Алексей Голубев - Одиссея барона Урхо

— Вот она! — завопила с удвоенной силой женщина с площади, хватая себя за волосы. — Брось ее тем змеям, которых она же вызвала, пусть они насладятся мясом своей хозяйки и больше нас не беспокоят, не убивают наших детей и наш скот!

Обвиняемая побледнела и оперлась на руку старосты. Тонен сквозь пьяный туман заметил, что из оставшихся открытыми дверей дома выглядывают два испуганных детских личика.

— Успокойся, дурная женщина. — Староста яростно замотал головой. — Не она ли лечила тебя, когда у тебя раздуло всю щеку, когда ты стала похожа на недобитого бобра. Не она ли выходила твоего брата, который вернулся с моря с таким кровавым кашлем, что мы уже могилу ему начали готовить? Не она…

— Замолчи, старый дурень, — взвизгнула женщина, теряя остатки рассудка. — Да лучше бы я с такой щекой всю жизнь ходила, да лучше бы брат мой сгнил от этого кашля, чем эта тварь будет сживать нашу деревню с лица земли. Убей ее, господин, — обратилась она за поддержкой к молчавшему до сих пор Тонену.

Глаза всей деревни были прикованы к лицу барона. Тот слушал перебранку, не слезая с лошади и постоянно прихлебывая из фляги. Теперь же он чуть подъехал к старосте и стоявшей рядом с ним знахарке, едва не упав, спешился и тщательно контролируемым голосом обратился к ней:

— Скажи, женщина, ты ведьма?

Та испуганно замотала головой. Тонен удовлетворенно кивнул и повернулся обратно к коню, чтобы залезть на него. Заметив это, женщина снова кинулась к нему, крича:

— Господин, и ты поверишь этой шлюхе? Посмотри, вон ее два ублюдка выглядывают из дверей, а кто отец — не знает никто в деревне, а может, отец-то у них из сумеречных бесов, может, расплачивалась она с ним, ложась на спину и раздвигая ноги, за свое колдовство! Она обманывает тебя!

Странно, но Тонен спокойно выслушал этот истеричный монолог, поглядывая на жертву обвинений. Дальше той бледнеть было уже некуда.

— Хорошо, — вновь обратился к ней Тонен. — Ты меня обманула насчет того, что ты не ведьма?

Та снова отчаянно замотала головой. Тонен во второй раз удовлетворенно кивнул и снова повернулся к лошади.

— И ты ей поверишь, этой твари? — снова вторгся в его сознание визгливый голос.

Тонен обреченно вздохнул. Попытка решить проблему простым способом не удалась. Наблюдавшие за этой сценой деревенские жители уже почти вплотную окружили барона, его оруженосцев, старосту и двух женщин. Тонен обвел их взглядом и спросил:

— Ну а кто еще верит в то, что эта женщина — ведьма?

Сначала никто не хотел обращать на себя внимание сюзерена, но потом из толпы начали раздаваться крики: «Я верю», «И я», «И я тоже». Тонен велел им выйти вперед, и вскоре от молчаливой массы жителей робко отделились человек двадцать — в основном женщины лет тридцати-сорока, а также несколько мужчин. Глядя на их обрюзгшие похотливые лица, Тонен подумал, что они явно когда-то пытались подъехать к колдунье, но получили от ворот поворот и сейчас таким образом хотели отомстить за то, что их отвергли.

— Итак. Вы верите, что эта женщина является колдуньей, в то время как она утверждает обратное, — начал речь Тонен. — Значит, нужно назначить ей испытание, правильно?

Задав вопрос, барон сделал очередной большой глоток, а обвинители тем временем переглянулись и нестройными голосами затянули свои «Да, конечно».

— Чем отличается женщина от ведьмы? — обратился Тонен к ним, оторвавшись от фляги.

Воцарилось молчание.

— У ведьмы на теле могут быть знаки, — наконец сказал один из мужчин, облизывая губы.

— То есть если этих знаков у нее нет, то она не ведьма? — продолжил Тонен.

Снова молчание.

— Можно проверить, — предложил тот же мужчина.

— Но она могла их спрятать, — возразила одна из женщин. — Да так, что не увидеть.

— Значит, даже если у нее нет знаков на теле, все равно она может быть ведьмой? — снова спросил барон.

Все закивали, из толпы раздался чей-то разочарованный вздох.

— Можно провести испытание огнем! — Это предложение исходило уже от другой женщины. — Если огонь ничего ей не сделает, то она ведьма!

— Но она может специально ничего не делать, — возразил на это Тонен. — Зачем ей выдавать себя. А ожоги залечить нетрудно, если знать, как это делается.

— Тогда нужно жечь ее всю! — развила первоначальную мысль женщина с визгливым голосом. — Тут-то она не сможет схитрить!

Тонен немного подумал.

— Это долго, и в замке будет пахнуть паленым мясом. Не годится. Как еще мы можем отличить женщину от ведьмы?

На сей раз молчание было совсем долгим. Тогда барон продолжил сам:

— Нужно поставить ее в ситуацию, когда она будет вынуждена проявить свои колдовские способности. Если она их проявит, значит, она ведьма. Ни одна ведьма не способна делать добрые дела. Значит?

И неожиданно для всех вдруг подал голос кузнец:

— Значит, нужно заставить ее сделать что-нибудь доброе?

Это предложение явно понравилось барону. Он даже хмыкнул от удовольствия:

— Гениально. Пусть те, для кого эта женщина сделала что-нибудь хорошее, скажут об этом.

Жители, стоявшие в толпе, начали, перебивая друг друга, выкрикивать что-то про раны, детские болезни, впрочем, барон особо не старался все это услышать. Подняв руку, он прервал беспорядочные выкрики и продолжил:

— А если от женщины исходит больше вреда, она будет ведьмой? Так?

Здесь закивали уже те жители, что вышли по зову барона.

— Отлично. — Барон сделал глоток, который явно был последним, так как после него Тонен огорченно вздохнул и убрал флягу за пояс. — Итак! Что плохого вы видели от этой женщины, которую называете ведьмой?

Толпа зашумела, а вышедшие вперед жители разродились выкриками:

— У меня очень быстро скисало молоко после того, как она лечила мою корову!

— У меня пересох колодец после того, как она мимо него прошла!

— А у меня у сына постоянно вскакивают фурункулы после того, как он сходит к ней за травами для отца!

И здесь барон оставался невозмутим.

— Стоп! — наконец прервал он поток обвинений. — Вы привели достаточно случаев причиненного ею вреда.

Обвиняемая обмякла, было видно, что сознание вот-вот готово ее покинуть. Барон зловеще улыбнулся и продолжил:

— Часть из вас сказали, что эта женщина делает злые вещи и поэтому она является ведьмой. Однако другие говорят, что она приносит лишь пользу деревне и поэтому ведьмой не является. Соответственно, получается, что она одновременно является и ведьмой, и не ведьмой. Стало быть, убить мы ее не можем — это было бы неправильно, но и оставить все так, как есть, мы тоже не можем. Поэтому! — Барон сделал паузу. — Всем, кто остался и поддержал тебя, женщина, ты будешь помогать, как прежде. Зато эти…