Павел Данилов - Меценаты зла

Водители поздоровались с работником склада и открыли грузовики. Опустив плоские пологие трапы, они забрались в небольшие роботы-погрузчики. Вахтер показал, куда складывать провизию для заключенных и работников, и куда – для господ и солдат.

Желто-черные роботы на широких маленьких колесах с шестью клешнями-манипуляторами ныряли в грузовики, чтобы тут же выкатить прямоугольные контейнеры, забитые различными продуктами.

Один из водителей остановился между машиной и убежищем Кирилла и начал что-то спрашивать у вахтера. Громов отметил, что робот как раз прикрывает от взглядов щель, в которую ему нужно было нырнуть. Включив динамичную маскировку, он бесшумно пробежал мимо первых ворот и скользнул между машиной и стеной в туннель. Водители его не засекли. А если кто-то смотрел в камеру, то замеченное движение он запишет на счет дернувшегося робота-погрузчика.

Кирилл вытер выступивший на лбу пот, каждую секунду ожидая сигнала тревоги. Сирены молчали, глаза привыкали к полумраку туннеля. Он был огромен. С одной стороны дорога терялась в сотне шагов за поворотом, с другой тянулась метров на триста и упиралась в овальное пятно света местного солнца – звезды Либертас. В ширину туннель позволял проехать танковой колонне по четыре.

Громов забрался в кабину грузовика и сполз на коврик между панелью и пассажирским сидением. Теперь его можно было заметить, только заглянув внутрь.

Разгрузка продолжалась еще минут сорок. Водитель залез в кабину с довольной улыбкой. Заметив направленное на него дуло, его улыбка медленно превратилась в истеричный оскал, а глаза расширились от испуга и удивления.

– Не торопись ехать, – сказал Кирилл, глядя, как из шестых ворот выезжает первый водитель. – Как вас проверяют на выходе?

– Сканируют машину тепловизором, осматривают кабину и прицеп, – ответил водитель и судорожно сглотнул, – иногда под кузов заглядывают.

Громов кивнул и сказал:

– Страгивайся. Долго идет проверка?

– Минуту. Иногда больше, если болтать начинают.

Грузовик проехал метров пятьдесят, и Кирилл приказал:

– Тормози. Мотор не глуши.

Водитель остановился и недоуменно посмотрел на Громова.

– А теперь вылезай. Или я тебя пристрелю.

– Можно я останусь заложником?

– Тогда ты станешь соучастником.

– Меня в любом случае отсюда никогда не выпустят, – криво усмехнулся водитель. – Лучше уж стреляй. У меня самого потом духу не хватит.

Кирилл скрипнул зубами.

– Снимай ремень, – сказал он.

– Что?

– Снимай!

Через полминуты водитель сидел со стянутыми собственным ремнем руками. Первый грузовик уже достиг КПП и проходил тщательную проверку.

Кирилл пристегнул ремнем безопасности сначала пленника, затем себя. Выпрыгивающую при любом ударе спасательную подушку он отключил.

На машине стояла автоматическая коробка, и Кирилл вжал педаль газа в пол, стоило первому грузовику получить добро на проезд. Неожиданность – вот единственное, на что мог надеяться звездолетчик. В боевой школе часто повторяли: внезапное нападение – половина победы.

Секунды растянулись в вечность, несущийся по туннелю грузовик казался раненой черепахой. Кирилл вцепился в руль, костяшки пальцев побелели от напряжения. До поднятых ворот оставалось полсотни метров, а машина продолжала наращивать скорость.

Солдаты бросились врассыпную. Застрекотали выстрелы, кто-то крикнул:

– Опускай ворота!

Несколько пуль прошили боковые стекла. Один из осколков рассек Кириллу щеку, но он даже не обратил на это внимания. Кабина проскочила сквозь ворота, и тут же беглецов кинуло вперед, но ремни спасли от удара об лобовое стекло. Послышался жуткий скрежет. Грузовик забуксовал, надрывно ревя. Кирилл нажал на кнопку с видом разорванной цепи. На сенсорном дисплее появилась надпись: «Машина находится в движении. Вы уверены, что хотите отцепить кузов?» Кирилл в ярости ударил кулаком по кнопке «Да».

Машина рванула вперед резче прежнего. Кирилл мельком посмотрел в боковое зеркало. Прицеп остался позади, наполовину раздавленный тяжелыми воротами.

Выскочив из туннеля, Кирилл облегченно вздохнул. Шаг к свободе был сделан. Точнее шажок. Самый первый.

– Нужно выбраться из города, – сказал Кирилл, уже в третий раз меняя направление.

– Нас перехватят. Не пройдет и получаса, как над городом будет летать сотня вертушек.

– Такое ощущение, что у вас тут война. Как тебя зовут? Меня Кирилл.

– Жак. Развяжешь руки?

«Француз что ли?» – подумал звездолетчик.

В свете дня Кирилл разглядел водителя получше. Жак был лет на десять старше него. С коротко стрижеными темными волосами, мощными руками и усталым лицом с тремя глубокими морщинами через низкий лоб. Кирилл давно заметил, что на Тайле почти у всех людей такие лица, словно их завтра похоронят.

Громов вывернул на узкую, почти безлюдную дорогу и с сомнением посмотрел на руки Жака.

– Мы теперь в одной лодке, – сказал бывший поставщик продовольствия.

– А за выдачу государственного преступника тебя разве не помилуют? – спросил Громов.

Жак прищурился и сказал:

– Это идея. – Затем невесело усмехнулся и ответил: – Нет. Либо оставят работать, либо пристрелят. Но расхаживать по улицам и рассказывать историю о том, как они оплошали, мне точно не дадут.

Кирилл потянул за конец ремня, освобождая заложника. Жак потер запястья, превращаясь из пленника в соучастника.

– Где в городе можно затаиться? – спросил Громов.

– На грузовике – нигде. Нужно скорее его бросить. Несущаяся без прицепа машина привлекает много внимания. А если спецслужба не поймает нас в течение часа, то будут подключены все жандармы города.

Кирилл заехал в жилой квартал и остановил грузовик.

– Веди, – сказал он. – Я в столице первый раз.

– Для начала тебе не мешало бы переодеться, – покачал головой Жак. – Черная униформа слишком заметна.

– В каких тонах я тебе понравлюсь? – улыбнулся Кирилл. – Помнится, шавки Рекса из группы захвата были в светло-синих доспехах. И с такими же автоматами.

– Синий подошел бы, но где ты хочешь… – начал говорить Жак, и тут же удивленно замолк.

Из грузовика Кирилл вылез уже в светло-синей форме. Автомат висел на нешироком ремне чуть выше живота.

– Прощай, дружище, – хлопнув грузовик по двери, сказал Жак.

«Как это мило», – хотел съязвить звездолетчик, но вспомнив, с какими чувствами покидал космический корабль, промолчал.