Олег Макушкин - Кристаллическая решетка

Сообщение гласило: «Мой друг Эдмонд – агент кибернетиков. Работай по нему».

– В одном тебе не откажешь, Ульф, – ты умеешь быть кратким и содержательным, не то, что современные писатели, – заметила Энжел.

Но предупреждение немного запоздало – Энжел уже давно работала по Моррисону, с того самого момента, когда подслушала разговор между ним и Свенссоном на центральной площади города.

Узнать удалось не так уж много. В биографии Моррисона все факты были, скорее всего, подлинными, но оставалось неясным, когда и как он стал правительственным агентом. Выяснить это можно было, просканировав электронную начинку, которой обладает любой агент, имеющий статус «кибербрейн», но такое сканирование проводилось только в специальных местах. Обычно все военные, прибывавшие из кибергорода, подвергались жесткой проверке на таможне, но Моррисон прошел таможню по спецпропуску гражданского пилота.

Моррисон мог быть не тем, за кого себя выдает; он мог иметь совсем другую цель, нежели ведение со Свенссоном переговоров о союзе Скьелда с кибергородом; его могли использовать как подставную фигуру с целью отвлечь внимание от какой-то другой акции, – словом, имелось множество вариантов, каждый из которых следовало проработать. Наиболее простым казалось завлечь предполагаемого агента в помещение, где его можно будет просканировать и, по крайней мере, получить данные о том, сколько и какие импланты у него установлены – это уже могло многое прояснить. Но вдруг у Моррисона есть прикрытие? Вопросы, вопросы…

Энжел вдруг подумала, что вся спокойная жизнь на Скьелде может для нее закончиться. Ведь она, как никто другой из островитян, ходит под ударом – один намек на ее местонахождение, и можно ожидать диверсионную группу кибернетиков. Хотя ждать она, конечно, не будет – придется бежать.

Она приникла к экрану, пока Свенссон с Моррисоном находились в заброшенном доме, начиненном сканирующей аппаратурой. Обнаружить ничего не удалось. Спустя некоторое время позвонил Свенссон.

– Ну и как тебе это нравится? – спросил он.

– Плохо, – призналась Энжел. – Либо мы действительно параноики, либо проигрываем первый раунд. Но у меня и без твоего Моррисона полно работы, на острове последнее время происходит масса интересных вещей.

– Ладно, вечером расскажешь, – вздохнул Свенссон. – Я, между прочим, сильно обидел друга, так что не прощу себе, если он уедет со Скьелда, разочаровавшись во мне.

– Мне бы твои проблемы, – вздохнула Рози, когда Ульф отключился. – Друга он, видите ли, обидел.

Между серыми камнями мостовой и белым небом висела тонкая пряжа прозрачных нитей мелкого моросящего дождя. Шерстяная безрукавка Свенссона покрылась бисеринками влаги на плечах и груди. Вечерний туман полз со стороны бухты, наполняя испарениями и без того промокший воздух.

«И чего нам, спрашивается, повсюду заговоры мерещатся и шпионы? – спросил командор сам себя. – Жили триста лет и еще проживем, кому мы нужны, в самом деле?»

Но тревога, осевшая в уголках души, как пыль в щелях паркета, не желала уходить. Свенссон вдруг понял, что каждый его шаг отныне может иметь значение. Достаточно только задуматься о том, что твои политические шаги вызовут далеко идущие последствия, и вот уже обычные шаги по булыжникам даются с трудом, будто ноги приросли к месту.

Задумавшись, Свенссон повернул к гавани, где заметил недавно пришвартовавшийся корабль – сухогруз из нейтрального порта. Возле причала стоял небритый широкоскулый человек с маленькими глубоко посаженными глазами, стреляющими из-под лохматых бровей. Судя по всему, это был шкипер сухогруза, и когда подошел Свенссон, он закуривал, подняв отворот кителя, чтобы закрыться от ветра.

– Давно прибыли? – спросил Ульф.

– Двадцать минут на берегу, – ответил шкипер. – Вы из таможни? Мы вроде все обсудили уже.

– Нет, просто спрашиваю. А пришли откуда? Южное Самоа?

Шкипер кивнул. Он держал сигарету, накрыв ее ладонью, как делают моряки. Порт приписки Свенссон определил по надписи на борту судна.

– А что привезли?

– Как обычно. Муку, кофе, яичный порошок. – Шкипер пристально посмотрел на Свенссона, потом хитро улыбнулся: – А вы, по-моему, из торговцев? Местный?

Свенссон неопределенно пожал плечами.

– Есть интересное предложение, – шкипер пыхнул сигаретой, ветер сорвал дым с губ и унес в сторону города. – Наркотики, галлюциногены, психостимуляторы – не интересуетесь? Оптом дешево отдам.

– Что? – поперхнулся Свенссон.

– Не хотите партию брать, так возьмите для себя. Товар хороший.

– Вообще-то я от бургомистра, – мрачно заметил Свенссон. – Неофициально. Но если вы не сдадите контрабанду, я приду с полицией.

– Спокойно, спокойно, – шкипер вытянул вперед руки. – Я же пошутил. Какая, в самом деле, контрабанда?

Свенссон нахмурился.

– Досмотрим, – пообещал он.

– Да пожалуйста, – развел руками шкипер. – Смотрите, мне не жалко.

Командор задумался. Идти одному – много ли он найдет, да и неприятно как-то в одиночку на чужой борт подниматься. С другой стороны, пока он соберет людей, эти морячки успеют от контрабанды избавиться. Свенссон свирепо посмотрел на шкипера, подошел к трапу, но опять заколебался.

А вот шкипер, оставшись за спиной у Свенссона, не колебался ни секунды. Он выбросил сигарету, достал из кармана шоковый разрядник и ткнул им Свенссона в шею в тот момент, когда командор вызвал на связь Энжел. Видеофон выпал из руки Свенссона и скользнул в щель между причалом и бортом судна. Обмякшее тело командора подхватили двое матросов и споро втащили по трапу.

Через минуту сухогруз из Южного Самоа отдал швартовы.

После обеда в гостинице Миха отправился на рекогносцировку. Он хотел обойти все ночные клубы Скьелда и выяснить, какие семь заведений из шестнадцати будут иметь честь принять гостей из кибергорода в те семь ночей, что приятелям предстояло провести на острове. Деймон, которого грыз червь сомнения, высказал свое мнение о непригодности подобного метода убийства бесценного отпускного времени, но не был услышан. Стоит отметить, что сомнение по различным поводам одолевало Деймона почти непрерывно все время, что он себя помнил; особенно, будучи мальчиком, он сильно сомневался в том, стоит ли ему каждый день ходить в школу.

Так или иначе, отговорить Миху не удалось, и он отправился в свою «рекогносцировку» (само слово казалось Деймону каким-то пыльным, покрытым патиной, как старинная металлическая посуда, которой давно никто не пользуется; в рекогносцировки ходили в те времена, когда народы воевали «пушечным мясом», посылаемым на съедение чугунноствольным «богам войны»), Деймон остался прикрывать тылы в гостинице, но потом подумал: какого черта? – и пошел гулять. Его неудержимо притягивал вид горных лугов с репродукций, и он завистливо поглядывал на седовласых горных гигантов, прижавших Скьелд к морю – уж они-то любуются живописными пейзажами с утра до утра.