концу первых суток на новом рабочем месте: когда Флое пришлось во второй раз отослать роботов и со вздохом влезть в наклонный тоннель бывшей ракетной установки вместе со мной. Совместный труд — он, как ни крути, объединяет… В общем, к вечеру второго дня я внезапно понял, что научился понимать коллегу почти всегда, правда, если это касалось работы. И даже получил легкий кивок на прощание перед отбоем по судну — в системе скупой мимики и жестов Флои это приравнивалось чуть ли не к диплому, подтверждающему мою квалификацию! К слову сказать, двойной жилой модуль женщины оказался совсем рядом с моим — за технической перегородкой… А на утро выяснилось, что аврал, собственно, все. Закончился. «Станки» допечатали-досинтезировали самые сложные и большие детали пострадавших податчиков боеприпасов, мехны, весьма кстати оказавшиеся на борту, шустро вставили их на места и очень быстро собрали остальное. Ву-ух… прямо гора с плеч! Впрочем, даже хорошо, что меня так «засыпало» работой — думать о Нате и впустую гонять воспоминания времени не осталось… В общем, перетаскав назад все оборудование и инструменты, натащенные к точке проведения работ, я остановился посреди приведенной в порядок корабельной мастерской, механически поглаживая корпус «моего» мехна… и именно в этот момент сюда из жилого блока заявились Гор и Лисса.

Черт его знает, как на самом деле робот чувствовал мои прикосновения — сенсоры давления по поверхности неопластикового чехла-покрытия у него, конечно, были, но откуда взяться рефлексам, подобным биологическому существу? Специально запрограммированы? У универсальных, в том числе и боевых машин, по размерам примерно равным крупному человеку? «„Мимимими!“ — сказал один журналист, рассматривая единовременный взлет группы боевых вертолетов Российской Федерации»… н-да. Может быть, имитация под живое существо специально «вшита» создателем, дабы роботы вызывали меньше негативных эмоций? С другой стороны, как-то я не заметил особого расположения к этим механизмам среди оставшихся на «Рыбе» людей… Короче — дроид явно ценил эти поглаживания и почесывания (скорее — поскребывания, учитывая материал корпуса), не мимолетные касания, а целенаправленное проявление внимания. И выражал свою оценку мелкой моторикой — так примерно могла вести себя большая, очень воспитанная кошка. И именно за этим занятием застали меня дети.

Видели когда-нибудь, как почти не фигурально «квадратные» от удивления глаза превращаются в «па-ап, а можно… нам?» Я — видел. Честно сказать, будь я на месте мехна — попытался бы сбежать со всех конечностей: отпрыски у меня, конечно, достаточно воспитанные и сдержанные, но все-таки возраст еще нежный, могут и оторвать что-нибудь в порыве чувств. Особенно учитывая их псионические способности. Зато, как выяснилось, я зря переживал о том, как дети воспримут наличие под боком двух боевых машин, пару суток назад чувствительно приложивших их взрывной волной и только по счастливой случайности никого не ранивших и не убивших. Нормально восприняли. Я с некоторой опаской следил, как искусственный интеллект в корпусе, больше похожем на этакое футуристическое переосмысление гибрида муравья и паука, общается с двумя не очень взрослыми представителями интеллекта естественного, и меланхолично думал, что, наверное, рекламная картинка «настоящего будущего» должна выглядеть примерно так. Что характерно, ни разрыв между технологическими уровнями обществ, ни языковой барьер никому из троих нисколько не мешал. Н-да. Кажется, я сел на нужный мне корабль. Повезло. В очередной раз — как после жесткой посадки капсулы, как при встрече с Латтой, как во время боя на кране и позже… надеюсь только, этап жизни, где выживаемость зависит от череды удачных и не очень совпадений — все-таки прошел. Очень надеюсь.