Сергей Подгорных - Тутанканара – тот, кого остановить невозможно

Федерация, конечно, не раз пыталась навести порядок в этой части Галактики. Был проведен не один рейд по уничтожению работорговцев на планетах третьего мира. Где-то подобные операции завершались успехом, но в целом силам Федерации не удавалось одержать верх над работорговлей. Невозможно воевать с десятками цивилизаций, не уничтожив их при этом. А при уничтожении пропадал сам смысл подобных операций. Поэтому было решено не вести активных боевых действий против планет, культивирующих рабство, а перейти к точечным ударам по базам работорговцев. И такие операции проводились силами Федерации во множестве. Я сам не раз участвовал в подобных рейдах. И надо признать, эта практика оказалась гораздо действенней тотальной войны. Работорговцам становилось с каждым годом все труднее заниматься своим грязным ремеслом. Федерации удалось уничтожить многие казавшиеся неприступными центры работорговли.

Но только не Пандерлонос. Эта чудовищная планета оставалась пока недосягаемой. Здесь Федерация столкнулась с невиданным доселе сопротивлением и очень высоким уровнем боевой техники. Казалось, что все передовые достижения в области современного вооружения использовались для защиты Пандерлоноса.

Некоторые виды оружия, используемые на Пандерлоносе, по своим параметрам превосходили аналоги, имевшиеся в распоряжении Галактической Федерации. Система обороны планеты была построена таким образом, что казалась, это неприступная крепость. Настолько неприступная, что с одним флотом Федерации здесь нечего было делать. С таким, например, как седьмой Галактический флот, в состав которого входит более трех тысяч боевых кораблей класса “Возмездие”, около тысячи линкоров серии “Неистребимые”, не менее сотни суперкрейсеров типа “Корона” и бесчисленное количество вспомогательных судов и суденышек. Это не считая трех дивизий космодесанта. А не считать их, конечно, было бы легкомыслием. При захвате планет это основная сила. Сила, которую невозможно остановить.

И все-таки пытаться захватить Пандерлонос силами одного флота не стоит. Потому что уже пробовали. Потеряв при этом не менее полутысячи боевых кораблей и несколько полков космодесанта. Сам я не участвовал в той мясорубке, но ребята-сослуживцы рассказывали, что зрелище было жуткое. Флот начали расстреливать еще на подходе к Нерону, крайней планете в системе Голосса, где Пандерлонос – четвертая планета из тринадцати. Эти тринадцать планет наш космодесант запомнит надолго. Корабли вспыхивали, как спички, один за другим, и казалось, непонятно какая сила уничтожает их. Эта сила явно была неизвестна Федерации. Подобного оружия Галактическое сообщество еще не знало. Сообщество, объединяющее около двухсот двадцати тысяч цивилизаций и бесчисленное множество колоний. Цивилизаций, некоторые из которых существуют уже миллионы лет.

Когда нападавшие поняли, что ни одна защита, ни одно силовое поле не в состоянии противостоять этому неведомому оружию, пока догадались повернуть обратно, они потеряли значительную часть Седьмого Галактического флота. Долго потом безутешные вдовы и убитые горем матери получали контейнеры с прахом солдат вместо своих мужей и сыновей. Надолго запомнился Пандерлонос космодесанту Федерации.

Совет Федерации был вынужден констатировать высокий военный и научный потенциал планеты работорговцев и принял решение отложить попытки усмирения Пандерлоноса. Отложить на неопределенное время. Объяснения же столь небывалому научному прорыву работорговцев Пандерлоноса совет не дал…

…Задумавшись, я не сразу разобрал вопрос Молкома.

– Есть будешь, Джаггер? – переспросил он.

Вспомнив, что ничего не ел после нашего с Майей прощального ужина в одном из лучших ресторанов Дарана, я молча кивнул. Тотчас парнишка выудил откуда-то бутерброд – большой кусок твердого черного хлеба с узкими, тонко нарезанными ломтиками мяса. Бутерброд, хоть и выглядел не очень симпатично, оказался вполне съедобным. Можно сказать, очень даже вкусным и питательным. Осторожно, поскольку при малейшем неловком движении из потрескавшихся губ начинала сочиться кровь, откусывая пришедшийся кстати ужин, я поинтересовался, что это за деликатес. Такого вкусного мяса я не ел, кажется, уже сто лет.

Лучше бы я не спрашивал.

Молком недоуменно пожал плечами и наивно ответил:

– Мясо? Да его тут полно! Главное, научиться его ловить. Мы со стариком Харой смастерили несколько ловушек на крыс, так что мясо у нас сейчас есть всегда. А хлеб нам достает Тоскан. Он из обслуги и имеет доступ к кухонным объедкам.

Услышав ответ Молкома, я едва не подавился. Аппетит у меня как-то сразу пропал, но, пересилив отвращение, я все же доел остатки ужина. Ужина, достойного раба. Жизнь продолжается, и если уж вляпался в дерьмо, то надо привыкать жить в нем. Иначе долго не протянешь. Брезгливые и слабонервные не выживают в таких местах. Я же должен выжить. Я должен спасти Майю. И я ее спасу. Чего бы мне это ни стоило. Никто не сможет меня остановить. Никому никогда прежде не удавалось остановить меня. Не удастся и сейчас. Пусть на пути у меня стоит весь чудовищный Пандерлонос, хоть все работорговцы Галактики, я найду мою девочку и спасу ее. Я сделаю это.

– Парнавоколо, – сказал Хара, взглянув на мои растрескавшиеся губы, и протянул кожаный мешочек с каким-то снадобьем. – Возьми, человек в разорванном костюме, жующий хлеб с крысой, эту мазь и смажь себе лицо. К утру, когда поведут на работу, губы твои заживут.

– Вар, – поблагодарил я старика по-варнавалийски и взял мешочек.

Из чего было сделано это снадобье, я уточнять не стал.

– Ты что, понимаешь их птичий язык? – удивился Молком. – Мне всегда казалось, что они сами себя с трудом понимают, не то, что другие.

– Немного знаю, – ответил я, дожевав остатки ужина. – Звуки первого и второго уровня я могу произносить. Этого вполне хватает для простого общения.

– А где ты научился их щебетанию? – не унимался парнишка.

В свое время наш разведполк космодесанта из третьей элитной дивизии “Непобедимых” провел шесть месяцев на Кракатане, колонии варнавалийцев. Там я познакомился с одной очень даже симпатичной варнавалийкой. Она и помогла мне немного освоить их трудный язык.

Я хотел рассказать об этом Мелкому, но меня грубо перебили.

– Вы будете спать или нет? Пустота вас сожри, – возмутился бородатый мужичок, сосед Молкома. – Завтра ни свет ни заря пахать, как ломовым лошадям, а вы тут байки травите.

Я, чувствуя справедливость замечаний ворчливого соседа, молча принялся устраиваться на ночлег. Укутался поудобней в одеяло, которое дал мне Молком. Потом развязал мешочек старика Хары и осторожно намазался его кремом-снадобьем. После этого почти мгновенно уснул…