Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины - Василий Головачёв

– Никаких. Но я не понимаю, какова наша роль в решении проблемы. Если вы берёте под контроль всю операцию…

– Понадобится концентрация усилий всех наших структур, – веско сказал министр. – Это не обычный разведрейд или судебное исполнение. На кону безопасность государства.

– Не перегибайте палку, Петрян Павлович, – поморщился директор ФСБ. – Нас не нужно учить патриотизму.

– Я не перегибаю, – без каких-либо эмоций пожал плечами Евтюх. – Я так думаю.

– А кандидатуры в спецгруппу уже отобраны? – полюбопытствовал Калиничев. – Сколько в неё войдёт бойцов?

– Максимальная загрузка «Краба» – семь человек, включая членов экипажа и пассажиров. Если ужать экипаж до двух человек – командир, он же рулевой, плюс старпом, то батискаф возьмёт на борт пятерых.

– Кто будет рулить?

– Решаем, – сказал главком.

– Командир группы?

Министр бросил взгляд на главного разведчика.

– Командиром группы будет наш сотрудник, – сказал Волгин. – Майор Вербов. Он сейчас на задании, но должен вот-вот вернуться. Остальные…

– Давайте свои предложения, – перебил его Евтюх. – Это должны быть профессионалы до мозга костей, подводники, способные работать в экстремальных условиях, боевые пловцы, мастера диверсионных дел, знатоки палеоархеологии и спецтехники. И так далее.

– Таких найти трудно, – покачал головой секретарь Совета безопасности. – Вряд ли в одном человеке соберутся все нужные качества. Что-то я не припомню, чтобы существовали археологи, в совершенстве владеющие боевыми искусствами и свободно обращавшиеся с аквалангами.

– Поищем, – коротко сказал Калиничев.

– В таком случае прошу высказываться по сути дела, – сказал министр. – Проблема должна быть решена в сжатые сроки.

Сидели за столиком у окна с видом на парк, Айварс Рембергс пил местное пиво, а Денис Вербов – кофе, поглядывая на зимний бесснежный латышский пейзаж. Сообщения от агента в порту пришлось ждать больше часа, и Айварс первым предложил «взорвать фугас» – выпить «дрексель» – бутылочку пива, но Вербов вообще не употреблял алкоголь и от пива отказался.

Кафе «Vertikale V» располагалось на окраине парка, недалеко от Вентспилсского порта, и в этот утренний час практически пустовало. Заглядывали сюда только местные парковые рабочие да любители пеших прогулок, в большинстве своём преклонного возраста.

Собеседник Вербова служил в местной полиции, хотя и не носил мундир офицера. По-русски он говорил чисто, почти без акцента, рассуждал о политике и истории здраво, как человек с российским менталитетом, и Вербов очень хорошо понимал латыша, потому что и сам был близок к его мироощущению.

– Жизнь всё больше и больше заставляет меня ненавидеть людей, – флегматично вещал Рембергс, потягивая тёмное «Звайгзне». – В политику всё больше лезут шельмецы, авантюристы, лжецы и негодяи, что у вас, в России, что у нас, в Латвии. Соседи всё больше шумят по вечерам и ночам, не дают спокойно отдохнуть. Водители ошалели, по поводу и без повода нарушая ПДД. Террористы взрывают всех подряд. Переселенцы из Азии начинают устраивать охоту на женщин. И даже коты перестают играть с хозяевами и начинают кусаться, как собаки.

Вербов улыбнулся в ответ на последние слова собеседника, давно сотрудничавшего с разведкой России. Будучи стопроцентным прибалтом, Рембергс был нетороплив, обстоятелен и философски рассудителен, но при этом мог вспыхнуть как спичка и действовать энергично. Вербов относил его к типу людей, предпочитавших меланхолично наблюдать за штормом, в отличие от людей другого типа, любящих грезить, глядя на текущую воду ручья. Сам он относил себя к третьему типу характеров – тех, кто любил смотреть на зыбь огромных морских просторов.

– У вас живёт кот?

– Он-то живёт, – уныло вздохнул Рембергс. – А я вынужден его кормить и терпеть его острые когти.

Вербов хотел спросить – женат ли владелец кота, но полицейский остановил майора, подняв палец. Гарнитура его мобильного телефона была не видна, но и так было понятно, что он получил вызов.

– Минуту… понял. – Рембергс отставил почти опустевшую бутылку. – Начали разгрузку, пора.

Вербов достал бумажник, собираясь расплатиться; в Вентспилсе в ходу были местные деньги – венты, но можно было расплачиваться и латами, и евро.

– Я сам, – оттолкнул руку майора Рембергс.

Вербов вышел из кафе на тихую, не загруженную транспортом улочку Dienvidu mols, ведущую к побережью залива, открыл дверцу минивэна «Фольксваген» с затемнёнными стёклами. За рулём минивэна сидел полицейский капрал, но и он был сотрудником российской разведки и на появление Вербова, одетого в модную куртку из материала, обладающего голографической глубиной (при любом движении обладатель такой куртки буквально исчезал), не отреагировал.

Вышел Рембергс, поворочал головой, сел рядом с водителем.

– Pārvietots[10].

«Фольксваген» отъехал от кафе, повернул по ближайшему переулочку направо, в парк.

Вербов распаковал коробку в салоне машины, вынул небольшой квадрокоптер немецкого изготовления, пульт управления.

Минивэн заехал на лужайку, зелёную даже в этот зимний день, но окружённую серыми шпалерами потерявших листву кустарников.

Вылезли, запустили дрон.

Вербов сел на раскладной стульчик, заботливо прихваченный полицейскими, удобнее пристроил на коленке ноут с экраном, по которому скользили, качаясь, серо-жёлтые, с редкими зелёными и коричневыми пятнами, пейзажи местности, снимаемой камерами аппарата.

Водитель минивэна исчез за кустами, намереваясь не подпускать к лужайке гуляющих по парку, если они появятся.

Надобность в этой операции назрела давно.

Из переговоров латышских военных чиновников агентуре ГРУ стало известно о секретной передаче военными США латышским властям дивизиона противоракет второго поколения Block 1B системы Aegis, что нарушало не только прежние официальные декларации о неразвёртывании таких систем в Европе вообще и в Прибалтике в частности, но и неофициальные договорённости министров двух стран. Поэтому Вербов и получил задание раздобыть документальные подтверждения доставки Aegis, чтобы чины высокого уровня могли уличить в «подлянке» заокеанских «партнёров».

Акт о передаче дивизиона ПРО он уже имел на руках, активировав старую «партизанскую» сеть, оставшуюся в Латвии ещё с советских времён. Теперь же собирался закончить задание посылом видеоматериалов о выгрузке ракет и их транспортировке к месту назначения, что послужило бы неопровержимым свидетельством подлых намерений американских «ястребов» и местных латышских властей.

На экране дрона появилась синяя полоса – западная часть залива перед портом, с одним-единственным причалом в виде буквы «Г», у которого стоял всего один корабль. Это и был американский ролкер – морской сухогруз «Don Cook», курсирующий по морям и океанам под флагом Маршалловых островов. По официальным документам, он привёз в Вентспилс автотехнику и стройматериалы. На самом деле в контейнерах на его борту, по данным разведки, находились ракеты класса Standard Missile-3 и комплексы ПРО Aegis.

Ролкер «Don Cook» был огромен, его длина достигала двухсот метров. Он едва уместился у причала, не рассчитанного на приём