Гай Хейли - Сезон теней

— Сержанты, пусть ваши люди ведут себя тихо, — прорычал Храмовник. — Если не хотите, чтобы каждый орк в радиусе двадцати километров узнал, что мы здесь.

Брат меча миновал лестницу и прошёл мимо одинокого часового, охранявшего промежуток между грузовиками. Гвардеец не сводил с него взгляда, одинаково сильно боясь и Браска и ночь.

Он прошёл рядом с трейлерами, встречая всё больше солдат, йопальцы наблюдали за дном каменоломни и дорогой, по которой они приехали. Космический десантник ощущал их нервное напряжение. Он шагал, пока не покинул пределы лагеря и не оказался у здания. Оно возвышалось прямо перед ним. Астартес должен был чувствовать себя в безопасности в его тени, но этого так не произошло.

— Йопальцы остаются у грузовиков. Это место пришлось им не по душе.

— Брат Санно, — произнёс Браск, когда посвящённый присоединился к нему.

— Я исследовал дно карьера.

— Там ничего нет.

— Нет ничего плохого в усердии.

— Тебе не по себе?

Санно ответил не сразу. — Я соврал, если бы сказал, что нет.

Брат меча молчал. Они говорили спокойно, но хотя их голоса звучали только внутри шлемов, Храмовники чувствовали, что вторгаются в тишину каменоломни, словно враждебность этого места оскорбилась.

— Мне пришлось прекратить две ссоры. Это сказывается на них. Признаюсь, что и я на пределе.

Санно посмотрел по сторонам, линзы светились на плоской лицевой пластине шлема “Крестоносец”. — Я чувствую это, я чувствую это, брат. Гнев…

— Геологическая причуда. Тектонический инфразвук, местное магнитное поле…

— Дух твоей брони обнаружил что-то подобное? Мой — нет, — перебил Санно. — Возможно, нам не стоило приезжать сюда.

— Возможно, не стоило, — согласился Браск. — Твоё усердие похвально. Продолжай в том же духе. Похоже, буря стихает. Мы уйдём отсюда с первым лучом солнца. — Он осмотрелся. — Ты прав, мне здесь не нравится.

— Слушаюсь, Брат меча.

Браск продолжил обход вдоль внешнего ряда гигантских металлических колонн, поддерживающих здание. Эффект давящего неба вызывал клаустрофобию. Возникло внезапное желание снять шлем, не видя причин не делать этого, он так и поступил.

Печати шлема зашипели, отстёгиваясь. Воздух ударил в лицо, подобно взрыву из духовки. И всё же он дышал глубоко, радуясь, что чувствовал не только запахи системы охлаждения доспеха и своего тела. Изуродованное лицо сильно зудело, и он почесал переплетение шрамов и пласти-кожи пальцами в бронированной перчатке. Без красной подсветки шлема каменоломня должна была выглядеть не столь зловещей, но ощущение неправильности только возросло.

На миг он закрыл глаза. Было очень тихо, тишина стала почти осязаемой, размывая уменьшившиеся до гула далёкие голоса часовых.

— Брассссккккк.

Болтер оказался в руках быстрее, чем шлем упал на землю.

— Кто здесь? — крикнул Браск. Голос на этот раз был громким, и его имя слышалось чётко. — Кто здесь?

Он всматривался во мрак. Его глаза были острыми, но он пожалел о том, что снял шлем, потому что ничего не увидел. Ветер донёс новые звуки: скрипучие шаги по рыхлому пеплу, глухие удары, звон снаряжения об бегущие тела и щелчки противогазов.

— Повелитель, мы услышали ваш крик. Что-то не так?

Астартес выругался на людей за их неуклюжесть, какие бы благие намерения не привели их сюда.

— Здесь ничего нет, — сказал он, не став упоминать про своё имя. — Идите. — Его тон убеждал, что они всего лишь были обмануты каким-то шумом.

— Повелитель, я…

В воздухе раздался крик, отразившийся от металлических стен.

— Здание, — произнёс Браск.

Прежде чем йопальцы успели ответить, он был уже далеко. Храмовник легко опередил солдат, достигнув основания лестницы за несколько секунд. Ступеньки опасно задрожали, когда он поднимался по ним, лагерь за спиной пришёл в движение.

Он ворвался на нижний этаж, выбив дверь с петель, и прищурился во тьме. Внутри не было ничего полезного, повсюду валялись радиограммы и пожелтевшие листы бумаги — квадратные белые островки на тёмном полу. Тонкие перегородки разделяли помещение на административные секции. Большинство из них отсутствовало, остались только зазубренные края там, где они раньше стояли. Длинный ряд разбитых окон выходил на карьер. На всех виднелись следы повреждений от бури, несколько ставней и вовсе отсутствовали.

Дальняя стена примыкала к скале, покрывавшие её панели отвалились. Только выработки остались такими же, как прежде, гигантские квадратные трубы заржавели, но всё же сохранились. Всё остальное пришло в запустение. Кислотный дождь разъел большие куски пола. Дальше за комковатыми силуэтами разрушенного оборудования Браск отчётливо видел крышу: широкая чернота с пробитыми дырами и окнами, впускавшими приглушённый жар неба. На мгновение они стали похожи на зловеще ухмылявшееся лицо. Только на мгновение. Здесь, на краю каменоломни, ветер дул сильнее. Храмовник слышал, как он вращал лопасти вентиляторов, направляя потоки воздуха в помещение, которое давно уже было открыто для стихий.

Шесть этажей. Внизу только тишина. Бесконечно растянувшаяся тишина.

Во мраке двигалась бледная фигура.

— Кто здесь? — крикнул Брат меча. Фигура на миг остановилась, затем направилась прямо к дальней стене и пропала из вида.

Астартес выругался, и шагнул вперёд, прижимая болтер к груди.

Сзади по лестнице загремели армейские ботинки. Солдаты увидели, что Браск настороже и рассыпались, держа оружие наготове. Слабые фонари муниторума пронзили мрак жёлтыми лучами.

— Что-нибудь есть, повелитель? — спросил Гхаскар.

— Только расхлябанность! Мне казалось, ты говорил, что твои люди уже проверили это место.

— Суфлимар! — крикнул лейтенант за дверь. Несколько секунд спустя подошёл один из гвардейцев. Санджид вступил с ним в свирепую перепалку. Их диалект был таким неразборчивым, что Храмовник понимал одно слово из четырёх.

— Он утверждает, что всё проверил, повелитель.

— Здесь кто-то есть. Я видел его. Примерно на полпути по коридору.

— Возможно это Баполи или Сринерджи. Их оставил здесь Суфлимар, повелитель.

— И где они теперь?

Суфлимар дрожащим голосом прокричал их имена. Тишина. Раздались щелчки в воксе и тихий голос, вызывающий часовых. Ответом было только статическое шипение.

— Отсюда есть другой выход? — спросил Браск.

— Лестница внизу в дальнем конце. — Лучи фонарей сошлись, осветив приоткрытую дверь, и разошлись снова.

— Нет. Он пошёл туда, — Храмовник показал оружием. — На полпути по коридору.