Эдгар Берроуз - Пираты Венеры

Глава 3

ПАДЕНИЕ НА ВЕНЕРУ

Психологический эффект стресса, подобного моему, был очень силен, хотя измерить его невозможно. У меня пока сохранились какие-то смутные надежды. В течение тридцати дней я летел один через космос к неизбежной гибели в огненной печи Солнца. Приближение смерти переживалось в глубоком одиночестве; чувства притупились, что, несомненно, явилось мудрой предосторожностью матери-природы.

Даже сознание того, что сверкающий мир, растущий в иллюминаторе с правого борта, и есть Венера, не возбудило любопытства. Что из того, что я подлетел к Венере ближе, чем любой человек за всю историю? Это ведь никак не меняло моего катастрофического положения.

Даже если бы я оказался пред ликом самого Бога, ничего, бы не изменилось. Истинная ценность моих наблюдений будет измерена лишь космонавтами будущего, а им не скоро представится возможность повторить мой полет. Обо всем, увиденном мной, не узнает никто на Земле.

Однако больше для того, чтобы убить время, чем из практического интереса, я проделал кое-какие расчеты. Они показали, что ракета находится примерно в восьмистах шестидесяти трех тысячах милях от орбиты Венеры и пересечет ее через двадцать четыре часа. Однако я не смог вычислить точное расстояние до планеты в момент сближения. Известно лишь, что оно будет близким… Говоря «близким», я имею в виду космические масштабы. Земля в двадцати пяти миллионах миль от меня. Солнце в шестидесяти восьми миллионах. Так что такой крупный объект, как Венера, на расстоянии одного-двух миллионов миль был действительно близким.

Поскольку Венера мчится по своей орбите со скоростью около двадцати двух миль в секунду, или миллион шестьсот тысяч миль за земные сутки, казалось несомненным, что она пересечет траекторию ракеты в течение следующих суток.

Мне пришла в голову спасительная мысль, что, проходя рядом с Венерой, ракета неизбежно изменит курс под влиянием тяготения планеты и я не упаду на Солнце; в то же время осознавал, что надежды тщетны… Несомненно, курс ракеты изменится, но Солнце не откажется от своей добычи. Эти мысли снова ввергли меня в апатию, всякий интерес к Венере и к возможности попасть на нее был утерян.

Выбрал книгу и прилег на койку почитать. Кабина была ярко освещена. Не стоило экономить электричество, ресурсов для его выработки хватало еще по меньшей мере на одиннадцать месяцев, а оно не потребуется уже через пару-тройку недель. Так зачем скупиться?

Книга увлекла на несколько часов, но чтение в кровати всегда усыпляет, и в конце концов пришлось сдаться.

Проснувшись, несколько минут лежал не шевелясь. Странное чувство: я мчался к гибели со скоростью тридцати шести миль в секунду, но самому не хотелось даже пошевелиться. Вспомнив прекрасное зрелище Венеры, наблюдаемое мной, решил еще раз полюбоваться на нее. Вяло потянувшись, встал и приблизился к одному из иллюминаторов правого борта.

Картина, оправленная в эту круглую раму, была великолепна. Вполовину ближе и вдвое больше по диаметру, на меня смотрела Венера, очерченная светлым ореолом — Солнце находилось как раз за ней. Солнечные лучи освещали ее атмосферу и следы облаков, зажигая ярким блеском тонкое кольцо вокруг планеты, и все это было рядом!..

Посмотрел на часы. С момента, когда в иллюминаторе впервые появилась планета, прошло двадцать часов. Вот теперь наконец я заволновался. За это время ракета прошла половину пути, отделявшего ее от Венеры. Столкновение становилось реальным. Казалось, сама судьба направляет меня на поверхность негостеприимного, по заверениям ученых, мира. Ну и что? Разве я уже не погиб? Какая разница, если конец придет на несколько недель раньше, чем ожидалось? Несмотря на такие мысли, волнение не утихало. Не скажу, что это был страх; мысленно я уже подготовил себя к неизбежному концу. Что мне терять, если и отец, и мать мои уже умерли? Но теперь неизбежное оказалось совсем рядом, так близко, что меня вдруг наполнило ожидание его, и я ощутил величие свершившегося.

Проходил час за часом. Время тянулось удивительно медленно. Казалось неправдоподобным, что ракета и Венера мчатся к одной и той же точке пространства с непостижимой быстротой: одна со скоростью тридцать шесть миль в секунду, другая — двадцать две мили в секунду.

Уже трудно видеть весь диск планеты через бортовые иллюминаторы. Перешел к телескопу: Венера величественно сопровождала меня в иллюминаторах. Ракета в этот момент находилась на расстоянии менее тридцати шести тысяч миль, то есть меньше чем в часе полета до точки встречи. Теперь было ясно, что ракета уже попала в сферу тяготения планеты. Ракету ожидал почти лобовой удар. Даже при столь трагичных обстоятельствах невозможно было сдержать улыбку при мысли о столь метком попадании. Целился в Марс, а через некоторое время попаду в Венеру. Несомненно, это мировой «рекорд» для скверных стрелков!..

Что меня ждет на планете, если я избегну смерти при спуске? Лучшие ученые утверждают, что Венера не годится для того, чтобы человек мог жить на ней; ее поверхность ужасно холодна, там отсутствует кислород… И все же жажда жизни, которая рождается вместе с каждым из нас, заставила меня произвести приготовления к посадке, которые первоначально планировались для высадки на Марс.

Облачился в утепленный комбинезон, надел очки-консервы и шлем; затем приладил кислородные баллоны, крепившиеся спереди, чтобы не запутались стропы парашюта; баллоны могли автоматически сбрасываться, если попаду в пригодную для жизни атсмосферу, с тем, чтобы они не превратились в неудобный и опасный дополнительный груз при посадке. После этого надел парашют.

Поглядел на часы. Если расчеты надежны, вхождение в атмосферу произойдет через пятнадцать минут. Еще раз подошел к телескопу.

Вид, открывшийся мне, поистине внушал благоговение. Корабль погружался во взвихренную массу черных облаков. Это казалось первобытным хаосом на заре созидания мира. Тяготение планеты уже меняло курс ракеты, пол кабины теперь был не подо мной: я стоял на передней переборке. Такая возможность была учтена при конструировании ракеты. Нос ее смотрел прямо вниз, к поверхности планеты. В космосе нет ни низа, ни верха, но здесь эти понятия стали вполне определенными.

С того места, где я стоял в полном снаряжении, можно было достать до приборов управления, а рядом находился выходной люк. Выпустив три комплекта парашютов, открыл внутренний люк. Парашюты раскрылись с громким хлопком и заметно снизили скорость падения. Это значило, что ракета вошла в атмосферу планеты и больше нельзя терять ни секунды.

Поворот рукояти — и выпущены оставшиеся парашюты. Теперь внешний люк. Его запоры управлялись большим колесом, установленным в центре люка. Надев кислородную маску, я быстро повернул колесо.