Зеб Шилликот - Костяное Племя. Порошок жизни

Закусив до крови губу, чтобы не разрыдаться, Кавендиш поднялся на ноги, дрожащей рукой отключил кислородный баллон и вырвал из тела оба зонда.

Тело, лежащее на кровати, несколько раз дернулось и замерло.

— Прощай, малыш, — удивительно спокойным голосом произнес Кавендиш.

Он нагнулся над останками своего брата, поцеловал его в губы и повторил:

— Прощай, малыш. Если бы я все это знал, я бы пришел раньше. Не знаю, как бы я проник под этот проклятый купол, но даю тебе слово, меня ничто не остановило бы. Ох и поплясали бы они у меня! Но успокойся, они еще попляшут!

Он отошел от кровати, поднял с пола седельные сумки и ружье, не тронув каску, которая больше была ему не нужна.

Подойдя к изголовью, Кавендиш нажал на красную кнопку, о которой говорил толстяк. Потом, приблизившись к двери, обернулся и сказал в последний раз:

— Мы никогда не расстанемся, Энди, и ты всегда будешь здесь. — С этими словами разведчик дотронулся пальцами до своего лба, а потом резко передернул подствольный затвор, дослав патрон в ствол ружья.

Энджел лежал на эмалированном белом столе, установленном посредине комнаты, залитой ослепительно ярким светом. Рядом с ним стоял карлик и держал в руках револьвер с длинным стволом, конец которого почти уперся в ребенка.

В комнате пахло лекарствами, дерьмом и мочой. В пол и в стены были вделаны клетки различных размеров, а у одной из стен стояли шкафы, наполненные никелированными хирургическими инструментами и большими банками с желтой жидкостью, в которой плавали различные органы человеческого тела.

Через приоткрытую дверь была видна другая комната, где виднелись полированные железные столы, снабженные фиксирующими ремнями шириной в ладонь.

По покрытому кафелем полу текла вода, а рядом со стеной с клетками проходил длинный гибкий шланг водопровода.

Джаг настороженно остановился на пороге комнаты.

— Баш на баш, — сказал карлик. — Меняем Азелию на твоего мальчишку.

Предложение было настолько нелепым, что Джаг лишь расхохотался в ответ.

— И ты позволишь мне спокойно уйти? — с улыбкой спросил он, прижимая Азелию к себе. Согласен?

Карлик ухмыльнулся, показав серые зубы.

— Я могу разрешить тебе уйти, но ты все равно не сможешь выйти из города. Шон вернулся, и мосты снова подняты. К тому же, сегодня праздник Орла, город принадлежит Бессмертным, и ты не выйдешь из Эдема до наступления Красного Часа.

Так зачем терять время и бегать за тобой по улицам, тебя ведь все равно найдут мертвым в каком-нибудь укромном месте.

Ответ карлика поколебал уверенность Джага: ведь он действительно ничего не знал об этом городе, о его нравах и обычаях. Кавендиш должен был обо всем этом рассказать, ибо это из-за него Джаг попал в такую ситуацию. Только вот неизвестно, где сейчас сам Кавендиш. Его никогда нет там, где он нужен.

— Ну так как же? — продолжал настаивать карлик.

Джаг отрицательно покачал головой.

— Не пойдет. Я возьму ребенка, вы опустите мосты, и я выйду отсюда вместе с Азелией, — резко произнес он.

Карлик щелкнул языком.

— Это невозможно, потому что Азелия — одна из Бессмертных. Она не может выйти из-под купола. Вывести ее наружу — то же самое, что выстрелить ей в голову сейчас. Боюсь, что Шон не позволит сделать тебе что-нибудь подобное. К тому же, вся охрана северного квартала давно уже окружила ангар, и тебе отсюда не выйти.

— В таком случае, Азелия умрет со мной, — решительно ответил Джаг.

Наступило молчание. Казалось, что из создавшейся ситуации нет выхода. То хрупкое равновесие, в котором пребывали переговаривающиеся стороны, могло вот-вот нарушиться, и Джаг опасался самого худшего. Ведь каждая минута отнимала у него шансы на победу. На маленьком столике стоял крохотный купол, подобные которому можно было видеть во всех общественных местах и домах жителей. Цвет этого купола постепенно менялся: Голубой Час переходил в Белый Час, после этого должен был наступить желтый и, наконец, Красный…

Вокруг все было спокойно: никто не двигался, потому что к угрозе Джага отнеслись серьезно. Но такое положение не могло продолжаться вечно — нужно было что-то предпринимать. Джаг, не задумываясь, убил бы Азелию, ведь в его памяти еще было свежо воспоминание о том, что он увидел в камере. Да, он без колебаний убил бы ее, но это ничего бы не решило.

— Возможно, что есть все-таки один выход, — вдруг сказала Азелия.

— Говори, — буркнул Джаг, моментально насторожившись.

— В Желтый Час начнется праздник Орла, — объяснила она. Шон не сможет ни в чем отказать людям, которым удастся пересечь бассейн. Этот обычай записан в городских книгах Эдема, и если он нарушит это правило, его прогонят из города. Значит, если ты сумеешь пересечь бассейн, то он позволит уйти тебе и ребенку.

Карлик, стоявший в другом конце комнаты, открыл рот от удивления.

— Ну и что ты об этом думаешь, чужак?

— Где же здесь ловушка? — опасаясь подвоха, спросил Джаг.

Азелия рассмеялась.

— У тебя все прекрасно получается с женщинами, а вот в бассейне будут два Белых Гиганта. Заметь, если тебе повезет, то, возможно, они оба будут самками.

Карлик расплылся в улыбке: решение, предложенное Азелией, вполне его устраивало.

— Ну так как? — переспросила Азелия. — В конце концов, тебе нужно что-то выбрать, а это единственная дверь города, которая откроется для тебя.

— Как я могу знать, сдержите ли вы слово?

— Я же тебе сказала, что это обычай, от которого нельзя отказаться.

Джаг задумался — альтернатива была простой: или он вступит в борьбу с Белыми Гигантами, или умрет, как крыса, став жертвой явления, так и не сумев его понять. Смерть в первом случае и смерть во втором… Ему приходилось выкручиваться из более сложных ситуаций, главное — выиграть время. Кавендиш был где-то рядом, в городе, значит, можно было надеяться на его помощь.

— Согласен, — сказал он, чуть погодя. — Но при одном условии: хочу, чтобы ребенка показали доктору.

Ответил карлик:

— Это уже было предусмотрено, и мы ждем его. Ну а теперь, когда мы пришли к соглашению, ты, может быть, освободишь Азелию?

Джаг освободил молодую женщину, положил винчестер на тумбочку, покрытую фаянсом, и подошел к Энджелу.

Слащаво потирая пухлые ладошки, евнух появился в дверном проеме.

Он тут же понял, что в комнате что-то не так, и на его раздутой физиономии появилось выражение тревоги.

— Что это…

Вместо ответа раздался выстрел из ружья.

Усиленный заряд двенадцатого калибра начисто снес голову евнуха, разбрызгав кровь и мозговую жидкость по стене.